Галина Куликова - Хедхантер без головы
– С тобой – нет. Лучше исчезни совсем.
– Куда исчезнуть? – растерялся Савелий.
– В прокуратуру! Со всякими там убийцами, садистами и маньяками ты удивительно точен. О них ты никогда не забудешь, к ним ни за что не опоздаешь. А вот мне пообещать и потом даже не вспомнить – запросто. Не хочу слушать твоих оправданий!
– Маришечка, погоди! – заволновался Васин. – Ты послушай, я ведь не специально. Да, я обещал тебе перезвонить, но потом мне пришлось ждать встречи с Бойко, а когда мы закончили разговор, было уже…
– Ах, конечно! – Марина язвительно рассмеялась. – Два великих сыщика совещались всю ночь. И каковы результаты? С меня сняли обвинение в убийстве? Или следователь Горин уже вытирает пыль с электрического стула, на котором меня поджарят в ближайшее время? Тогда передай, чтобы лучше вытирал, потому что на казнь я надену шмотки стоимостью в его годовую зарплату. И не хочу их испачкать.
– Какая еще казнь? – рассердился Васин. – Я же звоню сказать, что все в порядке, Юрий Иванович снова блестяще справился с проблемой. Он…
– Ладно, не части, – прервала его Марина. – Я уже сама кое о чем догадалась, хотя и не работаю следователем. Юрий Иванович, конечно, тот еще персонаж. Правда, в отличие от тебя, он мне вчера позвонил.
– Я же тебе объяснил…
– Не перебивай! Позвонил и устроил самый настоящий допрос по телефону. Я должна была припоминать какие-то жуткие подробности нашей единственной встречи с этим Новокшановым. Оригинальный тип!
– Новокшанов?
– Нет, Бойко твой. Впрочем, как я поняла, ему удалось осадить моего ретивого инквизитора Горина. Да еще навести шороху на моей бывшей работе. Неужели его так все боятся?
– Не боятся, а уважают. Он – лучший в нашем деле. Непререкаемый авторитет.
– Видать, так. И эта история с кардиологом… Забавно.
– Правда, забавно?
– Ты чего обрадовался? – снова рассердилась Марина. – Втравил меня в эту авантюру с получастным сыщиком и радуется теперь.
– Я? Я тебя втравил в авантюру? – возмутился Савелий. – Да если бы ты знала…
– Что я должна знать? Бойко со мной поначалу так разговаривал – я думала, он поможет следствию быстренько упечь меня в тюрьму. А то у Горина квалификации не хватало.
– Да дай же ты мне хоть слово сказать!
Марина открыла было рот, чтобы отреагировать на последнюю фразу Савелия, но тут заметила, что к разговору прислушиваются ее новые коллеги, тоже вышедшие покурить.
– Погоди, я тебе сейчас сама перезвоню, – сказала она и, загасив сигарету, направилась в сторону своего кабинета. Прикрыв дверь, набрала номер.
– Какое слово ты хотел мне сказать? Только не тяни, совершенно нет времени, я сегодня первый день на новой работе.
– Поздравляю, – откликнулся Васин. – Быстро ты все успеваешь. И где ныне трудишься?
– В банке. Будешь говорить?
– Конечно. Хоть ты и догадливая, но все же скажу тебе – Юрий Иванович сумел найти факты, которые говорят в твою пользу. Горин теперь основной версией сделал несчастный случай. В общем, к тебе больше у следствия вопросов не будет.
Марина растерялась. Весь ее гонор мгновенно куда-то подевался.
– Нет, правда? – спросила она дрогнувшим голосом. – Савелий, это лучшее, что ты сказал мне сегодня. По тому, как вел себя во время нашей встречи Горин, я поняла, что Бойко сумел что-то вдолбить в его лысую голову. Только не знаю, что именно. Ты уверен, что теперь ко мне цепляться не будут?
– На сто процентов. Слез благодарности я не жду, но вот поцелуй…
– Ты вообще ничего не жди. Я хочу позвонить Юрию Ивановичу, поблагодарить. Нужно купить ему бутылку хорошего конька или виски. Как думаешь? К тому же эта трогательная забота о моем здоровье. Просто удивительно!
– Лучше не надо, он не любит презентов. Вот встретитесь завтра, поблагодаришь его лично.
– Как это – встретитесь? Я завтра не могу, у меня все расписано до девяти вечера. Говорю же – новая работа, приходится напрягаться.
– Марин, это важно. Юрий Иванович просил передать, что очень ждет тебя завтра у себя дома. Поедем после девяти, ничего страшного.
– А в чем дело, почему такая срочность? Давай в выходные к нему заеду.
– У него к тебе есть еще некоторые вопросы.
– Ты же сказал, что дело закрыто и ко мне больше цепляться не будут!
– К тебе никто и не цепляется. Просто Юрий Иванович хочет лично для себя прояснить, что все-таки произошло с Новокшановым.
– Несчастный случай, ясно ведь. И Горин, по твоим словам, теперь такого же мнения.
– А Бойко в этом не уверен. Поэтому-то он и хочет с тобой увидеться в ближайшее время.
– Я ведь уже сто раз все рассказала и пересказала, – тяжело вздохнула Марина.
– Вероятно, у Юрия Ивановича родилась какая-то идея.
– А это уже не лишнее? – нахмурилась Марина. – Как известно, лучшее – враг хорошего. Ты просил его помочь мне, и он блестяще справился с задачей, хотя я до сих пор не знаю, как именно. Что ему еще нужно?
– Мариш, при встрече я расскажу тебе, как он доказал твою непричастность к смерти Новокшанова. Но ты не знаешь еще одной, очень важной вещи. Дело в том, что этот Новокшанов был его близким приятелем.
– Так вот почему он был сначала так суров со мной! – воскликнула Марина. – Думал, я виновата в смерти его друга!
– Да. Так вот, теперь Бойко почитает своим долгом расследовать это дело до конца. И – либо убедиться, что произошел именно несчастный случай, либо…
– Ну, что ты трагически замолчал?
– Знаешь, пусть он сам тебе все расскажет. Может, пойдем сегодня в кино?
– Васин, ты нахал. Объясняю же – работа. И потом – я не хочу с тобой никуда ходить.
– Ладно, а завтра к Юрию Ивановичу пойдешь?
– К Юрию Ивановичу пойду, – вздохнула Марина.
– Чего ты вздыхаешь? Я думал, ты прыгать от счастья будешь.
– Я бы прыгала, но тут потолки низкие, можно шишку набить. Васин, наше с тобой общение ужасно выматывает. Даже не знаю, чем все может закончиться.
Но, услышав в трубке напряженное и обиженное сопение, снисходительно добавила:
– Хотя нельзя отрицать – иногда от тебя бывает польза.
* * *Второй рабочий день Марины в «Ритейлпромбанке» складывался удачно, хотя и начался довольно нервно. Она только-только выбралась из постели и собиралась нырнуть под душ, когда позвонили из секретариата и приказным тоном велели явиться к девяти утра в зал совещаний.
На законный вопрос, зачем ей туда являться, звонившая юная особа строго ответила:
– Представление госпожи Колывановой руководству банка стоит девятнадцатым пунктом в повестке дня заседания правления банка.
– Почему такая срочность? – недоуменно поинтересовалась Марина. – И почему меня вчера не предупредили?
– Решение включить ваш вопрос в повестку дня принято сегодня. А что вас не устраивает?
– Я распланировала рабочий день, назначила встречи, – уже начиная сердиться, ответила Марина. – Правление начинается в девять?
– Конечно. Я же сказала вам.
– Но если мой пункт – девятнадцатый, может быть, я подойду позже? Зачем сидеть просто так столько времени?
Девица на том конце линии, преисполненная чувством собственной значимости, злобно отчеканила:
– Вы пытаетесь игнорировать распоряжение председателя правления? Мне так и передать?
– Ничего я не игнорирую, – Марина мысленно скрежетала зубами. – Просто хочу понять, что происходит. Если вы толком ничего объяснить не можете, не моя вина. Не я вас на работу нанимала. Моих рекомендаций вы бы не получили.
Обалдевшая от такого демарша фифа из секретариата не нашлась, что ответить. Откашлявшись, она казенным тоном повторила:
– Вы должны быть к девяти часам без опоздания!
Марина положила трубку и уставилась в зеркало. Наверняка эта поганка просто забыла позвонить ей вчера! Спешила в какой-нибудь клуб или на свиданку. Она глянула на часы – времени оставалось в обрез. Ни о какой поездке на машине уже не могло быть и речи. Чертыхаясь и проклиная нерадивых офисных свиристелок, она быстренько привела себя в божеский вид и едва ли не бегом направилась к метро, которое, по счастью, было в двух шагах от дома. Раскачиваясь в такт переполненному вагону, Марина размышляла, для чего потребовалось ее официально представлять топ-менеджменту. В конце концов, должность, на которую ее приняли, довольно скромная и никак не влияет на устойчивость или кредитно-финансовую политику «Ритейлпромбанка». Разве только косвенно, в части укрепления квалифицированными, стрессоустойчивыми кадрами. Не придя ни к какому выводу, она решила не терзать себя замысловатыми проблемами, а дождаться заседания правления, на котором все наверняка разъяснится. Девятнадцатый номер повестки сулил ей как минимум полутора-двухчасовое ожидание, поэтому надо было по прибытии на работу отменить первые два интервью, назначенные, соответственно, на девять тридцать и одиннадцать часов.
Однако все разъяснилось гораздо быстрее, чем она предполагала. Было без двух минут девять, когда Марина переступила порог приемной. Буквально следом за ней влетел молодой человек в хорошем костюме и сбитом набок модном галстуке. В руках у него была тонкая папка, из которой торчали листы бумаги.
