Сергей Рокотов - Ментовская мышеловка
- Да и ты тоже не подарок, - мрачно ответил Виктор. - Дубасил ты меня смачно, ноги у тебя хорошо работали...
- А, помнишь? - самодовольно улыбнулся Брагин. - Я ведь с девятого класса карате занимался. И главное, подрались-то не из-за чего.
Якобы Ирка не так на меня посмотрела, а я на нее. Ух, и ревнив же ты был...
- Я и сейчас ревнив, - совсем мрачно заметил Виктор.
- - А теперь это неважно. Теперь Ирка при муже, и ты никакого права не имеешь ее ревновать. Мы сейчас пойдем с Ирой танцевать, и ты не скажешь мне ни слова, правда. Вить?
- Правда, - улыбнулся одними тонкими губами Виктор. - А может быть, покурим на свежем воздухе? - предложил он Ире.
- Пошли, - согласилась она. Они вышли, а Брагин задремал за столом.
Таня с Верой тоже вышли. Таня закурила.
В нескольких метрах от них в стороне от дома стояли Виктор и Ира. Они не замечали Таню и говорили о своем.
- Как живешь с мужем? - спросил Виктор.
- Хорошо, Вить. Он очень порядочный человек, спокойный, мудрый. Просто вот неудачи преследовали его в последнее время, а он в этом не виноват.
- Любишь хоть ты его?
- Конечно, люблю! - с каким-то вызовом сказала Ира. - А почему я его должна не любить?
Он ничего для меня не жалел, он такую квартиру для нас купил в самом центре, видел бы ты...
У меня свой "Мерседес" был, а какие места мы с ним объездили сказка... Одевал, как суперзвезду...
- Да я не про это. Ты как-то все на материальное сводишь. Впрочем...
- В моем духе, да? Это ты хочешь сказать? - запальчиво спросила Ира.
Виктор не отвечал, он курил и вспоминал события многолетней давности...
Он вспомнил, как за неуспеваемость Ирку оставили после уроков читать учебник истории, как он целый час ждал ее на улице, а потом молча проводил до дома. С тех пор они стали неразлучной парой. До этого он дружил с Таней Гриневицкой, аккуратной интеллигентной девочкой из хорошей семьи. И Ире, долговязой, неотесанной, в кургузой кофтенке, было очень лестно, что он предпочел ее этой прикинутой, модно одетой девице.
Глава 8
- Ты считаешь, для меня всегда главным было материальное благополучие? - опять спросила Ира надолго замолчавшего Александрова.
- Можно подумать, что нет, - тихо ответил он. - Но не только это... Он криво ухмыльнулся.
- Ты вообще для чего сюда пришел? Выяснять отношения со мной? Здесь, между прочим, день рождения.
- Ладно, - махнул он рукой. - Выпить что-то хочется.
Он зашел в дом, выпил большую рюмку водки и снова вышел.
- Как чувствуешь себя. Вить? - спросила Таня, стоявшая на крыльце.
- Спасибо, Тань, нормально. Я, наверное, скоро поеду. Темнеет уже.
- Да погоди ты, посидим еще, будет продолжение, - улыбнулась Таня. Подышим воздухом и снова... Собираемся в кои-то веки, а ты сразу уезжать... Подожди...
- Ладно, посижу еще, - согласился он и пошел к одиноко курившей в стороне Ире.
- Значит, ты пришел сюда, чтобы выложить мне все, что ты обо мне думаешь? - сказала Ира. - Другого времени и места не нашел? Ничего не можешь мне простить? Виновата только я? А ты нет?
- Я виноват только в том, что очень сильно любил тебя, - медленно произнес Виктор.
- Ты пойми, я не могла выйти за тебя замуж тогда, после школы! Где бы мы жили? В моей каморке? В твоей однокомнатной квартире с отцом, матерью и братом? Как ты себе это представлял?
Ни комнатушки, ни денег, а тебе надо было уходить в армию! Ты обо мне подумал тогда?
- Я о тебе думал. А ты, пока я был в армии, крутила шашни с женатым человеком, своим будущим мужем, пыталась разбить ему семью. Я все это знал, мне туда писали, но когда я вернулся, я опять сделал тебе предложение...
- А что изменилось за эти годы? Та же моя клетушка, та же твоя квартирка, никакой профессии ни у тебя, ни у меня. А ты знать ничего не хотел, слава богу, что Андрей был тогда в Штатах, ты бы и его убил, безумный ты человек...
Виктор молчал, глаза его расширились от гнева, он дрожащими пальцами вытащил сигарету из пачки и никак не мог прикурить, дул ветер и гасил пламя зажигалки. Воспоминания жгли его душу...
... - Я не могу выйти за тебя, Вить! - крикнула ему тогда Ира. - Ты только что из армии, ты еще нигде не работаешь, а я получаю сто рублей в своей химчистке!
Он не мог удовлетвориться этим ответом. На следующий день он пошел к Ире домой. Без звонка. Дома ее не оказалось. За столом сидел пьяный отец и жевал огромный помидор.
- Эге, солдат... Садись... Как тя? Будешь? Не хошь, я сам... Зин, порежь хлеба, гость пришел!
Где ты? Ну их, бля... Ты чо пришел? К Ирке? На хрен она тебе сдалась? Хушь она мне родная дочь, я тебе скажу, ты солдат, тебя грех обманывать брось ее, найди себе порядочную... - Он налил себе водки, смачно с хлюпаньем выпил и вгрызся зубами в помидор, при этом брызги красной мякоти полетели на белую рубашку Виктора. - Такая блядь... - Он нахмурил белесые брови и поднял вверх заскорузлый указательный палец. - Ой, блядища... - Он стал покачивать головой, выразительно скривив губы. - Зин, ты что, глухая, что ли? Водки будешь, как тя?
Виктор сидел как каменный, глядя прямо перед собой. Вошла мать, неся в вытянутых руках кастрюлю с каким-то варевом.
- Ой, Вить, ты? - обрадовалась она. - А ктой-то тебе дверь открыл? А я на кухне хлопочу. А батя наш опять пьян, не слушай его. Хошь супчика? Скусный... Из мослов сварила, навар хорош.
- Супчика... - презрительно протянул папаша. - Ты лучше расскажи, дура старая, какую блядищу ты вырастила. Расскажи доброму человеку правду нашу горькую...
- Пойду я, - тихо сказал Виктор.
- Ты, Вить, не слушай его, пьян он. Замуж она собирается, все по-людски. За очень даже уважаемого человека...
- Замуж? - вытаращил глаза Виктор.
- А как же? А ить и пора ей, двадцать второй годик пошел. Пора за ум браться, семью заводить.
- За кого? - злобно спросил Виктор.
- А так я тебе и сказала, за кого, - хитренькими глазенками сверкнула на него мамаша. - Еще набузишь чего, ишь, вытаращился... Ты не бузи, паря. Ну, гуляли вы с ей, дружили, дело молодое, ну и что с этого? А встретился ей иной человек, может быть, с ним счастье ее будет. Клином свет на тебе разве сошелся?
- Но я с ней вчера говорил, - опустив глаза, пытаясь держать себя в руках, произнес Виктор. - Она мне не сказала, что замуж собирается.
- А опасается тебя, потому и не сказала. Грозен ты больно, мало ли... Я тебе скажу, я тетка старая, ты мне ничего не сделаешь. Он директор магазина, человек положительный, зажиточный, квартиру имеет трехкомнатную, денег много.
И еще не старый - ему и сорока годов нет. Разведенный он. И ты никакого права не имеешь ей в этом воспрепятствовать.
- И что, скоро у них?.. - не мог найти подходящих слов Виктор.
- Скоро, скоро, не успеешь оглянуться, как и свадьба будет. И мы с дедом успеем порадоваться на дочкино счастье, только и горе мыкали, заплакала мамаша. - Хошь пусть дочка от жизни поимеет.
- А я говорю, блядища она, - сказал свое слово и папаша, уже дремавший, навалившись на стол. - Нашла себе торгаша, падла, мы, рабочие люди, для нее значения не имеем. Вот - работал всю жизнь, и хрена я заработал... Гляди, солдат, как живем... А она хочет услаждаться...
- Пусть услаждается! - крикнула мать. - Всем, что ли, так жить, как я, с таким мудаком, как ты? Врагу такого не пожелаю!
- Это я-то мудак?! - вскочил с места папаша. - А вот я тебе! - И бросился на жену с кулаками. Виктор скрутил ему руки и уложил на диван. А потом спокойно вышел из комнаты.
На улице он закурил. Яростно колотилось сердце. Мысли калейдоскопом прокручивались в голове. "Сука, стерва, паскуда", - говорил он про себя, а сам чувствовал, что любит ее еще больше.
Вдруг к подъезду подкатил "жигуленок". Сердце у Виктора заколотилось сильнее - он почувствовал, что это она. Несколько минут из машины никто не выходил. Он не отрываясь глядел на машину. Наконец правая дверца открылась, и из нее выскочила Ира. "Пока, Боренька!" - крикнула она и остановилась как вкопанная. Перед ней стоял, словно призрак ночи, мрачный неподвижный Виктор. "Ты?" - пролепетала она. Он, не говоря ни слова, залепил ей звонкую пощечину. Немедленно из машины выскочил невысокий крепкий мужчина в белой тенниске и подбежал к Виктору. Так же без слов он ударил его ногой в живот, а когда Виктор согнулся от боли, разогнул его ударом в челюсть. Виктор упал на спину, больно ударился об асфальт затылком. "Что же ты делаешь, гад, закричала какая-то женщина, проходившая мимо. - Милиция! Милиция!" Ира не двигалась с места, стояла совершенно ошалелая. "Я тебя уебу!" - орал Боренька, совершенно озверев и замахиваясь ногой, чтобы пнуть Виктора, причем целясь в голову. Но тот схватил нападавшего за ногу и дернул на себя. Получилось ловко, Боренька упал навзничь. Но очень быстро вскочил, словно ванька-встанька. И тут нарвался на сокрушительный удар. Крюком снизу Виктор положил его. Но очень неудачно. Боренька ударился виском об острый угол железной решетки, торчащей из подвального помещения. Он глухо ахнул, Ира бросилась к нему. Жуткий крик потряс всю округу. Боря был мертв... Как раз подоспела милиция. Виктора жестоко избили и бросили в машину...
