Валерий Карышев - Александр Солоник - киллер на экспорт
Обладатель аккуратно подстриженной бородки был не кем иным, как Крапленым — натуральным вором в законе, своеобразным «куратором» урицких.
— Ну, здравствуйте всем, — негромко, с подчеркнутой доброжелательностью произнес он. — А где же наш именинник?
Николай Лукин кивнул в сторону Свечи — тот было поднялся, чтобы освободить Крапленому почетное место, однако Крапленый, улыбнувшись, покачал головой:
— Спасибо. Не суетись, братан. Сегодня твой праздник. Подарок за мной — извини, слишком поздно узнал…
Вор, опустившись в кресло, предупредительно освобожденное одним из пацанов, принял в руки стопочку со спиртным, налитую другим пацаном, и сказал с чувством:
— Ну, за тебя, братан Свеча, за твои успехи, за твой авторитет. Репутация у тебя хорошая, наслышан — никаких «косяков» за тобой не водилось. Искренне желаю тебе, чтоб достиг ты того же, чего в свое время достиг брат твой покойный, Глобус, земля ему пухом!.. — закончил он, немного понизив голос.
Упоминание о погибшем брате заставило Свечникова едва заметно вздрогнуть. Уже при появлении вора именинник понял, что сегодня за праздничным столом речь обязательно зайдет и об убитом братане Валере.
Вскоре веселье возобновилось — ввиду появления авторитетного человека бизнесмены были спешно выпровождены из-за стола. Нетрезвые пацаны разбрелись по залу, присматриваясь к сидевшим тут телкам, сыпали недвусмысленными комплиментами, ангажируя барышень провести веселую ночь.
Крапленый вновь подлил в стопку водки и пристально взглянул на именинника:
— А я ведь не зря твоего братана вспомнил.
Свеча внутренне напрягся — он знал, что такие разговоры просто так не заводят. И уж тем более такие люди, как вор.
— Парился я с твоим братишкой на Бутырке, по спецу на одной «хате». Толковый и авторитетный был Валера. Умный, энергичный, хватка у него была. Такие раз в сто лет рождаются! Ни себя, ни пацанов своих в обиду не давал. Мы на него тогда поставили — думали, сумеет поднять нашу идею. Я-то в свое время был одним из тех, кто венец воровской на него возложил. А конец, видишь, какой…
Недоговорив, Крапленый закурил. Свечников, внимательно глядя на собеседника, уже прокручивал в голове продолжение этой беседы. И приблизительно знал, о чем будет тереть с ним вор дальше.
— Как дальше жить собираешься? — продолжая внимательно рассматривать Свечу, поинтересовался тот.
— По понятиям и с уважением к братве, — с готовностью ответствовал бригадир.
— Ну-ну, — прищурился собеседник. — По понятиям — это хорошо. Только братишка твой, Глобус, вот уже больше года в земле лежит, а убийца его, беспредельщик хренов, на воле гуляет.
Свечников нахмурился.
— Он ведь в «матросске» сидел… Мы все тогда думали, что гада этого там блатные завалят. Да сбежал вот, сука.
— Сбежал, сука. Греется теперь где-нибудь на Багамах или Канарах, невозмутимо продолжал Крапленый. — А вы, пацаны, тут сидите, жиром обрастаете, жизнь прожигаете. А он… Кровь твоего брата — на нем! А ведь Глобус и мне братом был. Да и не только Балерина кровь. Много кого еще… Да и неизвестно, скольких еще воров, скольких золотых пацанов он перешмаляет!
Свеча понял: теперь или никогда! Вот он, шанс: дать вору слово найти и завалить киллера Солоника, выпустить нутро из этой суки, поднявшего руку на вора. Мало того, что получить моральное удовлетворение, еще и упрочить свое положение в уголовном мире, завоевать весомый авторитет. Уж после такого братья Лукины наверняка начнут с ним считаться!
— Так что скажешь?
Лицо Свечникова сделалось каким-то торжественным и в то же время непроницаемым.
— Слово даю, если этого урода не найду и не вальну! Бля буду, слово пацана!..
На лице Крапленого обозначилось нечто вроде улыбки.
— Уже теплей… Только ведь он хитрожопый, сука. Прячется. Это тебе не бизнесмен, на которого пацаны наехали, — снял квартиру на другом конце Москвы и руководит оттуда своим бизнесом по мобильному. Это — профи. Тут о нем по Москве разная параша ходит: будто бы и кагэбэшники его на что-то там натаскивали, будто бы стреляет он, как Бог. Насчет кагэбэшников не знаю, но то что снайпер он классный, это точно.
— Да уж знаю, — Свеча закурил, глубоко затянувшись. — Наплели о нем всякого… Мало того, что натуральный урод, так еще и бывший мусор! Все газеты только о нем и пишут!
— Ну, и когда его искать начнешь? — невозмутимо поинтересовался Крапленый.
Это был ключевой момент. Все! Слово дано, обратного пути нет. Авторитетный пацан, дав однажды слово вору, не может его нарушить ни при каких обстоятельствах. За язык Свечу никто не тянул. Не нашел, не завалил гниду — считай, офоршмачился. А офоршмачившись перед вором, пацан никогда не сможет рассчитывать выбиться в авторитеты.
С силой затушив окурок, брат покойного законника произнес:
— Прямо завтра и начну. Эй, пацаны! — крикнул он своим бригадирам. Подгребайте к столу, базар тут один интересный…
Спустя несколько минут Свеча уже говорил, и голос его звучал сурово и внушительно:
— Я говорю, все слышат: даю слово Крапленому, что найду ту гниду, которая братана моего вальнула. Слово пацана даю. Имя киллера вы все знаете — Солоник. Его еще называют Саша Македонский. Он сам родом из Кургана, бывший мусор, по слухам, тасовался с шадринскими. Крови на нем много. Знаете о нем и то, что с месяц назад он сделал лыжи из «матросски». Теперь в бегах. Менты его ищут, «контора», все дела… Так вот: объявляем на него розыск. Мы не менты, за зарплату не работаем. Дела наши с барыгами и разборку с березовскими отложим на потом. На святое дело отправляемся. Короче говоря, завтра же вылетаем туда. Волыны и лимоны не берем, едем пустыми. Ты, Рыжий, — Свечников обернулся к пацану, фигура которого свидетельствовала, что в свое время он занимался штангой, отправишься со стволами самостоятельно. Не впервой. В Кургане встретимся.
— Ну, приедем мы в Курган, а там что? — спросил Укол.
— Посмотрим, — поморщился Свеча. — На месте разберемся. Может быть, с местной братвой сойдемся, может быть, кого из его родных в заложники возьмем. Дети у него там вроде, старики. К каждому по мусору не приставишь. Обещаю всем одно, — бригадир выразительно взглянул на вора, — этому сученку не жить…
Крапленый благосклонно выслушал слова Свечникова — этот человек внушал ему мысль, что Солонику действительно не жить. И не только в покойном Глобусе тут дело. Что теперь былое ворошить? Длугач мертв, а он, Крапленый, жив. Так же, как и Македонский. И как знать — не его ли, Крапленого, голова появится когданибудь в перекрестье оптического прицела знаменитого киллера?
Пацаны из бригады особо не высказывали эмоций. Что поделаешь, работа такая. Надо все бросать и лететь в какой-то там Курган — значит, надо. Да и уважаемый вор вроде бы в том заинтересован…
А братья Лукины встретили обещание Свечи без особого энтузиазма. Они знали: в том случае, если брат покойного Глобуса действительно сдержит слово, с таким человеком придется разговаривать по-иному…
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
«Если ты не придешь в политику, то политика сама придет к тебе». Наверное, эта расхожая премудрость по справедливости применима к сегодняшней России.
Организованная преступность, уличный бандитизм со стрельбой и взрывами, заказные убийства, похищение детей с целью выкупа, короче говоря, полномасштабный криминальный беспредел — это не только суровая проза российских будней, не только предмет ежедневных страхов среднестатистического налогоплательщика, не только горе, кровь и слезы, но и серьезный козырь в политической игре. И козырь этот, извлеченный в нужное время и в нужном месте, способен крыть едва ли не все остальные карты.
Наверное, именно об этом думали те, кто собрались на специальное совещание силовых структур, посвященное борьбе с организованной преступностью.
Совещание проходило в ярко освещенном помещении — слишком просторном для обычного кабинета, пусть даже и начальственного, но недостаточно большого для конференц-зала.
Совещание как совещание: президиум, докладчики на трибуне, цифры, факты, сухая отчетность: за истекший период времени органами МВД возбуждено столько-то уголовных дел, раскрыто столько-то заказных убийств, столько-то вымогательств, столько-то разбойных нападений. Предотвращено столько-то похищений с целью выкупа, изъято столько-то стволов огнестрельного оружия, возвращено столько-то банковских кредитов. А при всем при том рост организованной преступности, несмотря на все принятые меры, никак не идет на спад.
Да, так все оно и было. Но все присутствовавшие прекрасно понимали: раскрытые преступления — это одно, а тенденция роста — совсем другое. Неумолимая же статистика свидетельствует далеко не в пользу правоохранительных органов. А главное, рост преступности вряд ли делает честь теперешнему руководству МВД, правительству и самому президенту. В следующем 1996 году состоятся очередные президентские выборы, и тяжелая криминогенная обстановка может стать козырной картой в руках оппозиции.
