Андрей Константинов - Гоблины: Жребий брошен. Сизифов труд. Пиррова победа (сборник)
Трамвай тем временем остановился, и Эсмеральда, шустро схватив девочку, выскочила из вагона. Ольга ринулась вдогонку, сметая и расталкивая уже входящих в трамвай новых пассажиров, и, получив в лицо и в спину изрядную долю хамства, выкатилась на улицу. Вслед за ней, запоздало прочухавшись, на выход подорвался и перегарный мужик.
Ольга осмотрелась: трамвайные пути тянулись посередине проезжей части, и поток машин, затормозивший перед высадкой-посадкой «безлошадной» публики, нетерпеливо переминаясь с колеса на колесо, готовился стартовать. Рискуя не успеть, Эсмеральда подхватила девочку на руки, но Ольга решительно кинулась к ним и цепко схватила воровку за плечо.
Далее события развивались стремительно и словно в детском калейдоскопе.
Р-раз! Оборот первый: откуда-то из-за спины вдруг возник перегарный мужик и… Ольга, вскрикнув от боли, выпустила Эсмеральду. Та пустилась наутек.
Оборот второй: Ольга удивленно скосила глаза на свою правую кисть и увидела неглубокий порез на рукаве летнего пиджака. Через него по льняной ткани цвета кофе с молоком безжалостно расползалось бурое кровавое пятно. Рядом что-то звякнуло, ударившись об асфальт. Это перегарный мужик отбросил скальпель, с помощью которого секундой раньше он даровал Эсмеральде возможность соскочить.
Оборот третий: разъяренная Ольга, только теперь сообразив, что мужик работал в связке с воровкой, обеспечивая ей «силовое прикрытие», набросилась на злодея. Обида и гнев переполняли её. Обида на то, что не сумела распознать в мужике подельника Эсмеральды, и гнев за испорченный, привезенный из Чухни пиджак.
Оборот четвертый: поток машин, взревел моторами, трогаясь с места.
Оборот пятый: мужик, в которого вцепилась было Ольга, легко и бесцеремонно отшвырнул ее в сторону. Оперуполномоченный Прилепина впечаталась в стоявшую на остановке женщину, и та, не удержавшись, вылетела на проезжую часть.
Оборот шестой: душераздирающий визг тормозов, сопровождаемый дружным выдохом зевак, – это в последнюю долю секунды успел вильнуть в сторону водила «жигулей», в результате чего удар по женщине – слава богу! – пришелся по касательной.
Оборот седьмой: мужик, демонстрируя удивительную для постпохмельного состояния сноровку, перебежал дорогу, петляя между пришедшими в движение машинами…
Всё, аттракцион завершился. С наихудшим для Ольги результатом…
Вокруг пострадавшей женщины вовсю хлопотали сострадательные прохожие и белее белого водитель. Кто-то пытался дозваниваться до «скорой», а мобильник Ольги меж тем продолжал, как ни в чем не бывало, надрываться. Ругнувшись, левой рукой (правая по-прежнему обильно кровоточила) она достала аппарат из сумочки и, всмотревшись в номер абонента, раздраженно ответила:
– Димка, какого черта?! Неужели трудно сообразить, что, если я не ответила сразу, значит, я работаю?! По твоей милости, меня только что загрызла Эсмеральда!
– Ну, извини!
– Слушай, ты часом не в конторе?
– В ней. Я тебе чего звоню-то…
– Димка, будь другом, спустись в дежурку, – не дала договорить коллеге Ольга. – Вызовите «скорую» на Кондратьевский. А то, боюсь, по обычному телефону до них фиг дозвонишься… Пусть срочно выдвигаются к «Конти». Здесь по моей вине женщина под машину попала.
– Какая «скорая»?!! Какая еще женщина?!! – Изумлению Димы не было предела. – Давай, сама бери ноги в руки и срочно приезжай. В конторе объявлен общий сбор – первый за последний «-дцать» лет! Поэтому – бегом! Пока тебя не загрызли снова, но уже не по-детски.
– А что случилось?
– Господин Маклаков явился на Захарьевскую к 9:30 и был несказанно удивлен полным отсутствием личного состава в умытых кровью стенах. И если с утра он жаждал исключительно крови дяди Стёпы, то теперь намерен выпить ее у всех… Звероподобно объявлено, что тех, кто уложится в норматив и прибудет в контору в течение часа, ждет устный выговор. Соответственно, тех, кто опоздает хотя бы на минуту – выговор в приказе.
– Да пошел он! Пусть объявляет. Что я ему, девочка по вызову?
– Ну, как знаешь. А вот я для себя решил, что уж лучше буду мальчиком по вызову, чем мальчиком без квартальной премии. Бедность, конечно, не позор. Но и не большая честь. Меня и так после каждой получки Нинка грозится из дома выставить.
– Поступай как знаешь. Ты мне, главное, «скорую» вызови. Слышишь?
Получив утвердительный ответ, Ольга отключила трубку и обреченно двинулась к народу, продолжавшему хлопотать вокруг безвинно пострадавшей женщины…
* * *Для экстренного разбора полетов новый начальник «карманного» отдела Антон Николаевич Маклаков арендовал малый актовый зал на пятьдесят посадочных мест. По древней как мир традиции большая часть рядового состава обосновалась на галёрке. В первом ряду вынужденно сидели трое: заместитель по личному составу Игорь, зам по оперативной работе Петр Ильич (по прозвищу, естественно, «Чайковский») и секретчица отдела Ирина. Последняя была единственной из всех, собравшихся в этом зале, кто чувствовал себя сейчас вполне уверенно. Дело в том, что на службу Ирина всегда приходила в одно и то же время, а потому в этот день невольно оказалась единственной «отличившейся». Закинув ногу на ногу, Ирина вела протокол, и ее, притягивающие взор, сверкающие загорелые коленки мешали сосредоточиться в одиночестве восседающему на подиуме Маклакову.
– …Согласно действующих должностных инструкций, – казенно вещал Антон Николаевич, – рабочий день у сотрудников отдела, за исключением дежурной части, должен начинаться в 9:30.
– О как! – негромко прокомментировал из зала голос № 1.
– …Однако сегодня в вышеозначенное время в отделе находилась одна лишь Ирина Борисовна.
– К ордену, однозначно! – предложил голос № 1, и его немедленно поддержал голос № 2:
– Ага, с закруткой на груди.
– Не на груди, а на грудях, – поправил № 1.
– Соответственно, лишь в 10:20 в отделе появился оперуполномоченный Чистов, – продолжил Маклаков, стоически игнорируя реплики с мест.
– Не велите казнить, братцы! Просто за гарнитурой заезжал! – немедленно попытался оправдаться Чистов.
– На орден всё одно не тянет, – рассудил голос № 1.– Максимум – на красные революционные шаровары.
– …наконец, без четверти одиннадцать соизволил появиться Игорь Анатольевич, – сидящий в первом ряду замполич изобразил на лице страдание, – которому я приказал объявить общий сбор личного состава. Так как доводы, которые он попытался привести, показались мне абсолютно несостоятельными. Тем страннее их было слышать от своего заместителя по работе с личным составом.
– Антон Николаевич, позвольте я…
– Игорь Анатольевич, я уже принял к сведению вашу позицию. А теперь хочу услышать объяснения от заместителя по оперативной работе. Петр Ильич, прошу. Только не с места, пожалуйста.
«Чайковский», кряхтя, поднялся, встав вполоборота к новому начальнику и к собравшимся.
– Видите ли, Антон Николаевич, специфика работы нашего подразделения заключается в том, что…
– Я, представьте себе, немного в курсе того, в чем заключается специфика работы НАШЕГО подразделения! – болезненно отреагировала на сей зачин «новая метла».
– Ключевое слово – «немного»! – отметил голос № 2.
– Поэтому давайте обойдемся без этих ваших словесных вывертов. Коротко – и по существу! Время идет. Между прочим, рабочее время.
– Ну, если коротко и по существу, тогда так, – «Чайковский» прокашлялся. – «Карманному оперу» в кабинете делать нечего! И если бы я сам в 10:20 застал оперуполномоченного Чистова в кабинете, а еще и, упаси господь, за компу́тером, я бы задался единственным вопросом: какого хрена?! Мы – коты помойные. А в кабинетах пущай Старовойтову раскрывают. У меня всё. Доклад окончен, – и Петр Ильич уселся на место под аплодисменты галёрки.
– Прекратите балаган! – скривился Маклаков и укоризненно посмотрел на своего зама. – Уж от кого от кого, но от вас, Петр Ильич, я столь дешевого фрондёрства не ожидал. – «Чайковский» как бы виновато пожал плечами. – Итак! Мною подготовлен проект приказа по отделу. Первое: с завтрашнего дня рабочий день в подразделении будет начинаться в 9:30 с обязательной поверки личного состава и проведения инструктажа перед выходом на линии. Неявка на поверку будет означать прогул. Второе…
– Вопросик можно? – поинтересовался голос № 2.
– Можно. Только встаньте и представьтесь как положено.
– Само собой, – ответил голос № 2 и, вытянувшись, материализовался в образе оперуполномоченного Димы Якивчука. – Оперуполномоченный Якивчук. Антон Николаевич, скажите: а вот лично вы сколько минут за троллейбусом удержитесь?
– Я не понял вопроса. Поясните.
