Энн Грэнджер - Как холодно в земле
— Я не знаю, кто это.
— Ясно. Но все равно, спасибо за то, что не отказались посмотреть. — Маркби спрятал фотографию и вернулся к своему кофе. Он и не ожидал, что они опознают убитого. Он вдруг остро осознал, что побеспокоил их зря и без всякой пользы для расследования. Кроме всего прочего, из-за него у девушки опять может случиться нервный срыв. Его переполнило чувство вины.
— Если Джесс тебе больше не нужна, — не так громко, как раньше, но по-прежнему с сержантскими интонациями в голосе сказала миссис Уинтроп, — то пускай уж идет чистить своего пони. Она как раз собиралась этим заняться, когда ты появился.
— Ах да, конечно… Извините, что оторвал вас от работы, Джессика.
— Ничего… — Девушка неуклюже встала и почти выбежала из кухни.
Миссис Уинтроп помешала кофе, наблюдая за воронкой, образовавшейся на его черной поверхности.
— Ей сейчас намного лучше, чем когда она только вернулась домой. Год назад это было.
— Она ведь училась в университете, я не ошибаюсь?
— Да, в педагогическом. Получила диплом, прошла практику, устроилась на работу. Но она всегда была немного нервной, с самого детства, а когда заболела, ей пришлось бросить работу и вернуться домой. Но сейчас ей уже лучше.
— Жаль. Джессика хорошая девушка. Хорошо, что она поправляется. Так вы говорите, Алвин в четверг будет на скотоводческом рынке?
Он был посторонним, вторгшимся в чужие владения. Казалось бы, он столько лет проработал полицейским, его уже давным-давно должны были перестать волновать такие вещи. Но здесь он вмешивался в личное, семейное горе, а это не соответствовало его понятиям о вежливости и хорошем тоне.
— Так и есть.
— Если я до того времени не заеду к вам или он не выберется ко мне в участок, я поговорю с ним на ранчо. — Мысль о том, чтобы посетить Серую ферму еще раз, больше не наполняла его радостным ожиданием.
— Я скажу ему. Ты же и с Джорджем хочешь поговорить? Показать им эту фотографию?
— Да.
— Ну, я им скажу. — Она поднялась со стула — крепкая, деловитая, суровая старуха. — Пойду принесу тебе варенья.
На ферме Уитчетт Маркби ожидало гостеприимство совсем другого рода. Миссис Кармоди вышла его встречать к самым воротам. На ней были мужские вельветовые брюки, чудесный свитер ручной вязки со сложным узором и длинный красный шарф. Небрежный мазок алой помады отмечал ее губы, а волосы были сколоты на макушке способом, который в деревнях называют «коврига». Некоторые пряди выбились из прически и свободно висели по сторонам лица.
— Алан, здравствуй, трудяга! — приветствовала она его оглушительным баритоном. — Приехал расспрашивать про мертвеца?
— Ну да. Ничего от вас не скроешь, миссис Кармоди. Я не отниму у вас много времени.
— Времени? Отнимай сколько хочешь — мне его все равно девать некуда. Пойдем!
Миссис Кармоди провела его не в кухню, а в не слишком хорошо прибранную гостиную, где уже помещались спаниелиха, две кошки и чересчур много мебели. В камине весело трещал огонь, отбрасывая отблески на тщательно отполированную решетку и набор бронзовых каминных принадлежностей, состоящий из кочерги, щетки, щипцов и лопатки.
— Сколько лет уж таких вещей не видел! — воскликнул Маркби.
— Они старше меня, — сказала миссис Кармоди. — Я еще маленькой девочкой была, а они уже тут стояли. Помню, я с ними играла. — Она согнала с дивана кошку и от души хлопнула ладонью по подушкам, подняв при этом целую тучу из пыли и шерсти: — Садись! Я тебя ждала, — продолжила она после того, как он уселся, погладил собаку и предпринял безуспешную попытку примириться с лишившейся своего места кошкой.
— В самом деле? А почему? — с интересом спросил Маркби.
— Рано или поздно кто-то из ваших должен был прийти и начать задавать вопросы, разве нет? Но я ждала одного из твоих помощников, а не тебя собственной персоной. Мне очень лестно, что ты считаешь меня достойной личного визита!
— Иначе и быть не могло — вы же знали меня еще мальчишкой, — с улыбкой сказал Маркби. — Мне очень приятно вас навестить, несмотря на то что повод для приезда сюда у меня далеко не радостный. Как у вас со здоровьем, Долли? Держитесь?
— Да чего мне сделается. Кашляю только в холодные месяцы. Старею, что тут сделаешь. Скоро и на свалку пора.
— Вам? Ни в жизнь не поверю, что вы и правда так думаете! — решительно открестился Маркби, и миссис Кармоди оглушительно расхохоталась.
Тем временем Маркби вытащил фотографию и протянул ей.
— Это мертвец? Извини, Алан, я не знаю, кто это. Никогда его раньше не видела. — В ее голосе слышалось искреннее сожаление. Нахмурившись, она еще раз вгляделась в фотографию. — Нет, не видела. — Она покачала головой, и из «каравая» сбежала очередная прядь волос. — Не знаю.
— Не видели никого, хотя бы отдаленно напоминающего человека на фотографии? При жизни он наверняка выглядел несколько по-другому.
Миссис Кармоди возвратила Маркби фото и теперь смотрела на него задумчивым взглядом.
— Нет, но на прошлой неделе кто-то бродил вокруг фермы.
— Да? — Он непроизвольно подался вперед. Наконец-то!
— Но я его не видела! Ну, то есть почти не видела. Это произошло — дай-ка вспомнить — в прошлый четверг. В тот вечер я что-то засиделась у телевизора и отправилась спать позже обычного. Только я заснула, как вдруг меня будто что-то толкнуло. Я проснулась и услышала, что лошади беспокоятся: храпят и переступают копытами в своих стойлах. Это не мои животные. Я уже давно никого не держу для себя. Но я сдаю пастбища в аренду, и некоторые владельцы оставляют лошадей у меня на конюшне. Я их чищу, кормлю — в общем, хожу за ними. Мне это не в тягость, к тому же почти каждый день ко мне приходит Джессика Уинтроп и помогает. Бедняжка, у нее совсем жизни нет. Понимаешь, о чем я?
— Да, я только что был на Серой ферме… — Его основной целью сейчас было удержать рассказ миссис Кармоди в нужном русле, но без лирических отступлений, кажется, было не обойтись. — И вы подумали, что на ферму пришел посторонний?
— Я встала и накинула свой старый халат. Вообще-то в таких случаях надеются на собак, но моей старушке, — она потрепала спаниеля за ушами, — уже четырнадцать лет, и она глухая как пень. Нечего было и ждать, что она что-то почует! Я высунулась из окна. Если ты помнишь, в прошлый четверг была довольно ясная ночь. Но какая бы она ни была ясная, все равно это ведь ночь — темно, ничего не видно. Я заметила, как в дальнем углу двора метнулась тень. Я закричала, спросила его — кто бы он ни был, — чего ему тут надо, и он исчез. Я оделась как следует, нашла фонарь и сходила на конюшню проверить лошадей.
— Долли, это могло быть опасно, — с некоторым беспокойством сказал Маркби. Ей, скорее всего, уже больше шестидесяти.
— Алан, если бы я боялась жить здесь одна, то переехала бы в город! Я живу тут всю свою жизнь. У родителей я была единственным ребенком. Когда я нашла себе мужа, он переехал сюда, и мы все вместе работали на ферме. Потом старики ослабели, и мы справлялись сами. Я покину это место только ногами вперед! В любом случае ворота конюшни были закрыты, не было видно никаких признаков того, что кто-то пытался залезть к лошадям. Поэтому я подумала, что это был какой-нибудь бродяга, который искал сарай для ночлега или курицу для позднего ужина. С тех пор как пошли эти строгости насчет сальмонеллы, их у меня осталось всего совсем мало, да один старый петух. Простым людям сейчас нет смысла разводить кур, чтобы продавать мясо или яйца: возни много, а толку мало — весь рынок занят большими птицефабриками. Но для себя я держу нескольких. Люблю, знаешь ли, яичницу из свежих яиц. Но переполоха они не устроили. Если бы это была лиса, петух бы всех в округе на уши поднял. Так что это точно был человек — но я не смогла его рассмотреть. Только и видела что тень.
— А потом никто не приходил?
Миссис Кармоди отрицательно покачала головой. Маркби убрал фотографию в портфель. Шаг вперед, два шага назад. Но все равно это ниточка, хотя больно уж тонкая.
— Спасибо, — сказал он. — Вы нам очень помогли.
Миссис Кармоди встала с дивана и подошла к чудесному буфету в раннем викторианском стиле. Она открыла дверцу и взяла оттуда квадратную бутылку.
— Мне кажется (поправь, если ошибаюсь!), что тебе не помешает капелька-другая виски. Только не говори мне, что ты при исполнении. Тут никого, кроме нас двоих, нет — а я уж точно плесну себе порцию.
— Э… ну хорошо, не скажу. — С радующим сердце бульканьем янтарная жидкость потекла в стакан.
— За мертвеца — кем бы ни был этот бедняга! — провозгласила миссис Кармоди. — До дна!
* * *— Начальник взял на себя фермы, а мне оставил строителей, — сказал сержант Пирс женщине-констеблю по фамилии Джонс.
— Значит, возвращаешься на стройку? — спросила Джонс. — Не забудь резиновые сапоги.
