С Задонский - Гонец из прошлого (Посыльный серой стаи - 1)
- Какого ещё обер-лейтенанта Сванидзе?
- А вот какого!
Игорь Вячеславович достал из той же папки обыкновенную почтовую открытку времен Великой Отечественной войны, которая уже была знакома Михайлову. Но на ней вместо фамилии Чадлишвили стояла фамилия Мчадлишвили. Затем он протянул выписку из личного дела офицера батальона СС "Бергманн" Котэ Карловича Сванидзе. С фотографии на лицевой стороне дела на Сергея смотрело лицо его недавнего собеседника на приеме в честь окончания срока командировки военного атташе, только намного моложе.
Михайлов понял: мнимый "Чадлишвили" просто подделал фронтовую открытку настоящего героя войны сержанта Мчадлишвили, что называется, под себя.
- Да, а я этому ветерану поверил, - сокрушался молодой дипломат, даже помощь старался выбить у посла.
- Это ничего, - успокоил его Игорь Вячеславович, - немного им осталось ещё коптить это небо. Во время поездки мы посмотрим, кто и как проявит заинтересованность в этих документах, которые действительно будут находиться в деревне. По моему мнению, для проведения этой операции они должны вытащить весь свой личный состав, включая и агентуру.
- Тогда-то мы и захлопнем мышеловку? - наивно спросил Сергей.
- Нет, но когда они поймут, что их деятельность раскрыта, будут вынуждены на ходу менять план операции. А чтобы Поляковский и компания не предприняли против нас и, в частности, против Сергея Альбертовича какие-нибудь незаконные шаги, мы пригласим в горы и средства массовой информации, да и сами будем, что называется, на подхвате. Это обеспечит Валентин Петрович.
Молчавший до этого начальник контрразведки кивнул головой.
- Я продолжу свой рассказ, и думаю, все станет ясно.
Не так давно на Западе, в частности в ФРГ, объявилась часть архивов абвера, гитлеровской военной разведки и контрразведки. Оставшиеся до сих пор в живых исследователи немецкой военной истории и сами бывшие абверовцы утверждали, что таких архивов в природе не существует - в самом конце войны ящики с некоторыми документами были вывезены в море и затоплены на большой глубине, другая часть документов была просто сожжена. Но, оказывается, события развивались несколько иначе.
Немцы отыскали в Северном море одну из самых глубоких впадин для затопления около двух сотен ящиков. Что именно было в этих ящиках, неизвестно. Но вот одна странность: ящики были изготовлены из специального сплава, не поддающегося коррозии, и приспособлены для длительного хранения. Логичен вопрос: зачем изготавливать такие контейнеры, если находящиеся в них документы хотели просто уничтожить? Зачем проводить такую сложную операцию на море и подвергать опасности (атакам союзнических надводных кораблей, подводных лодок и торпедоносной авиации) свои суда, если эти документы можно было просто сжечь в печах любого машиностроительного завода или в концентрационном лагере?
Напрашивается лишь один ответ - эти бумаги не хотели уничтожать. Фон Бютнер как-то обмолвился своим родственникам, что его водолазы расставили под буем, обозначающим место затопления контейнеров, огромную, специально сплетенную сеть, в которую эти контейнеры и попали после того, как их выбросили за борт. Затем они подцепили сеть к лебедке подводной лодки, которая стояла тут же на глубине, и та затащила её со всем "уловом" в специальный ангар-хранилище, устроенный за рубкой субмарины.
Поэтому мы предполагаем, что архивы абвера, не все, конечно, а только их оперативная часть, сохранены. Это первое.
Второе. Мы уже давно следили за одним немцем, неким фон Альфеном сначала за отцом, Гансом фон Альфен, а затем за сыном, тоже Гансом, и время от времени проверяли их счета в банке и сейфы. В них-то мы и нашли интересующие нас документы, относящиеся к деятельности абвера во второй мировой войне. По своей неосторожности сынок фон Альфена в этом же банке, но в другом сейфе хранил цифровые ключи, которыми были закрыты шифрованные записи в этих бумагах. Ключи мы, конечно же, пересняли, но вот сами шифры добыть нам не удалось. В этом-то и состоит суть второго задания Дениса Пересветова в Германии.
Но я продолжу. Окольными путями мы дали понять "Кунице", что часть архивов, проливающих свет на его военную и послевоенную деятельность, находится у нас, а именно у меня. Кроме того, сообщили ему, что знаем источники его финансового благополучия, и о том, что части их мы лишили. К тому же, мы активно противостоим ему во всех его операциях против нашего государства, особенно что касается Чечни.
Поэтому следующим этапом нашей операции будет раскрытие всех его карт, по крайней мере в этой республике. Нам предстоит их только подсмотреть и просчитать все ходы противника.
...Сергей направлял машину к посольству интуитивно, от боли не узнавая улиц и проспектов столицы. В голове сидела только одна мысль: "Как Поляковский и иже с ним смогли выйти на старика Трофима?"
Михайлову повезло: в посольстве сегодня дежурил Виктор Михайлович. Он уже знал о гибели Васильченко дал понять, что догадывается, кто виноват в его смерти. Кроме того, новый военный атташе оставил в посольстве своего помощника - Сашу Богуславского, что для Сергея также явилось удачей. Они уложили тихо стонущего Сергея на стулья в комнате для посетителей. Саша принес какой-то прибор. Раскрыв его, он извлек оттуда множество проводков и контактов и облепил ими все больные места Сергея. Затем быстро отстегнул от своей радиостанции аккумуляторный блок и подсоединил его к системе.
Сначала Сергей ничего не почувствовал. Потом появились болезненные ощущения в ушибленных местах, по ним растеклось тепло, и боль как рукой сняло. Вскоре он самостоятельно поднялся и привел себя в порядок.
Виктор Иванович приготовил крепкий кофе, и Михайлов рассказал Богуславскому, что с ним произошло.
Глава 118
Матвей Борисович Суздальский не успел и получаса расслабиться в массажном кресле после беседы со своим начальником службы безопасности, как Полковник позвонил по внутренней линии и попросился вновь на аудиенцию.
"Явно у нас опять что-то стряслось", - сердце Матвея Борисовича неприятно сжалось.
Полковник был сильно взволнован.
- Матвей Борисович, у нас две большие неприятности, - выпалил с порога Котов и замолчал в ожидании распоряжений шефа.
- Неприятностями нас в последнее время не запугать: они возникают с такой регулярностью, что к ним я уже привык, - попытался пошутить Суздальский, но шутка явно не удалась. - Если две ваши неприятности не равнозначны, то начните, извините за каламбур, с более приятной неприятности.
Вадим Олегович достал из фирменной папки два листочка и приступил к докладу.
- Как вы, Матвей Борисович, распорядились, начинаю с меньшей неприятности. Сегодня наш узел связи получил на ваше имя факс о том, что на колонию строгого режима, а точнее в ИТУ 54128, расположенную в поселке Хоронхой Кяхтинского района Бурятской Республики, произошло вооруженное нападение...
Старик поднял на Полковника удивленные глаза.
- И что? - прервал его Суздальский. - Были освобождены некоторые осужденные из числа бывших уголовных авторитетов или власть предержащих? Не так ли?
Матвей Борисович подался вперед в надежде услышать именно тот ответ, который его так устраивал. Но Котов бесстрастно продолжал.
- Нет, как раз наоборот.
- Что значит наоборот? Не хотите ли вы сказать, что совершено нападение на заключенных?
- Именно это я и хочу сказать.
Суздальский весь сник и глубоко осел в кресле.
- Продолжайте, - еле слышным голосом распорядился старик.
- Правда, я совсем не понимаю, почему этот факс пришел именно на ваше имя. Насколько я помню, мы никогда не проводили акций такого рода. Но в данном случае произошло что-то непонятное, - и Вадим Олегович стал зачитывать вслух. - "Суздальскому Матвею Борисовичу. Лично. Сегодня ночью перед запланированным освобождением известных вам заключенных из ИТУ 54128 (поселок Хоронхой Кяхтинского района Бурятской Республики) неизвестной группой вооруженных лиц было совершено нападение на подразделение охраны внутренних войск данного учреждения. При этом ни один из солдат и офицеров не пострадал. Вся охрана, включая несших боевую службу в караульном помещении и на вышках, была грамотно изолирована и разоружена.
Нападавшие были одеты в форму нашего подразделения, которое предназначалось для конвоирования освобожденных заключенных. Этот факт ввел в заблуждение офицера из лагерной команды..."
- Вот развелись писатели, - нервно вскрикнул Суздаль-ский. - Пока до сути дойдут, сколько нервов мне загубят. Ну, ничего, я его научу краткости и ясности. Продолжайте, - кивнул он Полковнику.
- "...который должен был открыть нашим людям въездные ворота.
На вид нападавшие были лицами среднеазиатской, кавказской или арабской национальности. Между собой не разговаривали, а пользовались только жестами и изредка свистом.
