Екатерина Островская - Мечты о лучшей жизни
– С вами не посмеют так поступить, – постаралась успокоить ее Лена, – вы все-таки главный бухгалтер.
Но суровая женщина скривилась.
– Когда тебе сорок пять лет, уже все равно – главный ты бухгалтер или коврик при входе, вытрут о тебя ноги и забудут.
Лена вышла из офиса, но перед тем как сесть в машину, подняла глаза и увидела, что из окна своего кабинета на нее смотрит генеральный директор. Лена подумала, не помахать ли ему рукой, но пока думала, бывший начальник отошел от окна и растаял за отраженным в стекле сияющим летом.
Двести пятьдесят тысяч – огромная сумма. Еще недавно Лена думала о том, на что она будет жить, если новую работу быстро отыскать не получится. Но внезапно все переменилось: теперь можно разместить объявление, отправить в агентства резюме и не хвататься за первое же предложение. Можно даже отправиться за город, хоть целое лето, пока припекает солнце, жить в маленьком домике на берегу речки и планировать свое будущее – до тех пор, когда дожди не начнут молотить в окна. К осени можно будет не спеша подобрать что-нибудь стоящее, приносящее не только материальное удовлетворение, но и моральное. Одной, конечно, все лето будет немного скучно… Хотя почему одной? Мама ведь наверняка не откажется провести лето на природе. Перед домиком они разобьют клумбы и вечерами станут наслаждаться ароматом фиалок и петуний. Еще будут ходить вдвоем в лес, принимать гостей и заходить в гости к генералам и академику, если, конечно, те снизойдут до их общества.
Но мама неожиданно отказалась. Выяснилось, она уже договорилась с двоюродной сестрой, проживающей в Туапсе, что проведет сезон именно там. Двоюродная сестра сдавала комнаты отдыхающим и после бегства мужа едва справлялась.
– Отдохну и ей заодно помогу, – сказала мама, – одной ведь очень тяжело, когда…
Она посмотрела на дочь, которая теперь тоже оказалась в одиночестве, и недоговорила.
– То есть ты едешь работать? – уточнила Лена.
– Да какая это работа? – отмахнулась мама. – Сдать белье в прачечную, потом забрать, еду приготовить, если попросят. Я же больше отдыхать буду – там море, фрукты дешевые… А квартиру нашу на лето сдам, если ты не против.
На обочине дороги возле деревни застыла фигура в камуфляжной куртке. Словоохотливый сосед, после того как Лена остановила машину, просунул голову в салон и с показной радостью вскричал:
– Ну, наконец-то! А то я все жду, когда же наша симпатичная соседка соизволит приехать.
Владимир посмотрел на сумки и пакеты с провизией, занимающие все заднее сиденье, и спросил:
– Надолго?
– Как получится, – ответила Лена.
Она подъехала к домику, стала выгружать вещи, потом раскладывать и развешивать в шкафу белье и одежду. На все это ушло едва ли больше часа. Лена только закончила, присела на диванчик, как сразу услышала бодрый голос того же соседа:
– Але, хозяйка, мы к вам!
Володя все в той же куртке стоял у крыльца с молодой женщиной. Оба были нагружены мешками, из которых торчали какие-то прутья с набухшими зелеными почками.
– Это Зина, моя жена, – представил свою спутницу сосед. – Мы соответственно с подарками. Тут кусты смородины, малины. Сейчас посадим, а то участок у вас совсем голый.
– Прямо как-то неприлично, – поддержала мужа Зина.
– Сейчас переоденусь и помогу копать, – сказала Лена.
– Сами управимся, – остановил ее Владимир. – Но если есть желание потрудиться на благо общества, сгоняйте в магазин – в трех километрах хороший универсам и рядом рынок. На рынке всегда свежее мясо для шашлыков имеется, а в магазине водочка свеженькая.
– Я пью только вино, – предупредила Зина.
Универсам находился не в трех, а в пяти километрах, в поселке Ветрово. Каменные двух– и трехэтажные дома на несколько квартир окружали магазин и рынок с торговыми рядами, укрытыми единым полосатым навесом, похожим на огромный выпотрошенный матрац, колыхаемый сейчас ветром. На рынке торговали зеленью, рассадой, парным мясом, рыбой из местных озер и живыми желтыми цыплятами. Покупателей почти не было, а те, кто стоял возле прилавков, якобы разглядывая товар, судя по всему, пришли сюда просто пообщаться. Похоже было, что все здесь давно и хорошо знали друг друга и встречаются на рынке, чтобы обсудить проблемы – свои или чьи-то еще.
Лена разглядывала цыплят, а продавцы ее. Наконец одна из старух не выдержала:
– А вы откуда?
– Мой дом в деревне Ершово, – сообщила Лена.
– Ну да, – тут же отозвалась продавщица огуречной рассады, – там уже никого не осталось – городские все захватили. Всех местных уморили, захватили дома…
– Я никого не морила, а свой домик купила через агентство, – объяснила Лена.
– Вот агенты всех ершовцев и извели, – стояла на своем старуха, – чтобы таким, как вы, потом дома продать. Ведь какая хорошая деревня была!
– Я в поле живу.
– В поле? – не поверила продавщица цыплят. Затем оглянулась на других: – А где там?
– Домик возле речки, как раз перед мостиком, как в лес въезжаешь, – объяснил продавец мяса. – Он недавно появился.
Местное общество немного притихло. И чтобы уж совсем успокоить аборигенов, Лена купила не только мяса для шашлыков, но еще и связку вяленой рыбы, пушистого цыпленка и батарейки для фонарика.
Когда она вернулась к себе, в мангале уже полыхали дрова, а вокруг домика торчали из земли кустики смородины и малины. Сосед вытащил наружу стол и стулья и, расположившись за ним вместе с женой, пил пиво. Лена раскрыла ладошку и продемонстрировала им цыпленка. Зина обрадовалась было, но ее муж покачал головой:
– Зря все это. Он здесь и дня не проживет. Во-первых, тут ястребы водятся, и пару соколов я видел, не говоря уже о воронах и домашних кошках. Кроме того, в поле ласок немерено…
– А еще ежики, – добавила Зина.
– Ласки? – переспросил Лена.
– Ну да, это такие куницы маленькие, – объяснил Владимир. – В поле они мышками питаются. А вот в лесу здешнем может быть кто угодно. Прошлой зимой один мужик медведя видел. Поднял охотников, те рванули было в лес, а потом мозгами пораскинули: откуда, дескать, здесь медведь? И, чтобы хоть не зря ходили, тут же вот, возле мостика, поляну накрыли. Еще волк возле деревни постоянно крутится…
– Собака это, – возразила Зина. – Я сама ее видела – черная такая, лохматая.
– Волк, я тебе говорю. Как только подходит, все собаки сразу с ума сходят, такой лай поднимают. Даже бабки, что здесь жили, и те говорили – волк. Они-то уж должны были знать, кто за забором бегает…
Володя поднялся, достал из привезенного Леной пакета мясо, зачем-то понюхал его и улыбнулся:
– Парная баранина. Шашлыки будут просто классные.
Мясо жарилось над углями, солнце не спешило скатываться за лес, цыпленок спал в картонной коробке на кучке мелких стружек. Лена с Зиной резали овощи для салата. Володя поднялся и направился к домику:
– Водка, думаю, уже остыла немного. – Он зашел в дом, продолжая говорить: – Надо бы соседей пригласить. Но только как-нибудь в другой раз. Как я говорил раньше, здесь живут два генерала, академик, Алик-бабник… Альберт, кстати, очень хороший программист.
– А вы кто по профессии? – крикнула Лена.
Сосед ничего не ответил. Наверное, не услышал вопроса.
– Мой муж бывший мент, – шепотом ответила за него Зина.
Владимир с бутылкой в руке вышел на крылечко и подошел к мангалу, наклонился над ним и начал рассматривать мясо.
– Прошел переаттестацию, а через неделю был с позором изгнан из органов, – вдруг сообщил он. – Два года до пенсии оставалось. Хорошо еще, не посадили.
– За что?
– Неправомерное применение оружия, – снова за мужа ответила Зина и замолчала.
Лена решила больше ни о чем не спрашивать. Но разговор на этом не закончился. Когда уже были съедены шашлыки, сосед вдруг без всякого предисловия сказал:
– При задержании застрелил я двоих. Третий ушел. Но был объявлен план «Перехват», и его через полтора часа взяли. Он-то и сказал, что я стрелять начал, даже не попытавшись объявить подозреваемым их права, что было ложью. Один из убитых был вооружен, а второй безоружен, но именно он на меня и бросился. Хуже всего, что третий, тот, который ушел и был задержан, показал, будто у того, безоружного, имелась крупная сумма – две пачки по пятьдесят тысяч евро. А деньги не обнаружили. Меня обыскали, обшмонали мою квартиру, гараж. Ничего не нашли и за былые заслуги предложили подать рапорт. Спорить, доказывать что-либо было бесполезно.
– Те люди, которых вы… они хоть заслуживали смерти?
– Да почем мне знать? Бандиты и бандиты. Просто оба они каждый год проводили одну и ту же операцию. Для них она была мелкой, зато и абсолютно безопасной. Один из них находил лоха, желающего срочно разбогатеть, и предлагал ему быстрый и законный способ обогащения – реализовать крупную партию цветов перед праздником Восьмого марта. Потом появлялся другой, который должен был обеспечить сбыт, подогнать будто бы клиентуру. Между собой они знакомы как бы не были. По крайней мере, лох в этом не сомневался. Ну а дальше уже дело техники… В моем случае некий предприниматель почти сразу догадался, что его кинули, и обратился ко мне за помощью. Неофициально, разумеется. Я не собирался стрелять, думал, пригрожу, как полагается, заберу деньги, и все. Но мошенники, видимо, поняли, что я пришел без подстраховки… Короче, выперли меня из органов. А через неделю подловили меня какие-то амбалы возле подъезда дома и проломили череп… Еле оклемался. Вот и приехал сюда поправлять здоровье.
