KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Детективы и Триллеры » Детектив » Марио Пьюзо - Пусть умирают дураки

Марио Пьюзо - Пусть умирают дураки

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Марио Пьюзо, "Пусть умирают дураки" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Я сказал Эдди, что абсолютно не возражаю, и что это его дело, но лично я возвращаться не собираюсь. Эдди пытался уговорить меня.

— Я скажу им, что не вернусь, если они не возьмут назад и тебя и не заплатят тебе двадцать пять тысяч долларов, — сказал он. — Я уверен, что они пойдут на это.

И снова я подумал об Осано и снова отказался от этой идеи. Эдди продолжал:

— Мой агент сказал мне, что, если я не вернусь на картину, студия возьмет других писателей и попытается получить для них кредит под картину. Теперь смотри, если мы не получаем кредит по сценарию, мы, когда выйдет картина, теряем деньги по контракту с Гильдией Писателей и наши проценты от ее показа по ТВ. Чистого дохода непосредственно за сценарий нам обоим, тоже, видимо не видать, как собственных ушей. На то, что фильм станет большим хитом, шансов не так уж много, но если это произойдет, мы будем потом локти кусать. Все это может вылиться в солидный куш, но я не вернусь на картину, если ты считаешь, что мы должны держаться вместе и попытаться спасти наш вариант.

— Наорать мне на эти проценты, — возмущенно сказал я. — И на кредит, да и что за сценарий-то получается? Это же халтура, моим романом тут и не пахнет. Но ты поступай как знаешь. Мне действительно уже все равно. Говорю совершенно серьезно.

— Ладно, — миролюбиво проговорил Эдди, — пока я с ним работаю, я постараюсь спасти твой кредит. Когда буду в Нью-Йорке, позвоню, и мы сходим пообедать.

— Отлично, — сказал я. — Ни пуха тебе в борьбе с Джеффом Уэгоном.

— К черту, — ответил Эдди.

Остаток дня я перевозил вещи из своего офиса на студии и ходил по магазинам. Лететь тем же рейсом, что и Осано с Чарли Браун мне не хотелось. Не позвонить ли Дженел, подумал я. Но не стал.

Спустя месяц мне в Нью-Йорк позвонил Джефф Уэгон. Он сказал, что, по мысли Саймона Белфорта, вместе со мной и Лансером Фрэнк Ричетти тоже должен получить кредит.

— Эдди Лансер все еще работает на картине? — спросил я.

— Да, — ответил Джефф Уэгон.

— О’кей. Удачи вам.

— Спасибо, — сказал Уэгон. — Мы будем держать тебя в курсе дела. Увидимся на вручении призов Академии.

И он повесил трубку. Это было смешно. Они делали не картину, а барахло, и Уэгон пытался еще что-то вякать про призы Академии. Я почувствовал, что Эдди Лансер предал меня, оставшись на картине. Как-то раз Уэгон сказал о нем абсолютно справедливую вещь, что Эдди Лансер прирожденный сценарист. Но он также был прирожденным романистом, но я знал, что романы он писать больше никогда не будет.

Еще вот что было забавно: хотя я и дрался за сценарий, а он становился все хуже и хуже, и тогда я принял решение уйти, тем не менее я чувствовал себя задетым. И еще, я думаю, в глубине души я все-таки надеялся, что, если бы я вернулся в Калифорнию для работы над сценарием, я мог бы встретиться с Дженел. Мы не видели друг друга несколько месяцев. Последний раз я позвонил ей просто, чтобы сказать «привет», мы чуть-чуть поболтали, и в конце она сказала:

— Я рада, что ты позвонил мне.

И стала ждать, что я на это скажу.

Помедлив, я ответил:

— Я тоже.

Она засмеялась и стала передразнивать меня:

— Я тоже, я тоже.

А потом:

— А, все это неважно.

И весело засмеялась. Потом сказала:

— Когда снова приедешь, позвони.

Я сказал, что позвоню, хотя знал, что едва ли.

Месяц спустя после разговора с Уэгоном позвонил Эдди Лансер. Он был дико разгневан.

— Мерлин, — сказал он. — Они переделывают сценарий, чтобы не дать тебе кредита. Этот парень, Фрэнк Ричетти, пишет заново все диалоги, просто-напросто перефразируя твои слова. Переписывают сцены, ровно настолько, чтобы казалось, будто это уже не твоя работа. Я как-то услышал, как эта троица, Уэгон, Белфорт и Ричетти, обсуждали, как бы им выкинуть тебя с кредита и не дать тебе процентов. Эти ублюдки даже не обратили на меня никакого внимания.

— Да не волнуйся, — ответил я. — Я автор романа и я написал первоначальный вариант сценария. Я консультировался в Гильдии Писателей, им никак не удастся лишить меня кредита, по крайней мере частичного. А это спасает мои проценты.

— Не знаю, — сказал Эдди Лансер. — Просто предупреждаю тебя о том, что они задумали. Надеюсь, что ты сможешь защитить себя.

— Спасибо, — сказал я. — Ну, а ты что? Как работается на картине?

— Этот долбанный Ричетти просто безграмотный ублюдок, а из этих двоих, Уэгона и Белфорта, я и не знаю, кто более бездарен. Похоже, что и картина будет на редкость бездарной. Бедняга Маломар, наверное, переворачивается в своем гробу.

— Да, бедный Маломар. Он мне постоянно говорил, что Голливуд — это очень здорово, и какие тут работают искренние и одаренные люди. Жаль, что он не может на все это посмотреть.

— Да уж, — сказал Эдди Лансер. — Слушай, когда приедешь в следующий раз в Калифорнию, звякни мне, и мы сходим с тобой куда-нибудь.

— Не думаю, что я еще раз приеду в Калифорнию. Если окажешься в Нью-Йорке, позвони.

— Ладно, договорились, — сказал Лансер.

Картина вышла через год. Я получил кредит за книгу, но за сценарий мне кредита не дали. Его получили Эдди Лансер и Саймон Белфорт. Я подал в арбитраж в Гильдию Писателей, но проиграл. Ричетти с Белфортом изрядно перекроили сценарий, так что и процентов мне не досталось. Но это ничего не меняло. Картина провалилась с треском, но хуже всего было то (об этом я услышал от Дорана Радда), что в провале фильма обвиняли мой роман. Так что продать меня в Голливуде уже было невозможно, и во всем этом деле, пожалуй, только этот факт поднял мне настроение.

Одну из самых разгромных рецензий на фильм написала Клара Форд. Она разделала его в пух и прах. Даже игру Келлино. Келлино, видимо, недостаточно хорошо с ней поработал. Но последний удар был нанесен по мне. Это сделал Хоулинэн. В одном из агентств новостей появилась его статья, озаглавленная «ПРОВАЛ КИНОВЕРСИИ РОМАНА МЕРЛИНА». Читая ее, я лишь качал головой от восхищения.

Глава 49

Вскоре после выхода картины на экраны мы с Осано и Чарли Браун поехали в Карнеги Холл, где проводилась конференция Движения за Освобождение Женщин. Единственным выступающим мужчиной значился Осано.

До этого мы втроем обедали в Пирлз, где Чарли Браун заставила официантов пооткрывать рты от изумления. Она уплела гуся по-гречески, блюдо крабов с ломтиками свинины, омара под соусом из черных бобов, огромную рыбину, а затем очистила и наши с Осано тарелки. Даже губную помаду при этом не размазала.

Когда наше такси остановилось перед Карнеги Холл, я предложил Осано, чтобы он пошел вперед один, а я бы под руку с Чарли Браун за ним следом, чтобы женщины подумали, будто Чарли Браун со мной. Она так походила на классическую проститутку, что левое крыло собрания тотчас бы взъярилось от ее вида. Но Осано, как обычно, стал упираться. Он хотел, чтобы все они знали, что Чарли Браун — его женщина. Так что они пошли по проходу вдвоем, а я плелся за ними и оглядывал зал, рассматривая сидящих. Непривычным было лишь то, что здесь собрались одни женщины, ведь л в армии, и в сиротском приюте, и во время спортивных игр я привык видеть либо только мужчин, либо в основном мужчин. Лицезреть такое количество женщин одновременно было для меня потрясением, будто попал в чужую страну.

Группа женщин поприветствовала Осано, и его провели на сцену. Мы с Чарли Браун уселись в первом ряду. Неудачно, однако, я бы предпочел сидеть сзади, чтобы можно было в любой момент отсюда срыть. Я так сильно волновался, что толком и не слышал вступительных речей. И вдруг совершенно неожиданно Осано проводят к трибуне и представляют его. Мгновение Осано стоял в ожидании аплодисментов, но их не последовало.

Многие из присутствующих не любили Осано за его взгляды, помня его статьи в мужских журналах, которые он писал много лет назад. Некоторые не могли простить ему, что он был одним из влиятельнейших писателей их поколения, они ему просто завидовали. Но были здесь и его поклонницы, они аплодировали очень жидко, просто на случай, если речь его не будет принята собранием.

Громада фигуры Осано возвышалась над трибуной. Он выдержал длинную паузу, затем высокомерно облокотился на трибуну и медленно, тщательно выговаривая каждое слово, сказал:

— Я или сражаюсь с вами, или вас трахаю!

Зал откликнулся возмущенными возгласами, свистом и шиканьем. Я-то знал, что этой фразой он всего лишь хотел привлечь их внимание. Речь его была бы в поддержку женского движения, но произнести ее ему так и не дали. Его стали освистывать все громче и громче, и всякий раз, когда он пытался начать говорить, крики и свист возобновлялись с новой силой. В конце концов Осано нарочито поклонился и сошел с трибуны. Мы последовали за Осано к выходу из зала и вон из Карнеги Холл. Возгласы возмущения и свист сменились аплодисментами и подбадривающими криками, чтобы дать понять Осано, что этого-то как раз от него и хотят. Чтобы он убрался.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*