Светлана Бестужева - Одинокая волчица
Н-да, хотели, как лучше... Чисто российское преступление: мило, недорого, элегантно, в результате все усилия - псу под хвост.
- Всей правды мы сейчас, конечно, уже не узнаем, но, скорее всего, убил её сосед, которому она мешала. Во-первых, проявляла слишком пристальное внимание к его образу жизни, а во-вторых, занимала комнату. Он мог теперь претендовать на освободившуюся жилплощадь. Да не успел врезался в это самое дерево, чем, кстати, спутал карты всех своих сообщников. Хотя им казалось, что наоборот - развязал руки, избавил от необходимости заметать следы очередного преступления.
- Почему они должны были заметать следы преступления, которого не совершали? - удивилась я.
Андрей нарочито тяжело вздохнул.
- И эта женщина переводит и пишет детективы! Вот расскажу твоим издателям...
- Правильно, осведомителей ещё никто не отменял, - поощрила я его порыв. - Сообщишь завтра. А пока объясни все-таки, сделай милость.
- Объясняю для тех, кто в танке. Они все - сообщники. А в комнате убитой обнаружено столько следов, что хватит на двоих и ещё третьему останется. Один держал, другой душил, третий стоял на стреме. Самое интересное, что одним из преступников была женщина...
- Императрица? - высказала я ослепившую меня догадку.
- Не царское это дело, - хмыкнул Андрей. - Лариса. У неё были какие-то очень тесные связи и с торговцем наркотиками, и с его приятелем. А кто был приятель?
Андрей сделал эффектную паузу и с торжеством закончил:
- Новый муж Императрицы!
- Слушай, я уже немножко укачалась, - жалобно взмолилась я. - А из этой милой компании кто-нибудь вообще в живых остался? Наркоделец мертв, это, надо полагать, четвертый труп из твоего списка, Императрица - мертва. А её супруг где?
- Там, где все мы будем, - без особого энтузиазма отозвался Андрей. После того, как в его спальне обнаружили этот милый "мемориал", стали трясти его знакомых. И тут на определителе номера у Химика обозначился телефон Ларисы.
- Ну и что? - снова потеряла я нить дедуктивных размышлений моего друга.
- А то, что Лариса сидит в тюрьме, и никак не может воспользоваться собственным домашним телефоном. Кинулись к ней на квартиру. Звоним, стучим, никто не реагирует, хотя слышны голоса. Наконец, вышибли дверь. Поздно...
- Что - поздно? - спросила я, непроизвольно покрывшись гусиной кожей.
Нет, никогда у меня не будет иммунитета к таким сюжетам! Не своим делом занимаюсь, и работа друга меня отнюдь не приводит в состояние умиротворения.
- Он выбросился из окна. Я даже видел - как. Но самое интересное не это.
Конечно, чего уж интересного, если человек сигает из окна? Так, рутина.
- Он улыбался. Понимаешь, у него на лице застыла совершенно блаженная улыбка. Всякое повидал, но такое - впервые. Человек выбрасывается с тринадцатого этажа, прикинь. А выражение лица - как у детсадовца, который впервые увидел Деда Мороза. Правда, выпил он перед этим прилично. И, судя по всему, принимал какие-то таблетки. Не исключено - то самое "лекарство против страха". Они там грудой по всей квартире были навалены.
- Состав известен? - спросила я.
- Отдали на экспертизу. Наверняка очередное творение Химика. Его бы энергию, да в мирных целях...
- В тюрьме перекуется, - философски заметила я.
Андрей скептически хмыкнул.
- Не будет ему тюрьмы. Кажется, он уже абсолютно невменяем во всем, кроме своей химии. Наверное, направят на принудительное лечение. А ещё говорят, что гений и злодейство - две вещи несовместные.
- Так это когда было. Сам говорил, у нас гении не в цене. Разве что гении всяких махинаций. Кстати, за что Ларису упекли?
- В квартире у наркокурьера, ну, этого, который дерево сбил, обнаружили редчайшее химическое вещество, ему цены нет. А потом то же самое таможня изъяла у одного замутненного дельца в Бресте. Он тут же от всего открестился и заявил, что пробирку с порошком ему дала женщина по имени Лариса и попросила передать её знакомым в Германии. На всякий случай посадили и её, и его, а потом начали отрабатывать их связи. Тут и появились Химик, Императрица, её супруг. Знаешь, какая кличка была у этого супруга?
- Какая?
- Гиена в сиропе. Правда, существовала ещё более пристойная - Шакал. Но думаю, Императрице от этого не легче. Равно как и Ларисе.
- Которая теперь и будет крайней, - подхватила я.
- Судя по всему, именно так и получится, - кивнул Андрей. - Подумать только, из-за того, что десять с лишним лет назад один дядя приохотил мальчишку к не слишком пристойным забавам, а другой дал попробовать наркотик, образовалось четыре трупа. А сколько таких мальчишек и девчонок только начинают... Мало было России алкоголиков! Теперь - новая напасть.
Я не стала высказывать свои соображения, поскольку они были достаточно банальны. Наркомания, вестимо, бяка, но это ведь болезнь. Если вдуматься, моя излюбленная табачная палочка, от которой я абсолютно не в силах оторваться, явление того же порядка. Если я не в состоянии справиться с собственным пороком, то какое право имею судить других людей, пристрастившихся к какому-то ещё зелью? И меня, и их, надо лечить. Только добровольно подобной процедуре подвергается едва ли один из тысячи, остальных приходится исцелять, предварительно надев на них смирительную рубашку. Так разве на всех напасешься...
- Ладно, перерыв, - заявил Андрей и пружинисто поднялся с шезлонга.
Похоже, его могучий организм постепенно брал верх над стрессом. Впрочем, я в этом и не сомневалась.
- Пойду, куплю ещё пива, - сказал он. - Судя по тому, какими темпами мы с тобой его потребляем, нам понадобится подкрепление.
Я было хотела сказать, что на дворе, в общем-то, уже ночь, но во время прикусила язык. Друг мой давно совершеннолетний, только что вернулся с задержания самого настоящего преступника, а я собираюсь пристегнуть ему помочи и посадить в манеж. Нет, в любой женщине материнский инстинкт заложен просто по определению. Возможно, годам к восьмидесяти я с этой напастью справлюсь, а до той поры придется последить за собой построже и не рваться опекать тех, кто в этом не нуждается.
После ухода Андрея прошло не больше трех минут, как зазвонил телефон. Я подпрыгнула от неожиданности: весь день это произведение человеческого гения молчало, как убитое, а во третьем часу ночи растрезвонилось. Поднимите руку, кто любит ночные звонки. Нет любителей? Правильно, я в этом плане тоже не исключение.
- Наташа, - услышала я в трубке голос Павла, - прости за поздний звонок, но...
- Что случилось? - неживым голосом спросила я.
Надо знать Павла: если он звонит в неурочное время, можно без колебаний вызывать МЧС. Слава Богу, Андрей фактически дома!
- Милочка... - голос Павла пресекся.
Господи, только этого не хватало! Она же должна была родить со дня на день! Неужели...
- Что - Милочка? - завопила я. - Да говори же, вот наказание!
- Она родила, - деревянным голосом сообщил Павел. - Сегодня днем.
- Все в порядке? - выдохнула я.
- Надеюсь. Понимаешь, она родила двойню. Мальчика и девочку.
- Поздравляю, - нетерпеливо сказала я. - С ней, с Милочкой, все в порядке?
Тут информация, наконец, дошла до меня в полном объеме и я ахнула:
- То есть как - двойню? Вы что, ждали близнецов?
- Слушай, Наташка, у меня в голове даже не каша, а какой-то салат образовался. Оливье. Это все твоя приятельница...
- Какая? - обречено спросила я.
Если речь зашла о моих приятельницах, дело плохо. Нужно ждать каких-нибудь неприятностей. Это уже просто народная примета.
- Ну, эта, Алина, что ли. Лиловая такая. У тебя на дне рождения.
- Вот что, Павлик, - приняла я решение, - приезжай. Мы с Андреем все равно не спим, проводим разбор полетов. Заодно обсудим моих приятельниц. Один ты, по-моему, спятишь.
- По-моему, тоже, - откликнулся Павел. - Спасибо, приеду. А Андрей не будет...
- Ну, ты действительно плохой, - соболезнующе сказала я. - Это же надо, вообразить, что Андрей будет возражать против твоего приезда! Вы друзья или где?
В этот момент очень кстати вернулся Андрей, который вытаращил глаза, увидев меня в такое время с телефонной трубкой в руках. Не знаю, что он там подумал, но я испытала чувство мстительно радости: не одной же мне теряться в догадках, почему милого в урочный час нет дома. Пусть и он немножко погадает о том, что происходит. Но через секунду серьезность ситуации перевесила и я протянула моему другу трубку.
- Это Павел. Он хочет приехать. Все в порядке, только немного не в себе. Из-за Милочки.
Андрей взял трубку, послушал какое-то время, потом бросил только одну короткую фразу:
- Не дури и немедленно приезжай.
Закончив разговор, он повалился на тахту и расхохотался. Таким веселым я его ещё никогда не видела и тут же заподозрила, что временное помешательство Павла оказалось заразным. Или события последних дней сказались на моем дорогом друге таким странным образом. Была бы на его месте женщина, я бы, ни минуты не колеблясь, поставила диагноз: истерика. Но молодой, крепкий мужик...
