Почём цветочек аленький? - Луганцева Татьяна Игоревна
– Ага, только я никогда про это не слышал… про брата, тем более близнеца! – хмыкнул Леша.
– Родители не сказали, в роддоме подменили, то есть разлучили.
– Они у меня адекватные были, и если бы у них родилось два мальчика, они не назвали бы их обоих Алексеями, – ответил Леша. – Может, ты считаешь, что приемного отца тоже звали Виталий? К тому же и фотография моя.
– Хорошо! Убедил! Это действительно ты! Но это же абсурд! – Яна тряхнула длинным белым «конским» хвостом.
– Может, кто-то глупо пошутил? – предположила Ася.
Заморосил противный мелкий дождичек, но никто не двинулся с места.
– Одна неувязочка, – сказал Леша, – шутят обычно так, чтобы тот, над кем подшутили, смог оценить юмор… А как бы я это увидел? Я здесь абсолютно случайно и вряд ли еще когда-нибудь смогу тут оказаться. Кто мог предположить, что твоя соседка умрет, что я пойду с тобой на кладбище, что ее похоронят именно здесь, и что мы пройдем мимо и обратим внимание? Кстати, мы с Яной в ту сторону и не смотрели… Если бы Ася не заметила, то я бы никогда об этом и не узнал.
– Точно! Я-то увидела совершенно случайно, – согласилась Ася. – А мы вполне могли пойти и другой дорогой.
– Значит, шутка предназначалась не для тебя. А для кого тогда? – Ася краешком платка стирала тушь, потекшую от неожиданных слез и измороси.
– Я знаю, для кого! – вскрикнула Яна. – Для твоей Клары. Кто-то показал ей этот памятник… Вот чем объясняются и ее подавленное состояние, и быстрый отъезд. У тетки просто шок случился, и ее можно понять.
Усилился ветер, дождь припустил сильнее.
Леша довольно долго молчал, а потом задумчиво произнес:
– Возможно, ты и права… Это ужасно, конечно, но есть в этих словах какой-то смысл… Потому что оба события одинаково нелепы – и внезапный отъезд моей девушки, и необъяснимое появление этого чудо-памятника.
– Согласна, в этом хоть есть какая-то логика, – согласилась Ася.
– Но…
– На такое могла пойти только твоя бывшая жена Галочка. Она же не переживет, если тебе хорошо будет! Спугнула бедную девочку, – Яна стала рассуждать дальше, – или просто на тебя порчу какую навести хотела, похоронив так заживо…
– А это мы узнаем! – кивнул помрачневший Леша.
– Что стоите здесь, молодые люди? Давно уже, и ничего не делаете, – остановился рядом с ними невысокий плотный мужчина в форме охранника.
– Да вот смотрим на могилу, любуемся, – ответил ему Леша.
Охранник пристально посмотрел на Алексея, потом перевел взгляд на памятник, стараясь понять, чем же тот мог так заинтересовать случайных прохожих? И памятник, и живого Алексея Лукина он разглядывал довольно долго.
– Вот ведь черт! Вот ведь… Но почему? Заранее приготовились? А зачем? – весьма резонно поинтересовался он.
– Никто не готовился, в том-то и дело. А нельзя ли поговорить с директором кладбища? Вы видите, что у нас есть серьезная причина, чтобы поговорить с ним? – спросила Яна.
– К директору? – Мужчина снял фуражку и вытер лоб ладонью. – Да он, в общем-то, почти… то есть не общается с народом! Ведет замкнутый образ жизни! Ну как похож, как похож… – Он все еще не мог отвести взгляд от фотографии.
– Чего «похож»?! Это я и есть! – возмутился Леша. – Или ведите к директору, или вызовем ОМОН! Что у вас тут творится? Живьем хороните! Думаю, что директору тоже будет удобнее снять проблему без шума и пыли!
Охранник сделал успокаивающий жест, отошел в сторону и с мрачным видом связался с кем-то по рации. Через минуту он расплылся в улыбке:
– Следуйте за мной, вас ждут. Директор вас примет, согласился проявить любезность.
– Очень хорошо! – вздохнула Яна, а про себя подумала, что и не сомневалась – на прием к директору они уж точно попадут.
Домик администрации кладбища стоял в стороне от центральной аллеи, посреди могил, а возле крыльца были свалены старые памятники. Само здание оказалось трехэтажным, было выкрашено ярко-желтой краской и благодаря большим окнам и высокому крыльцу производило неожиданное впечатление терема, неизвестно почему возведенного в царстве мертвых.
Навстречу им уже спускался широко улыбавшийся моложавый светловолосый мужчина. Благодаря стремительной, легкой походке издали он показался гораздо моложе, чем когда приблизился к посетителям. После беседы с охранником они ожидали встретить мрачного нелюдима и были приятно удивлены, обнаружив, что директор кладбища приветлив и гостеприимен.
– Здравствуйте! Я – директор кладбища Ярослав Львович Забродский. Не часто меня балуют гости, пройдемте ко мне в кабинет, – пригласил он.
Они многозначительно переглянулись с охранником, и тот удалился с таким видом, словно его освободили из-под стражи в зале суда. Кабинет директора выходил окнами на участок земли, где не было могил. Строгий черный лакированный стол, напомнивший Яне гроб, вычурные зеленые бархатные стулья и такой же диван.
– Мне мой сотрудник рассказал интересную историю… Такой смешной случай… – начал он.
– Да, мы заметили, он просто плакал от смеха, – с мрачным видом ответил Леша.
– Ага! То-то мы не смеемся, – кивнула Яна, поддерживая друга, попавшего в неприятную историю.
Начался спор, шумный, яростный. Все кричали – и директор, и стремившиеся докопаться до истины друзья. В конце концов удалось выяснить, что действительно это захоронение на имя Лукина заказала Галина Игоревна… Заказала памятник с фотографией и датами жизни.
– И вы ничего не проверяете?! – возмутилась Ася.
– А что я должен проверять? Сличать каждого покойника с фотографией? Так труп может быть и обгоревшим, и изуродованным… Какие документы предъявляют, по тем и хороним… Зачем этой Галине надо было так поступать с вами – это вопрос к ней или даже к вам! – защищался директор.
– Этот вопрос ей задаст полиция, будьте уверены! – сказала Яна.
– А мне-то что до этого? По документам у меня все в порядке, деньги она все заплатила, памятник установлен. Какие претензии?
– У меня? – уточнил Леша. – Что вы! У меня никаких претензий! Я просто счастлив! У меня разрушена к чертям вся моя жизнь, но я счастлив! Хорошо, что сердце сильное, а так еще неизвестно, чем закончилось бы. Всё – замечательно!
– Кофейку? – участливо поинтересовался директор кладбища, вспотев от споров.
При ближайшем рассмотрении Забродский оказался немолодым человеком. Лицо его покрывала густая сеть мелких морщинок. Невысокий, худощавый, очень подвижный, с молодежной прической. Он внимательно смотрел на посетителей, как бы ощупывая их взглядом.
– Эх, все-таки прошли времена, когда люди понимающе кивали, услышав мою фамилию! Было это, правда, давненько – в семидесятых годах, – вдруг решил он предаться воспоминаниям.
– А если не секрет, сколько вам лет? – поинтересовалась Яна.
– Секрет, конечно! – Его большие карие глаза пристально взглянули на нее. – Но такой красивой молодой леди скажу. Мне уже шестьдесят шесть.
Алексей с Асей не поверили.
– Сколько?! Не может быть!
– Да, именно столько, друзья мои. – Ярослав Львович улыбнулся. – А чего вы так испугались? Это же не шестьсот шестьдесят шесть!
– Я издалека лет тридцать дала. Еще подумала, что уж очень молодой директор. Потом мне показалось, что лет сорок, ну, может, чуть больше… – совсем неприлично стала делиться своими наблюдениями Ася.
– Вблизи – сорок? – Забродскому это явно пришлось не по душе. – Значит, сразу плюс десять лет? Что-то у меня с лицом не в порядке… Вроде всё делаю, косметолог постоянно предлагает мне самые современные и модные процедуры, обещающие вечную молодость. Врет, значит? – Он улыбнулся, показав свои слишком ровные и явно вставные зубы.
– Почему «врет»? Вам вечной жизни никто не обещал! Если вы в шестьдесят шесть выглядите на сорок, что ж в этом плохого? – Яна заступилась за его косметолога, подумав, что Асе пора носить очки, потому что из-за морщин меньше чем на пятьдесят их собеседник выглядеть никак не мог.
