Леонид Влодавец - Душегубы
— Жуть какая! Как в сказке: души переселяются. До сих пор не верится.
— Мне тоже. Только есть у него такая возможность. Знаешь, как он мозги заполаскивает? Ведь вся охрана на лутохинском объекте сама себя перестреляла. Вместо своих виделись чужие, вместо чужих — свои.
— Мамочки! Поедем назад… У меня уже от всего этого сдвиг по фазе. Прямо до костей жуть берет.
Тут на левом берегу речки, метрах в пятнадцати от Фрола и от Кати, послышался кашель. Фрол нервно дернулся, навел автомат, но стрелять по невидимой цели не решился.
— Правильно думаешь, Валентин, — сказала темнота голосом Сарториуса. — Не надо абы в кого пулять.
— Это ты? — спросил Фрол. — Или еще кого в свою шкуру нарядил?
— Некого мне больше наряжать. Я один остался.
— Что ж так слабо?
— Такое неудачное стечение обстоятельств. Несколько непредвиденных случайностей. Самого пришибить могли бы, если б ГВЭП не защитил. Был бы он цел, мы бы в «Куропатке» вообще могли без стрельбы обойтись.
— Врешь, не могли бы. Зинкины охранники тебя бы раскололи. У них тоже какой-то прибор был, который все твои мух-лежки определял.
— Правильно, вру. Но тебе-то от этого не легче. В родной области ты конченый человек. Не простит тебе Чудо-юдо ни Лутохино, ни «Куропатки». Согласен?
— Даже если я ему твою голову принесу?
— Даже если живого приведешь. Меня он сразу не убьет. Попытается в моих мозгах разобраться, новое для себя узнать. А вот тебя он хлопнет тут же. Знаешь слишком много такого, что не положено. Впрочем, тебе еще отсюда, с этой речки, уйти надо. В «буране» горючего на пять километров, не больше. В моем — тоже. Даже если сольешь все в один, больше десяти не проедешь. А мы сейчас за сорок километров от ближайшего населенного пункта находимся. Причем дороги туда ни ты, ни девчонка не знает. Значит, десять верст проедешь, а остальные — не говорю: тридцать, потому что не знаю, куда тебя поведет, — протопаешь пешком. К утру морозец может и до тридцати догнать. Если случайно на избушку промысловиков не выйдете — можете загнуться. Вот так.
— Понятно, — мрачновато ответил Фрол, — дальше что?
— Дальше? Дальше я уже объяснял. Чудо-юдо примет тебя с распростертыми объятиями и уложит в могилу без очереди.
— А ты что можешь предложить?
— Пока только кров и убежище, как говорили в старых романах. Потом видно будет.
Фрол помолчал. Соображал он, и очень напряженно. В «Куропатке», на самолете, в аэропорту — всюду распоряжался Сорокин, переселившийся в его шкуру. Сказкам о перемещении душ из одного тела в другое не поверят. А вот в предательство — с удовольствием. Ну, а если Чудо-юдо знает, что Фрол с Сарто-риусом служили в одной части, и осведомлен о случае с гранатой в 1975 году, то запросто может решить, что Фрол помогает Сарториусу из благодарности… В общем, у него будет повод закатать Фрола в асфальт.
— У тебя хоть тепло? — спросил он полушутливо.
— Пока растопим — согреемся, — ответил Сорокин.
— Он нас там убьет! — прошептала Катя.
— Навряд ли… — пробормотал Фрол, хотя и несколько неуверенно.
— Не переживай, — крикнул Сарториус, — мне это не надо.
«Мысли читает!» — дошло до Фрола. Да, тут сто раз подумаешь! Уж не черт ли он, этот бывший сослуживец? Хотя, несмотря на все веяния последнего времени, религиозное мировоззрение еще не сумело выдавить из бывшего члена КПСС, майора запаса Фролова Валентина Сергеевича вечно живое диалектико-материалистическое, непознанных явлений он не любил. То есть когда с помощью каких-то приборов людям заполаскивают мозги и заставляют ни за что ни про что убивать друг друга. Или когда полностью давят собственную волю, подчиняя ее чужой. Наконец, не нравилось ему и то, что, оказывается, Сарториус на несколько часов превратился в него, Фрола. Может, он и сейчас ему только за этим нужен? Как-никак ранен, рука перебита, кажется. Опять же Фрол маленько помоложе и поздоровее. Возьми, так сказать, новый «костюмчик», а Фрола оставь в старом… Впрочем, на фига он тогда переселялся обратно?
Нет, та граната из 1975 года, от которой уж давно последние осколки проржавели в немецкой земле, не давала поверить в худшее.
— Ну, думай, думай! — поощрительно крикнул Сорокин. — А я пошел к машине. Захочешь — догоняй…
На реке он не появился, ушел через лес. Фрол подумал, что Сергей не больно ему доверяет. Но через несколько минут сказал Кате:
— Знаешь, поеду я за ним. Похоже, это самая меньшая неприятность. А ты как? Назад, к Зинке, побежишь?
— Не-ет! — испуганно пробормотала та. — Они там, может, все повзорвались… Не пойду. Я с тобой.
Впереди затарахтел мотор — Сарториус завел «буран».
— Ну, Господи, благослови! — выдохнул Фрол, заводя свой снегоход.
Нет, доверял ему Сорокин, точнее, ежели мог читать мысли, то наверняка знал — нет у Фрола на уме заподлянок. А что пошел к «бурану» не по льду, а через лес, объяснялось тем, что тут река делала крутую излучину и пересечь мыс было удобнее, чем его огибать.
Сарториус дал Фролу с Катериной возможность догнать его снегоход и лишь после этого прибавил газ.
— Держись за мной! — проорал он, перекрывая рев моторов. Да, классная была гонка! Извилистая заснеженная речка то и дело заставляла круто поворачивать, сверху лился лунный свет, фары «буранов» бросали вперед желто-красноватые конусы-лучи, которые огромными кругами ложились на бесконечные ряды заснеженных елей, окаймлявших речку. На поворотах «буран» Сарториуса выбрасывал из-под гусеницы целые фонтаны снега, искрами посверкивавшего в лучах фары своего «ведомого».
Они притормозили на совсем пустом месте, у вывороченного с корнем дерева. Яма, оставшаяся после падения ствола, казалась совсем неглубокой, к тому же была завалена камнями и снегом. Однако Сарториус, соскочив со снегохода, решительно подошел к ней и стал разбирать нагромождение камней.
— Помогай! — бросил он Фролу. — Далеко не отбрасывай, складывай вот здесь…
Катя тоже присоединилась к работе. Постепенно освобождался неширокий проход, из которого потянуло сквозняком. При свете фонарика «Krypton» стала видна обледенелая деревянная крепь. Это была, похоже, старая, давнишней прокладки штольня. По засыпанному щебенкой дну тянулись ржавые рельсы, а на них стояла ручная дрезина с прицепленной деревянной тележкой для перевозки грузов.
— Взяли! — Сарториус с Фролом затащили в штольню сперва один «буран», потом второй и поставили их на тележку.
Втроем еще полчасика поработали, наваливая камни на прежнее место.
— Ладно, — махнул рукой Сорокин. — И так сойдет.
— Если по следам от снегоходов, то сюда быстро доберутся, — возразил Фрол.
— Пусть добираются. Давно мечтал. Здесь, в стенках, — Сорокин показал пальцем на чурбаки, поддерживавшие плахи, составлявшие потолок штольни, радиофугасы. Положу тонн триста породы на головы — вот и вся проблема.
«Фанат!» — со смешанным чувством жути и восхищения отметил Фрол.
— Прошу в экипаж, леди и джентльмены. Дама может посидеть, а мы, Валя, еще погреемся.
Работать рычагами дрезины — судя по всему, постройки еще времен Турксиба и впрямь было хорошим средством от замерзания, тем более что пришлось взбираться на пологий, но протяженный подъем. Да и тележка с «буранами» весила немало. Ехать по этому древнему туннелю приходилось при свете все того же слабенького «криптона», который Сарториус прикрепил к передку дрезины. Фрол не без опаски поглядывал на древнюю деревянную крепь. Впечатление было, что в здешнем подземелье лучше лишний раз не кашлять.
— А каски у тебя нет случайно? — поинтересовался он полушутя.
— Излишество, — хмыкнул Сорокин. — Если ляжет — каска не спасет. Но зимой, кстати, держит намного крепче. Если б еще лед плахи не разламывал — совсем нормально.
— А летом? Весной?
— Водичка немного хлыщет, иногда чурбаки вымывает. Не бойся, это только фасад. Дальше покрепче будет.
— Придется поверить, — вздохнул Фрол.
— Drum links — zwei, drei!
Drum links — zwei, drei!
Wo dein Platz, Genosse, ist?..
— мурлыкал Сорокин с некоторым надрывом. — Помнишь?
— Нет, — ответил Фрол, — пора это забывать. Может, проще «Дубинушку» в качестве вдохновляющего исполнить? А то мы все исполняем и исполняем интернациональный долг, а другие как-то не очень. То ли патроны берегут, то ли себя жалеют.
— Зря. Ну а вообще-то мы уже приехали.
Рельсы уперлись в некую выпуклую бетонную стену с прочной стальной дверью. Сорокин застопорил дрезину винтовым тормозом, слез с нее и подложил башмаки под задние колеса тележки с «буранами».
— Боишься, что уведут? — нервно пошутил Фрол. Сарториус вынул свою рацию, набрал код, и дверца почти бесшумно ушла вбок.
— У тебя тут что, электричество есть? — подивился Фрол.
