Ольга Володарская - Ответ перед высшим судом
– Абрам Карлович не ответил на мой звонок. Возможно, он был слишком поздним. Поэтому я не стал еще раз набирать, сделаю это сегодня.
Илья вообще-то мог связаться с бывшим начальником службы безопасности его фирмы, отставным подполковником ФСБ, и получить сведения о Лизе максимум через час. Но так не интересно. Бердников ввязался в квест для того, чтобы себя развлечь, и должен сам, без помощи профессионалов, пройти эту игру до конца.
– Постой, а Макар Васильевич, лифтер, все еще тут работает? – встрепенулась Лиза.
– Уже нет.
– Жаль. Он всех-всех знал. Не только жильцов, но и их гостей. Охранял подходы к лифту, как… – Она на секунду задумалась, и Илья подсказал:
– Государственную границу?
– Точно, – рассмеялась Лиза. – А что там с блинчиками?
– Сковородка еще не разогрелась.
– И что?
– На такой первый блин будет комом.
– Я, видимо, совсем не умею готовить, раз этого не знаю, – насупилась госпожа Весенняя.
– Кого из соседей ты помнишь?
– Семеновых, Дроздовых, Ашкарянов…
– Нет, фамилии мне ни о чем не говорят. Я тесно ни с кем из соседей не общаюсь. Но кого-то знаю в лицо. Например, соседку сверху. Она постоянно спускается ко мне: то за спичками, то за солью. Женщина лет пятидесяти пяти, которая считает, что ей больше тридцати не дашь. Любит заколки с цветами и глубокое декольте. У нее на шее крупная родинка.
– Раньше над нами жили две старые девы. Сестры Михельсон. Им уже тогда было за шестьдесят. И их покойный отец был премьером нашей оперы. Большой городской звездой. Они постоянно слушали записи исполняемых им арий, а заодно и мы, хотя в доме очень толстые стены.
– Есть еще мужик, который когда-то был очень толстым, а теперь просто толстый, без приставки очень. То есть скинул кило пятьдесят, но все равно весит сто при росте сто семьдесят. Он бегает по лестницам вверх-вниз, как будто не может себе купить абонемент в зал или кардиотренажер.
Он рассказывал это Лизе, а сам следил за сковородой. Пожалуй, можно налить на нее тесто. Но побольше, чтобы не порвалось. Илья любил тоненькие блинчики, с дырочками. Но такой на плохо прогретой сковороде не испечь, а госпожа Весенняя хочет кушать.
– А кто в башне живет? – спросила Лиза, и Илья едва расслышал ее голос, потому что вылитое на горячее масло тесто зашипело и затрещало.
Ох уж эта башня! В ней всего одна квартира. И объективно, и субъективно, как хочешь к этому подходи, лучшая в доме. Именно ее хотел купить Бердников, когда нацелился на приобретение жилья в «мавзолее» (или «шпильке», как называли дом ранее). Ему всегда казалось, что нет ничего более крутого, чем проживание в башне. Ты на самом верху. Над тобой только звезды – небесные и та, что венчает шпиль. Вид потрясающий из любого окна. Все помещения квадратные, большие, а потолки выше, чем в остальных квартирах. Но это все объективно. А субъективно – Илья еще ребенком мечтал о том, чтоб жить в башне. Он останавливался возле «шпильки», задирал голову вверх и смотрел на нее до тех пор, пока шея не начинала болеть. Он и офис себе купил на последнем этаже здания. Но разве могли сравниться эти современные футуристические высотки со сталинской готикой?
Квартиру в башне ему не продали. Ни за какие деньги. Хотя Илья космических и не предлагал. Он деньгами не сорил, как, пожалуй, все, добившиеся успеха с трудом и без чьей-то помощи, потом и кровью, можно сказать. Но озвучил хорошую цену с учетом того, что в квартире не было ремонта как минимум пятнадцать лет. Цена была выше рыночной на порядок. Ему отказали. Причем в далеко не мягкой форме.
– В башне живут две женщины, молодая и пожилая, – ответил Илья Лизе. – Не знаю, кем они друг другу приходятся. Молодая обращается к пожилой на «вы». Как обеих зовут, сказать не могу, не помню. Но отношения между ними явно натянутые.
– Там жили Пахомовы. Бабушка, мать, отец и дочка. Бабушка умерла. А через несколько лет мать… Я помню, что погибла она как-то нелепо. – Лиза вцепилась зубами в костяшку указательного пальца. Если бы Илья не был занят блинами, шлепнул бы ее по рукам. Наверняка госпоже Весенней в детстве доставалось от родителей. – Девочку звали Маргаритой! – вскричала она. – Сокращенно Ритой.
– И какая она?
– Тихая, приятная, с косой золотой.
– О да, это молодая. – Илья откинул первый блин на тарелку. – Тихая, приятная, с золотой косой.
– Но что за пожилая женщина, что живет с ней?
– Раз отец Риты овдовел, то, вполне вероятно, что он еще раз женился.
– Значит, мачеха. Она злая?
– Фурия просто.
– Жаль Риту. Она никогда не могла дать отпора. Не скажу, что мы дружили, но общались.
– Значит, позавтракав, мы отправимся в башню. – Лифт туда вел как раз из центрального подъезда, в котором проживал Бердников.
Лиза заметно занервничала.
– Что такое? – поинтересовался Илья, перевернув второй блин.
– Знаешь, а в неведении есть свои плюсы…
– Боишься узнать о себе что-то нелицеприятное?
– Конечно, – серьезно кивнула она. – Напоминаю тебе, я ничего не помню. И все, что услышу от Риты, будет откровением для меня. Но не факт, что фактом. Понимаешь, о чем я?
– Да. Рита выскажет свое мнение о тебе, но оно… всего лишь ее мнение. Но мы мухи от котлет отделить сможем. И главную информацию получить, а именно узнать, какая такая у тебя весенняя фамилия. Потом сделаем запрос и получим все твои данные.
– А дяде Абраму не будешь перезванивать?
– Ты хочешь этого?
– Мне хотелось бы с ним поговорить.
– Тогда сбегай за моим телефоном, он на столике возле дивана, потому что я не могу отлучиться от плиты.
Лиза тут же унеслась. При дневном свете, как отметил Илья, она выглядела постарше. Не на двадцать пять. Но зато ее глаза сверкали так, что ни припухлости под ними, ни морщинки в уголках были не важны. А ножки какие! Гладкие и загорелые.
– Вот! – выпалила Лиза, вернувшись и протянув телефон Илье. Он, скинув еще один блин на тарелку, взял сотовый, но тут же отложил. – Давай поедим сначала? Вот тебе первая партия. В холодильнике есть мед и сметана. Достань что хочешь.
– А варенья нет?
– Увы.
– Люблю вишневое. С косточками.
– А мужчин каких? – как бы между делом спросил Илья.
– Которые умнее и во всех смыслах лучше меня. Хочу тянуться.
– Были такие?
– По ощущениям – да. Но точно сказать не могу. – Она достала из холодильника мед и сметану. И замерла с банками в руке. – Странно, правда? Такие вещи не должны выветриваться из памяти.
– Нужно узнать от докторов, но ты их боишься.
– Прости меня.
– За что?
– За то, что навязалась на твою голову. – Она села на место и с сосредоточенностью принялась откручивать крышку с банки меда. – Какой сегодня день недели?
– Суббота.
– Значит, ты поэтому не на работе… Не из-за меня.
– Не из-за тебя. – Когда сковорода раскалилась, блины стали готовиться за считаные секунды. И тоненькие, как Илья любил. Он решил испечь еще штуки три и закончить. – А эта Рита… Она какого возраста?
– Примерно моя ровесница. Но мы не учились ни в одном классе, ни параллельно. Может, в другую школу ходила?
– То есть ей около тридцати? А на вид двадцать от силы.
– Так хорошо выглядит? – Илье показалось, что в голосе Лизы прозвучали ревнивые нотки.
– Скорее, странно. Сейчас среди подростков не встретишь таких девушек: без грамма макияжа, с обычной косой, перетянутой резинкой, в асексуальной мешковатой одежде.
– Она как будто не изменилась. Я именно такой Риту помню. – Лиза повела носом и зажмурилась. – Как же вкусно пахнет!
– Так налетай.
– Нет, я подожду тебя.
Зазвонил телефон. Бердников покосился на экран. Все рабочие контакты были им заблокированы еще вчера, поэтому звонить могли только свои. Или господин Лившиц. Но номер был какой-то «левый», и Илья трубку не взял. Вместо этого перебросил последний блин на тарелку, выключил газ и занял место за столом.
Ели молча. Наслаждались.
Опустошив тарелку, откинулись и выдохнули.
– Ща спою, – просипела Лиза, подражая волку из мультфильма.
– Давай. Какая твоя любимая песня?
– Из «Титаника». Но исполнить не смогу, у меня слуха нет.
– Такая же беда. – Илья тяжело поднялся – объелся – и стал убирать со стола. Лиза не помогала. Хотя от женщины ждешь именно этого. – Ты иди в порядок себя приводи, пойдем к соседям.
– Да, хорошо. А дяде Абраму позвонить?
– Точно! – Илья вновь набрал номер Лившица и снова не получил ответа. О чем сообщил госпоже Весенней.
– А его мастерская все еще работает?
– Нет, закрыта.
Она кивнула и отправилась в комнату. Илья, бросив посуду в мойку, тоже пошел одеваться. У него была домработница, но он ее рассчитал, так что порядок дома наводить все равно ему придется, но сделает он это позже.
Они вышли из комнат одновременно. Илья в спортивном костюме – им даже из подъезда выходить не надо, Лиза в джинсах и кофточке. Волосы она собрала: заплела в фигурную косу и концы как-то подвернула, что получился пучок. Такая прическа ей шла. Тем более госпожа Весенняя умудрилась уложить челку таким образом, что шишки не было видно вовсе, а только часть ссадины.
