Дарья Калинина - Бриллианты в шоколаде
Несмотря на то, что дверь сдалась, Егор мешкал, не решаясь войти в дом. Все мысли Егора были сосредоточены на том, что сейчас он скажет Насте. Отругать ее? Или лучше покаяться самому? Но кто знает, каясь, не выдаст ли он чего лишнего, о чем Настя до сей поры и не помышляла? Или лучше давить на жалость и сочувствие, утверждая, что человек слаб и все люди грешны. Так и не придя окончательно ни к какому решению, Егор решил, что сначала накричит на жену, а потом уже, внушив ей чувство вины за свой поступок, попытается найти пути к примирению.
— Так я и сделаю.
И толкнув входную дверь, он наконец вошел в дом.
— Добрый ве…
Договорить Егор не успел, потому что невольно замер от представшего его глазам зрелища. В холле и дальше в гостиной царил невообразимый бардак. Множество самых разных вещей и одежды валялось на полу, мебель была сдвинута со своих мест. Жившие тут люди, вероятно, были жуткими неряхами. Но стоило Егору об этом подумать, как в ту же минуту ему на голову обрушилось что-то тяжелое и твердое.
Краем глаза Егор успел заметить слева от себя человеческий силуэт, поэтому он машинально поднял руку, защищаясь от удара. Благодаря этому нанесенный ему удар прошел по касательной и оказался не смертельным. Удар лишь оглушил Егора. Он отклонился в сторону, оступился и сел на пол, очумело моргая глазами и пытаясь избавиться от мириада звездочек, заискрившихся у него перед глазами.
Вот что означает «искры из глаз»! До сих пор Егор полагал это выражение образным, но теперь познал воочию, каково это бывает.
Между тем злодей не мешкал. Видимо, у него не было намерения причинить Егору серьезный вред, потому что он не стал повторять своей попытки нападения. Вместо этого он метнулся к дверям и выскочил наружу.
— Ух! — пробормотал Егор, придя наконец в себя. — И что это было?
Он потрогал голову и руку, которые ныли от боли, поморщился и стал думать, кто же это мог быть. Несмотря на смятение, Егор заметил, что напавший на него человек был, безусловно, мужчиной. И хотя его лица не разглядел, оно было скрыто капюшоном толстовки, Егор все-таки понял, что человек высок ростом и отлично сложен — с широкими плечами и узкими бедрами.
— Не Настя на меня напала, уже хорошо, — решил Егор и начал осмотр дома.
Раз он тут очутился, то без своей жены не уйдет. Он пошел по дому, выкликая:
— Настя! Настя, отзовись! Это я! Ты тут?
Однако никто ему не отвечал. Внизу никого не было. Егор поднялся наверх и по очереди заглянул в три спальни. Всюду царил невыразимый беспорядок, отчего Егор брезгливо скривился. У них с Настей такого отродясь не водилось. Его жена была образцовой чистюлей и, где бы ни оказалась, всюду принималась наводить порядок. Она органически не выносила грязи и неаккуратности, так что Егор окончательно убедился, его жены в этом доме нет. Будь она тут, уж не позволила бы хозяевам жить в таком хаосе.
— Ну и люди, — пробормотал Егор осуждающе. — Просто свиньи, а не люди!
Он поспешно вышел из комнаты, потому что ему послышались внизу чьи-то голоса. Вероятно, это вернулась Настя, за которой и убежал ее знакомый, может быть, даже ее любовник. Будучи грешен сам, Егор всех судил по себе. Вот только, что дозволено Юпитеру, то не дозволено быку, вернее, корове, то есть Насте. Сам Егор мог гулять, сколько ему заблагорассудится, но от своей жены требовал абсолютной преданности и верности.
И решив, что у его жены вполне может тут проживать любовник, и преисполнившись праведного негодования, Егор расправил плечи и выпятил грудь. Ну, сейчас он им покажет, как нападать на законных мужей! Однако Егор был совсем не готов к тому, что его ожидало внизу. Едва он подошел к лестнице, как понял, что в дом пришла совсем не Настя. Это была полиция!
Увидев полицейских, Егор непроизвольно дернулся назад. Это тут же было замечено.
— Держи его! — азартно заулюлюкали стражи порядка. — Уходит!
Разумеется, Егор перепугался еще больше. А запаниковав, он сделал то, чего делать было никак нельзя. Он попытался скрыться, побежал назад по коридору. Причем совсем не думал в этот момент, куда бежит и где будет прятаться. В результате он очень быстро уперся в тупик, в стену. И что теперь? Прыгать в окно второго этажа из спальни или сдаться блюстителям порядка?
Егор слишком любил себя, чтобы прыгать с высоты пяти-шести метров. Поэтому он поднял руки, которые ему тут же заломили и скрутили за спину. А сведя вниз, еще и ткнули мордой в какой-то столик, застегивая на его руках самые настоящие наручники.
— Пустите, — пытался воззвать к их разуму Егор. — Я — честный человек. В этом доме от меня прячется моя жена. Я приехал, чтобы с ней помириться.
Но он сам чувствовал, что его слова звучат неубедительно, никто им не верит.
— И где же твоя жена? — издевательски спросил кто-то из полицейских. — Что же ты ее не позовешь? Ау! Супруга задержанного, где вы?
Егор молчал, не зная, что сказать в ответ. Действительно, с чего он взял, что его жена в этом доме или хотя бы была тут? Ах, как глупо было поддаться на уговоры дяди Леши. Это он втравил Егора в эту скверную историю! И напрасно Егор не взял дядю Лешу с собой. Вдвоем они бы могли еще как-то объяснить все стражам порядка, нежданно нагрянувшим в этот дом. А в одиночку это будет сделать гораздо трудней.
Но тут взгляд Егора, чья голова все еще была прижата полицейскими к столешнице, уперся в маленький золотистый кружочек, сплетенный из трех разноцветных золотых полосок и украшенный буквой «N». Увидев знакомую сережку своей жены, Егор снова дернулся:
— Пустите!
— Спокойно!
— Моя жена была тут! — заорал Егор, не обращая внимания на чьи-то пальцы, которые грубо прижимали его голову. — Тут ее серьга! Посмотрите, вон она лежит! С буковкой «N». У меня есть такая же! Посмотрите, она у меня в кармане!
В карман полицейские залезли и сережку нашли. Но это ничуть не прибавило им доверия к Егору.
— Одну серьгу раньше украл. А вторую только сейчас заметил. Ты — вор, признайся в этом.
— Я — честный человек.
— А откуда же у тебя, честный человек, чужие документы и ключи от чужого дома?
— Я нашел их! Вместе с сумкой!
— Нашел? Рассказывай эти сказки кому-нибудь другому.
— Честно, я их нашел. Вернее, дядя Леша нашел, а мне отдал.
— Так у тебя еще и сообщник имеется? Где он?
— Нет, его тут нет, — забубнил Егор. — И он не сообщник, он мой сосед. Он славный дядька, никогда ни в чем дурном замечен не был.
И дернувшись, горестно взвыл:
— Отпустите меня, я все расскажу, что знаю!
Разумеется, никто его не отпустил. Но зато Егора небрежно усадили в какое-то кресло.
— Посиди пока тут.
И пока один полицейский присматривал за Егором, двое других отправились осматривать дом. Воспользовавшись этим обстоятельством, Егор попытался включить на максимум все свои актерские способности, чтобы расположить к себе оставшегося с ним полицейского. Он казался совсем еще неопытным, вряд ли ему было больше двадцати пяти, так что Егор рассчитывал, что сумеет возбудить в нем жалость и сочувствие к себе.
Он почти сумел это сделать. Через четверть часа их беседы молодой полицейский разрешил Егору называть себя по имени — Миша и даже посочувствовал ему по поводу бегства жены.
— Никогда не угадаешь точно, что у этих баб в головах. Я и сам встречался с одной девушкой целый год, а потом она взяла и вышла замуж за другого. Причем я сам узнал об этом лишь после того, как нос к носу столкнулся в дверях квартиры с ее мужем! Явился к ней как полагается, с конфетами и шампанским, а у нее уже муж!
— Сочувствую. Но у меня беда еще хлеще. Я совсем не понимаю, чем мог обидеть свою жену. Она сбежала среди ночи, вела себя совершенно как сумасшедшая. И когда мой сосед сказал, что нашел на лестнице чью-то сумку, я сначала подумал, что это сумка моей жены.
— А когда понял, что не ее, почему в полицию эту сумку не принес?
— Так я подумал, что это сумка той подруги моей жены, которая за ней заехала и машина которой стояла ночью у нашего подъезда.
— Выходит, Амелия Луговая — это подруга твоей жены?
— Ну да! Хотя, по правде сказать, я про такую впервые слышу.
— Да, начудил ты, Егор, — покачал головой Миша. — И что же теперь с тобой делать?
— Как что? Отпустить. Отпусти, а?
— Ну, это как старшие товарищи решат, — не согласился Миша. — Лично я тебе верю, но что они скажут, мы еще должны послушать.
Увы, старшие товарищи припасли для Егора такой сюрприз, какого тот вовсе не ожидал. Когда двое полицейских закончили осматривать дом, они вновь вернулись к Егору, встали напротив него и замерли в мрачном молчании. Почувствовав неладное всей своей кожей, Егор заерзал в кресле.
— Что? — пробормотал он, теряясь под взглядами полицейских. — Я вам уже все рассказал.
— Ты уверен?
— Да. И… И почему вы так на меня смотрите?
