Марина Ефремова - Заказ на мужчину мечты
— Девочки, я познакомилась с потрясающей женщиной, ее зовут Надежда Васильевна Туранова, она пенсионерка, бывший библиотекарь, заслуженный работник культуры. Она рассказала мне очень много интересного.
— Например, что? — спросила Лера.
— Ну, например, о том, что все подвалы в этом имении перерыты вдоль и поперек, каких только кладов здесь не искали. Сначала говорили о том, что в подвалах зарыты сундуки с золотом, искали их лет двадцать после революции. Всю усадьбу по кирпичику растащили, а толку ноль. Потом, уже после войны, вдруг опять вспыхнула морозовская лихорадка. Приехал в село человек, он был в плену, там познакомился с бывшим управляющим имением Морозова. Фамилия управляющего была Земсков, он рассказал, что после того, как ушла в монастырь дочка Морозова, он все свои активы продал: все пароходы, заводы, пристани — и оставил только имение. Деньги от продажи он якобы положил в заграничные банки, но позже эмигрировавший Земсков пытался отыскать их — не вышло. Однажды он по приказу своего хозяина ездил в Цюрих, там были какие-то обалденные торги, продавали бриллианты, в тот раз они ничего не купили, но сам Морозов ездил потом в Цюрих неоднократно. Из чего Земсков и сделал заключение, что все богатство Морозова было переведено в камушки и запрятаны они в одном из подземных ходов.
— Лихо, — сказала Соня, — слушай, а что слышно про дочку Морозова. Понятно, имение и камушки он хотел оставить сыну, а дочка неужели так и сгинула без следа?
— Надежда Васильевна рассказала мне, что в соседней деревне живет бабуся, которой сто лет. Она успела побывать монахиней в том монастыре и знала дочку Морозова.
— Чудесно, — сказала Соня, — сейчас доедим и пойдем к ней в гости.
— Какие гости, бабке сто лет, она уж давно из ума выжила, — проворчала Лера.
— Ничего подобного, — подал голос Евгений, — Татьяна Андреевна в прекрасной форме, она все помнит и охотно общается с приезжими.
— Все равно, — сердито буркнула Лера, — я не пойду, считаю это пустой тратой времени.
— Как хочешь, а мы пойдем, правда, Сонь, — сказала Рита.
— Правда, идем, даже посмотреть на человека, прожившего столько и сохранившего светлый разум, это фантастика.
День неуклонно катился к вечеру. Уже трава под ногами стала покрываться серебристыми капельками росы, заметно стемнело, но над лесом еще висело огромное багровое солнце. Соня и Рита возвращались из деревни Бедрино, Леру они оставили на Монастырском лугу, обещали там и встретиться с ней на обратном пути.
— Слушай, а мы не заблудились? — спросила Рита Соню.
— Да нет, — не очень убедительно ответила Соня, — кажется, это тот самый луг. Может, мы слишком долго были в Бедрине, и Лерка нас не дождалась?
— Все может быть, все может быть, — пропела в ответ Рита.
Они постояли еще несколько минут, разглядывая луг вдоль и поперек, но не обнаружили ничего похожего на фигуру их подруги и отправились восвояси.
— Сонь, как она тебе после возвращения, странная какая-то, правда? — задала Рита вопрос, мучивший ее, по-видимому, уже давно.
— Чего ж тут странного, — проговорила Соня, шагая по тропинке, подбирая повыше юбку, чтобы уберечь ее от вечерней росы, — не странная она, надломленная. Трудно ей вернуться в прошлое, а она старается. Но и это не так. Прошлое есть прошлое, о нем забыть надо. А думать надо о будущем. Мы с тобой помочь ей должны.
— Легко сказать — помочь, она же, как ежик, не пускает к себе.
— Ежика тоже гладить можно, только осторожно. Конечно, ей легче было бы, будь рядом близкий человек. Ты не знаешь, кто это был, ну тот, с которым…
— Нет, она говорила, что он женатый, поэтому нас с ним и не знакомила, — ответила Рита, опуская глаза.
— А может, ее муж, как его — Славик, Толик… — пыталась припомнить Соня.
— Костик, — подвела черту Рита, — ему-то как раз она нужна меньше всего.
— Неужели на нее так развод повлиял? — размышляла Соня. — Миллионы людей расходятся, а наркоманами становятся единицы. Просто у Лерки не хватило силы вынести все эти страдания.
Незаметно за разговорами подошли они к развалинам старой усадьбы. В начинающихся сумерках выглядели те таинственно и даже слегка мистически. Высокие фундаменты грозно возвышались над темнеющими провалами старых глубоких подвалов.
В первый свой приход на развалины усадьбы они не дошли до подвалов буквально десяти метров. Выросшая по краям трава делала их похожими на уснувшие лохматые чудовища.
— Пошли отсюда, короче, — проговорила Рита, цепляясь за руку подруги.
— Что, страшновато стало? — отозвалась зловещим голосом Соня.
— Не то слово, — ответила Рита дрожащим голосом.
Они прошли по бывшему двору усадьбы, крепко ухватившись друг за друга. Соня скользнула взглядом по бывшему барскому дому и заметила белеющее в темноте одного из подвалов пятно.
— Смотри, что это там? — спросила она, указывая направление рукой.
— Не знаю, — ответила Рита, — я вообще ничего не вижу, я очки оставила дома.
— А мне кажется, я узнаю эту тень, — ободренно сказала Соня и решительно зашагала к белому пятну. — Валерия, это ты?
Тень зашевелилась, поднялась из подвала, стала значительно больше в размерах и приобрела очертания их подруги.
— Ну наконец-то, я уж подумала, что мне придется возвращаться домой одной, — услышали они голос Леры.
Лера сидела в одном из подвалов на корточках, поэтому и была практически невидима, только ее белая майка призрачно маячила на фоне темных стен, ее и заметила Соня.
Лера, разговаривая с подругами, продолжала что-то крутить в руках. Рита, упорно разглядывая этот предмет, никак не могла понять, что же это такое.
— А что ты здесь делаешь? Почему ушла с луга, мы тебя там искали, уже решили, что ты ушла, — укорила ее Рита.
— А я ничего там не нашла, на этом Монастырском лугу, пошла сюда, здесь превосходный чистотел растет, решила его пособирать. Вот несколько пучков навязала. Хорошо, что вы все-таки пришли, поможете унести, а то я ни корзинки, ни пакета не взяла, — с этими словами она начала перекладывать на руки подругам тугие пучки травы, — завтра обследую восточное крыло усадьбы, сдается мне, что здесь есть еще кое-что, что я давно искала.
— А что ты искала? — спросила Соня.
— Да многое, например, вон там я заметила копытник, там растет заманиха, там я заметила волынницу.
— А свой дерун ты нашла? — спросила Соня.
— Нет пока, но он обитает именно в таких местах.
— Дерун? Первый раз слышу, — удивилась Рита, — а он от чего помогает?
— Радикулит, ревматизм, различные воспалительные, некоторые инфекции, — ответила на ходу Лера и спросила: — А как вы сходили?
— О-о-о, потрясающая бабка, — возбужденно заговорила Рита, — ничего не видит, ничего не слышит, но как говорит, заслушаешься, и главное — помнит все, как будто это вчера было.
— И что же она такого потрясающего вам рассказала? — пожала плечами Лера.
— Она была в монастыре вместе с дочкой Федора Морозова, — заговорила Соня, — звали ее Лизой, была она необыкновенно красивая. Татьяна Андреевна описывает ее так: высокая, как береза стройная, гибкая, волосы светлые, коса толщиной в руку, глаза огромные голубые. Короче, царевна из сказки.
— А что случилось, почему она в монастырь ушла? — спросила Лера, и голос ее заметно потеплел.
— Ей было всего пятнадцать лет, — продолжила Соня, — когда отец ее, этот Федор Семенович, привез ей жениха с какой-то ярмарки. Это был его деловой партнер примерно одного с ним возраста и такой же богатый. У родителя было желание объединить капиталы, но Лиза сказала, что не даст себя продать и замуж пойдет только за любимого. Отец рассердился и отдал ее в монастырь, но постригать запретил, ждал, что она одумается. А чтобы ей меньше досталось из его капитала, взял да и женился на простой крестьянке, сын у него родился, все имение ему и отписали. Потом революция случилась. Федора расстреляли прямо около имения, его жену с сыном арестовали и увезли, больше их никто никогда не видел. Если сопоставить факты, то можно утверждать, что отец нашего покойного Эдуарда Семеновича и был тот самый маленький сын, а он говорил, что воспитывался в детском доме. Но кто-то же ему рассказал о том, что он внук Федора Морозова.
— Значит, какие-то родственники у него остались, ведь его матушка была из местных, может, ее родственники? — предположила Лера.
— Нет, мимо! Она была сирота и жила при доме Морозовых что-то вроде воспитанницы, приживалки. Старик Морозов себя поисками не утруждал, взял, что под руками лежало, — ответила Рита.
— Татьяна Андреевна говорила, что мачеха старше падчерицы была всего на несколько лет и что Лиза ее терпеть не могла, сколько Наташа ни приходила к Лизе в монастырь, та ее видеть не хотела. Лиза была горда и высокомерна. Наташу в дом взяли когда-то нянькой для Лизы. Нянькой она и осталась для нее, и женой отца Наташу она не признавала. Но самое интересное не это, а то, что монастырь просуществовал до гражданской войны. Здесь были бои, в монастыре прятались белые, налетела Красная Армия, по монастырю стреляли из пушек, белых выкурили, монахинь разогнали. Большинство из них были местные, они вернулись домой. Часть монахинь еще раньше ушла с Белой армией, а вот Лиза приглянулась красному командиру Котову, он ее и увез. Что дальше с ней было, никто не знает. Однако известно: прежде чем уехать с ним, она заставила его обвенчаться, здешний батюшка их и повенчал, о чем и запись в книге имеется. Представляешь, эта бабуся все церковные книги сохранила и запись эту нам показала.
