Роберт Фиш - Риск - мое призвание
— Ну ладно. А что Ирасема, моя возлюбленная жена, будет каждый день ходить со мной под ручку? На пляж, в зоопарк?
— Нет. Многие ли мужчины-провинциалы, приехав в Рио, берут на пляж своих жен? — Он усмехнулся и сразу посерьезнел. — И не вздумай никого брать с собой за компанию — ни приятеля, ни приятельницу. Когда выполнишь работу, у тебя будет полно времени для развлечений. И полно денег, кстати сказать.
— Да кстати, — лениво сказал Насио. — К вопросу о деньгах. Я полагаю, мне положен аванс? И немалый, учитывая размер вознаграждения.
— Миллион.
— Пять! — поправил его Наисо и сразу перешел к другой теме. — А как насчет "пушки"?
На мгновение Себастьян решил вернуться к проблеме аванса, но передумал. Деньги он платил не из своего кармана, и их было много.
— "Пушку" выкрали месяц назад из квартиры сотрудника английского посольства. Это отличное охотничье ружье — он, верно, решил, что в Бразилии в лесах водятся слоны. На нас это ружье никоим образом полицию не выведет. Ирасема принесет его в отель накануне парада. Нет смысла целую неделю держать его в номере, чтобы какая-нибудь любопытная горничная откопала его в вашем белье.
— Мне нужно его пристрелять. Проверить отдачу, прицел.
— Когда мы все обсудим, я тебе его покажу. Оно здесь в доме. Себастьян посмотрел в окно. По стеклу все ещё струились дождевые потоки. — Вот закончится дождь, и ты сможешь его испробовать. Там на холме лес, а наши соседи предпочитают не совать нос в чужие дела.
— Я рад за них. Неплохо бы ещё и пистолет.
Себастьян отрицательно помотал головой.
— Никакого пистолета.
— Ты хочешь сказать, что я буду всю неделю ходить по городу, не имея никакой защиты?
— Пистолета я тебе не дам. — упрямо повторил хозяин. — Мы не можем рисковать. Это все.
Несколько секунд оба пожирали друг друга глазами. Насио отвел взгляд первым.
— Тогда последнее. Ирасема будет со мной в номере, когда… ну, когда я буду… работать?
— Нет. И это ещё одна причина, почему я включил её в дело. Она может ходить куда угодно без всякой опаски. Утром в день парада Ирасема будет находиться в отеле "Глория". Как только кортеж тронется к мемориалу, она тебе позвонит в номер и сообщит, в какой машине едет "клиент", а если он будет там не один, она тебе опишет его приметы. А потом дело за тобой.
— Ладно. А как я потом выберусь из номера, когда…все кончится?
— Когда все кончится, уноси ноги. До выстрела включи телевизор погромче — любую программу, только без музыки. Лучше всего найди старый фильм или спектакль. Чтоб был любой разговор. Если кто-то услышит выстрел, то подумает, что это по телевизору. Я же знаю, ты не любишь работать с глушителем…
— Да уж, на таком расстоянии…
— После всего выключишь телевизор и уйдешь из номера. Вещи оставишь, все равно там нет никаких меток и документов. А поскольку ружье принадлежит этому болвану из английского посольства, ты и его там бросишь. Полиция быстро определит, из какого окна был произведен выстрел. Так что просто засунь его подальше и делай ноги.
— И куда же мне бежать?
— Сюда. У тебя будет достаточно времени, чтобы скрыться до того, как после возникшей паники полиция нагрянет в отель. И все же убедись, что за тобой нет хвоста. Я буду ждать тебя здесь, даже если Ирасема не успеет вернуться. После этого… — Себастьян улыбнулся, — Получишь остаток и свободен.
Насио стиснул зубы, снова перебирая в уме услышанное. Все выглядело вполне выполнимым, как всегда у Себастьяна, но все же чуточку сложно, слишком сложно — а это Насио не нравилось. В прошлые разы он просто подходил к жертве в баре или на улице, стрелял и убегал. Он понял, что это дело существенно отличается от всех прошлых и что в этом покушении явно замешаны очень большие люди, но тем не менее…
— Ну что? — Себастьян занервничал.
Насио спокойно взглянул на него.
— Ну если хочешь знать мое мнение, то тут ты слишком перемудрил. Если бы ты просто сказал мне, кого надо убрать, и предоставил все остальное мне…
— Нет. Сейчас — нет. Сейчас все будет так, как я сказал; потому что сейчас очень важно, чтобы тебя не повязали и чтобы ты не заговорил. Себастьян, похоже, понял, что означали только то произнесенные им слова: что в прошлые разы это как раз не имело столь большого значения. И добавил извиняющимся тоном. — Ну ты же понимаешь. Люди, завязанные в деле, платят гигантские деньги, желая получить гарантию того, что мы не проколемся, а лучшая гарантия этого — чтобы тебя не повязали. А единственный способ для тебя этого избежать — строго следовать плану. Если ты хочешь что-то предложить, улучшить, ради Бога — я готов тебя выслушать. Но в целом план остается таким, каким я тебе его изложил.
— Что ж, дело может выгореть…
— Ну и лады. — Себастяьн воспринял слова Насио как согласие работать и встал. — Теперь, если хочешь помыться и одеться, то ванна и одежда наверху. Я тебе помогу приклеить усы, подложить подкладки под щеки, ну и наложить прочий грим. Потом можешь поиграть с ружьем в свое удовольствие. А вечером мы снова все прогоним по новой, пока у тебя не отложится в голове все, что тебе надо делать. Шаг за шагом.
— Мысль здравая, — согласился Насио и встал, придерживая одеяло. Он бросил взгляд на женщину, постаравшись сделать это как можно более оскорбительно для нее.
— А ты все что-то молчишь.
Лишь легкий румянец на щеках Ирасемы выдал её негодование от того, что гость так беззастенчиво её разглядывает. Она презрительно улыбнулась.
— Я открываю рот, когда есть что сказать.
Насио продолжал её разглядывать.
— Посмотрим, как оно будет в отеле, — кратко бросил Насио и пошел наверх. Вдруг он остановился и, нахмурившись, обратился к Себастьяну.
— И последний вопрос. Ты все подробно рассказал, что каждый из нас будет делать, чтобы заработать эту кучу денег. Ирасема будет в "Глории" отслеживать для меня клиента. Я буду в "Серрадоре" стоять у окна с ружьем. А ты-то что будешь делать?
Коренастый улыбнулся. В первый раз, похоже, его улыбка была искренней. Кончики пальцев правой руки сложились и слегка потерлись друг о друга типичный бразильский жест.
— Я-то? Я займусь самым главным — обеспечением гонорара.
Глава 4
Буря с короткими перерывами, бушевала над Рио ещё три дня, а потом, внезапно решив, что гористое лицо бразильской столицы уже достаточно вымыто и великолепный город вполне готов для приема высоких гостей с обоих американских материков — двинулась к северу, чтобы обрушить свою мощь на Белу-Оризонти. На улицы тотчас высыпали толпы дворников спешно убирать горы грязи, драные картонные ящики, ошметки водопроводных труб, смытых с горных фавел и разбросанных по всем набережным и мозаичным пешеходным дорожкам прибрежных улиц. Что верно, то верно: уличные дворники сконцентрировали свои усилия лишь на том районе города, где должны были появиться делегации ОАГ, и это было самое правильное решение. В конце концов зачем заставлять бедных жителей Рио вычищать бульвары и проспекты, когда они все равно очень скоро все вокруг замусорят. Кроме того под палящим тропическим солнцем грязь вскоре превратится в легкую пыль и ветер унесет её к подножьям гор или сдует в океан, а коробки и трубы растащат обитатели трущоб задолго до того, как за ними приедут мусорщики и заберут эти сокровища для собственных нужд.
Мистер Уилсон, направляющийся вечером в пятницу из американского посольства домой после томительного и непродуктивного дня, проскочил туннель от Ботафого до Копакабаны, свернул с авениды Принцеса Изабель на авениду Атлантика и лихорадочно ударил по тормозу чтобы избежать столкновения с последним автомобилем длиннющей пробки растянувшейся на сотни метров. Он поставил рычаг переключения скоростей на "нейтрал", чтобы поберечь трансмиссию своей старушки и сидел, подрагивая всем телом в такт астматическому урчанию двигателя, вдыхая теплый вечерний бриз и разглядывая приятный пейзаж залива под вечерней луной, и чувствовал, как испаряется усталость этого муторного беспокойного дня.
Начать с того, что стенографистка, которая утром прилетела из Вашингтона для работы на конференции, отняла у него целых два часа, возмущенно повествуя о том, как на улице её ущипнул за зад мерзкий бразилец. Большую часть этих пущенных коту под хвост двух часов Уилсон потратил на тщетные попытки понять, кому же понадобилось так польстить этой выдре, при этом он с самым серьезным видом уверял её, что эта выходка была явно частью тщательно спланированной кампании по подрыву нормального рабочего графика правительственной стенографистки и что самое патриотичное было бы просто проигнорировать инцидент. После этого Уилсон принял круглобокого бизнесмена из Зении, штат Огайо, который злобно рассуждал о том, что уж если в хваленом отеле "Миракопа" не нашлось воды для столь именитого гостя, как он, то это произошло с единственной целью нанести личное оскорбление гражданину Соединенных Штатов — и что же сотрудник службы безопасности намерен с этим делать?
