Дарья Калинина - Великосветский сходняк
— У нас на подозрении есть пока два человека. Во-первых, свекровь, которая живет на даче. И которая могла бы организовать похищение Оли, — сказала Мариша. — И француз, с которым Ольга была явно близко знакома. Нужно проверить алиби обоих. И в первую очередь свекрови. Если она не покидала своей дачи, тогда дело упрощается.
— Ничего не упрощается, — возразила ей я. — Свекровь могла поручить кому-нибудь похитить Ольгу.
Или просто позвонить по телефону. Один звонок нужному человеку, и никуда ехать не нужно.
— Это если Серегина мамаша подпольный мафиози, — сказала Юлька. — А обычному человеку все-таки придется побегать прежде, чем он найдет исполнителей для такого задания.
— Но все равно, как бы там ни было, поговорить с этой особой нужно, — сказала Мариша. — И навестить француза тоже нужно. Насколько я понимаю, такого колоритного француза должны помнить. Кто-то из нас смотается в гостиницу, а кто-то поедет на дачу к свекрови.
— И еще нужно поговорить с этим Сукольниковым Игорем Алексеевичем, — напомнила я. — Чью визитку мы нашли у Оли в сумке.
— Да, и самое главное — вырвать у фотографа Олины фотографии! — воскликнула Мариша.
Этим мы и занялись первым делом. Фотограф Сева жил в двухкомнатной хрущевке на Якорной площади.
Мы поднялись к нему на третий этаж, позвонили и — оказались у него в гостях.
Одну комнату Сева использовал в качестве лаборатории, а во второй жил сам. И если Сева к нашему приходу, вернее, к приходу Мариши, и в самом деле прибирался в своей берлоге, то даже страшно себе представить, что же тут было до уборки.
Повсюду валялись огрызки, объедки, окурки, обрывки и так далее. Вдоль батареи выстроилась шеренга пустых пивных бутылок. На полу лежал многомесячный слой грязи. На полках громоздились пушистые холмы пыли. И на засохших букетах цветов висела бахрома из паутины. Сам Сева среди этого безобразия поражал своей чистотой и свежестью.
Парень был выбрит, наодеколонен, в чистой отглаженной рубашке и брюках со стрелками. В общем, похоже, что он истратил отведенное ему время, чтобы привести в порядок самого себя. А на уборку жилища времени уже не хватило.
— У меня к тебе срочное дело! — с порога заявила Мариша, отклонив предложение Севы выпить по чашечке кофе за знакомство. — Ты можешь сделать ради меня доброе дело?
Сева сделал такое лицо, словно ради Мариши он способен горы свернуть. И поспешно закивал головой.
— Вот и отлично! — обрадовалась Мариша. — А то меня обвиняют в убийстве и бог знает еще в чем, а у меня даже фотографии пропавшей невесты на руках нет. И вообще ничьей фотографии.
— И что нужно от меня? — деловито спросил Сева.
— Как что? — удивилась Мариша. — Я же тебе объясняю. Фотографии пропавшей невесты. Ты ведь фотографировал свадьбу. Ты уже проявил пленку?
— Вообще-то нет, — повертел головой Сева. — Но если вы немного подождете, то я все сделаю.
— Подождем, — вздохнула Мариша, кляня себя за то, что по телефону не сказала Севе, что именно ей от него нужно.
Но теперь делать было нечего. Поезд ушел. Чтобы не сидеть без дела, пока Сева возится с пленкой, мы принялись за уборку его квартиры. Верней, жилой комнаты, кухни и санузла. Но даже этой небольшой территории нам троим хватило почти на полчаса. Так основательно было все запачкано. Зато когда через полчаса Сева вышел из своей мастерской, у него глаза едва не вылезли из орбит.
— Потрясающе! — выдохнул он. — Куда я попал?
Это что же, у меня в комнате, оказывается, паркет?
Никогда не видел его под слоем грязи. Ну, девчонки, теперь я просто обязан жениться на одной из вас.
— Размечтался! — захихикали мы.
— Вот фотографии, — сказал Сева, протягивая нам целую пачку. — Здесь все.
— Зачем нам все? — удивилась Юлька. — Нам нужны только несколько штук, на которых хорошо видно невесту.
Мариша пихнула ее в бок. И ласково улыбнулась Севе.
— Не слушай ее, — сказала она. — Мы возьмем все эти фотографии. Которые не пригодятся, сами отдадим сегодня вечером жениху.
— Правда? — обрадовался Сева. — Это было бы здорово. А то у меня на сегодня куча дел намечена.
А так бы я завтра с ним созвонился и напечатал бы уже все понравившиеся ему фотки. Хотя если невеста не вернется, то они могут уже и не понадобиться. Хорошо еще, что я догадался аванс попросить.
Мы оставили Севу радоваться своей предусмотрительности и вышли на улицу. Во дворе дома был разбит тихий зеленый садик. Мы сели в этом скверике на маленькую деревянную лавочку, сплошь исписанную разной непотребщиной, и начали торговаться.
— Юлька должна ехать к свекрови, — заявила Мариша. — А ты, Даша, иди в гости к этому Сукольникову.
— Почему это я?! — хором воскликнули мы с Юлькой.
— Нам, значит, старая тетка и мерзкий хмырь, а тебе симпатичный француз? — добавила Юлька. — И потом, ты же ни слова по-французски не понимаешь. О чем ты будешь с ним говорить?
— Будто бы ты понимаешь, — возмутилась Мариша. — Или Дашка.
В этом она была права. Ни одна яз нас французского языка не знала.
— Так что к французу может ехать любая из нас, — пояснила Мариша. — Но я-то или Дашка не можем одни, без тебя, ехать в Приозерск.
— Почему? — подозрительно поинтересовалась Юлька.
— Потому что у меня машина осталась в Австрии у мужа, — охотно принялась объяснять Мариша. — А у Дашки ее «девятка» в ремонте. А до дачи матери Сережи нужно добираться либо на электричке, а потом на автобусе, либо прямиком на машине. Конечно, если на электричке и автобусе, то мы туда доберемся как раз к темноте. Ведь и сейчас уже середина дня.
— Ну хорошо, — смирилась Юлька. — Сделаем, как ты говоришь.
Я в их словесной баталии участия не принимала.
Потому что наперед знала: Мариша всегда и всех сумеет убедить в своей правоте.
— Я поеду на дачу к этой мегере, — продолжала Юлька. — По крайней мере, если меня там постигнет та же участь, что и Ольгу, вы будете знать, кого подозревать.
— Ничего с тобой не случится, — заверила ее Мариша. — Ты можешь даже к самой свекрови и не соваться. Походи среди соседей. Поспрашивай, не ездила ли эта дама вчера, позавчера и вообще на прошлой неделе в Питер. А если наберешься храбрости, то загляни и в гости к ней.
— Ладно, — буркнула Юлька, — разберусь.
— Теперь с тобой, — повернулась ко мне Мариша. — Даже и не знаю, что тебе посоветовать. Этот Сукольников вообще темная лошадка. Как к нему подобраться, ума не приложу. Это ты уж сама на месте должна сообразить. В общем, наври ему что-нибудь.
А сейчас все, разбегаемся. Встреча сегодня вечером у меня дома.
И, снабдив нас с Юлей такими ценными указаниями, Мариша умчалась.
— Подвезти тебя? — спросила у меня Юлька. — Где этот «Гарант» Сукольникова находится-то?
Я снова извлекла на свет божий найденную у Оли в сумке визитку. Адреса на ней не было. Пришлось снова звонить по имеющимся на визитке контактным телефонам. Уже другая девушка, но таким же безупречно вежливым голосом призналась, что находится их офис на Среднеохтинском проспекте в доме 48.
— Поехали, — сказала Юлька. — Я тебя подкину.
Тем более что это тут недалеко. И мне по дороге.
Она высадила меня у пятиэтажного сталинского дома и укатила в свей Приозерск. А я осталась наедине со своими мыслями. Как мне проникнуть к этому Сукольникову? Как представиться? Вряд ли директор сам лично имеет дела с клиентами. И кем ему приходилась Ольга? Вздохнув, я поправила прическу, подвела губы помадой и дернула тяжелую дверь с витой чугунной ручкой. Впрочем, дернула я ее без всякого результата. Дверь была закрыта.
Пошарив по двери глазами, я наткнулась на маленький прямоугольник белой бумаги. И эта бумажка выцветшими от солнца и дождя буквами извинялась и сообщала, что в связи с ремонтом вход в офис фирмы «Гарант» со двора, мол, милости просим. С помощью синих стрелок, которые чья-то добрая душа намалевала на стене дома, я успешно добралась до нужного входа. И оказалась в фирме.
Как ни странно, никто тут на меня внимания не обратил. Все занимались своими делами, а точней, деловито перекладывали бумажки с места на место перед бдительно голубеющими экранами компьютеров. Решив, что роль скандальной посетительницы мне подходит как нельзя лучше, я вцепилась в первую попавшуюся мне на дороге девчонку и велела показать мне дорогу к директору.
— Вот же он, — удивленно пробормотала девушка, показывая на спину высокого тощего мужчины в белой рубашке, голубой жилетке и светло-синих в мелкую полоску брюках.
Подобравшись поближе к директору, я встала у него с тыла и гаркнула:
— Сукольников, это вы?
Мужик вздрогнул, уронил документы, которые держал в руках, и обернулся ко мне.
Уф! Ну, и внешность. Меня даже передернуло от отвращения. С юности ненавижу такие вот водянистые глаза навыкате, тонкие губы и волосики, едва прикрывающие череп. Просто выродок какой-то.
