Наталья Перфилова - Брачные игры банкиров
– Планшет – ерунда, – горячо бросилась убеждать я подругу. – Он даже самому завалящему бомжу без надобности, сама понимаешь… А насчет парней и погрома этого дурацкого тоже в голову не бери. В жизни и не такие совпадения случаются. В прошлом году сочинский поезд вообще подожгли какие-то отморозки сельские. Помнишь? А окна сколько раз били, и не сосчитать… Катьке Елохиной таким осколком год назад всю щеку раскроило, и как раз накануне ее собственной свадьбы, между прочим. Она тогда тоже все рыдала, почему это именно ей так не повезло, знак плохой, говорила. А сейчас, сама знаешь, нормально с мужем живет… Так что и ты не расстраивайся, Тань. Неприятно, конечно, когда два дня подряд тебе нервы мотают, но это просто совпадение… – Не знаю, как подругу, но себя я, кажется, убедить смогла, по крайней мере, на душе у меня стало как-то поспокойнее. – Ты сейчас в резерв поедешь?
– Ага. Юрьев приказал срочно следы погрома ликвидировать.
– Ну, давай. Я сейчас тоже соберусь по-быстренькому и к тебе на помощь двинусь.
– Спасибо, Надь, ты настоящий друг, – повеселевшим голосом пропела Татьяна. – А я уж думала, мне придется одной вкалывать до самой ночи.
– Не преувеличивай. Любишь ты поплакаться раньше времени, может, там ничего страшного-то и нет…
– Если Хоттабыча послушать, так там вообще ничего целого не осталось… Кстати, нитки с иголкой не забудь взять.
– Зачем? – удивилась я.
– Матрасы, распоротые этими придурками, зашивать, – пояснила она и повесила трубку.
В вагоне Татьяны и правда было на что посмотреть. В смысле разгром оказался знатным. Разбросанная посуда, повсюду осколки растоптанных, а может, и специально побитых стаканов, вата, бессмысленно выпотрошенная из матрасов неизвестными вандалами, – все это перемешано с пылью из ящика для брикетов, который тоже зачем-то перевернули и бросили посередине рабочего тамбура. Полученной смесью хулиганы умудрились изгваздать весь вагон. Зачем-то потоптались в каждом купе, прыгали ногами по покрытым дерматином полкам, сбрасывали на пол аккуратно сложенные одеяла и подушки. Но основной удар, безусловно, пришелся на оба купе проводников и почему-то на последнее пассажирское, там было особенно много ватных ошметков, а кто-то даже умудрился полоснуть острым ножом по малиновой обшивке верхней полки.
– Здравствуй, Крылова. – Я вздрогнула, неожиданно услышав за спиной усталый голос начальника. – Любуешься?
– Я в шоке, Афанасий Петрович, – потрясенно призналась я. – Зачем всё это сделали? Бессмысленно как-то… Я бы, может, поняла, если бы одеяла украли или подстаканники, например… Но это…
– Да кто же этих чертовых наркоманов разберет? – тяжело вздохнул Юрьев.
– Вы считаете, это наркоманы?
– Уверен. Все сходится, как дважды два. Им ведь, кроме денег, вряд ли что нужно… Таскаться по городу, пристраивая желающим одеяла, подушки или стаканы за гроши, им не с руки, как ты понимаешь… А денег в вагоне нет, по прибытии я лично их в кассу сдал. Вот они со злости и порезвились вволю…
– Наверное, вы правы. А я сначала подумала, что искали что-то… Хотя что можно искать так упорно в пустом и даже не охраняемом купе, ума не приложу…
– Да ерунды не говори, Крылова. Какие это поиски? Вон сиденье полоснули ножом, дверку от титана оторвали… Идиотизм, одним словом, и вредительство. Кто-то порезвился, а Петровой теперь убирать до морковкина заговенья… Ты помогать, что ли, ей приехала? – Юрьев вопросительно уставился на меня. – Откуда узнала?
– От Татьяны, конечно. Она сама мне позвонила.
– Хорошо, что ее вагон разгромили…
– Афанасий Петрович, как вам не стыдно!
– Стыдно, Надежда, стыдно… – пробурчал начальник. – Но раз уж так получилось, я рад хоть уверенным быть, что все исправлено будет быстренько… Если бы так изгваздали территорию Афонова, пришлось бы мне самому, чего доброго, стекляшки собирать… Игорька до следующего рейса ни в живых, ни в мертвых с фонарями не найдешь…
– Думаете, пьет?
– Уверен, – усмехнулся Юрьев. – Чем ему еще-то заниматься? А ты тоже давай-ка время не тяни, начинай разгребать это безобразие, не до ночи же здесь сидеть. Меня жена дома ждет, в гости собирается вывести…
– Так вы идите, Афанасий Петрович. Как Татьяна приедет, мы с ней быстренько все уберем, не беспокойтесь. Я прямо сейчас начну, только переоденусь в своем вагоне, здесь негде, грязно кругом… Вы не беспокойтесь, двери все запрем…
– Об этом не волнуйся. Я уже позаботился об охране. Сегодня до вечера Юра будет охранять состав, в ночь – Толик выйдет. А с завтрашнего дня начальство пусть само этим делом занимается. Я докладную написал, думаю, утром примут какое-то решение…
– Значит, Юра здесь? – обрадовалась я. – Пусть тогда дверку к титану приделает, что ли…
– Сейчас пришлю. Кстати, Анатолий тоже тут. Спит в купе служебном. Если помощь какая нужна будет физическая, обращайся без стеснения. Все равно оба ничем путным не заняты.
– Спасибо, Афанасий Петрович, – поблагодарила я и пошла в мой вагон переодеваться.
Первое, что бросилось мне в глаза, была ровная шеренга сияющих чистотой стаканов. Странно. Я сама лично накануне сдвинула их все в кучу и покрыла картонкой, чтобы оседало поменьше пыли. Остатки сахара свалены в одну коробку, щиток не заперт, просто прикрыт металлическими створками… Мои личные вещи подверглись в мое отсутствие такому же тщательному досмотру, как и посуда. Я разозлилась окончательно. Если Танька посмела искать свой планшет среди моих, извиняюсь, трусов и лифчиков, то могла бы сделать это поаккуратнее. Футболки теперь не наденешь, они скомканы в углу ящика, спортивный костюм – в другом углу. Кроссовки вынуты из пакета и красуются прямо на стопке с чистым бельем… Идиотизм какой-то. Ни одна женщина не сделала бы такой глупости. Разве что нарочно… Но Татьяна не могла желать мне зла. Не с чего. Нет, это явно не Танька провела шмон по моим полкам. Тогда кто? Неужели те же руки, которые позже разгромили вагон подруги? Тогда почему у меня они действовали не в пример аккуратнее?
Честно говоря, сделав все эти неожиданные открытия, я почувствовала себя несколько неуютно. Находиться в одиночестве там, где совсем недавно происходили загадочные и ужасно неприятные вещи, всегда жутковато. Кто знает, а вдруг эти мерзавцы что-то забыли и решат вернуться на место преступления еще раз?.. В конце концов, если Татьяна не появится еще хотя бы минут через пятнадцать, я все брошу и поеду домой. Почему я должна одна надрываться, отмывая ее вагон? Если бы я не встретила начальника, то, честное слово, сбежала бы прямо сейчас. А раз уж я его заверила… Он поверил моему слову и, вероятно, спокойно пошел в гости со своей женой, а я, получается, его обманула… Я снова вздохнула и взялась за ручку ведра. В этот момент двери вагона загремели. Слава богу, наконец-то Петрова соизволила пожаловать…
– Давай-ка я тебе помогу, что ли, – услышала я голос электрика. – В Танькин вагон тащить ведро? Нельзя налить было прямо там?
– У нее шланга нет, – объяснила я. – Я думала, это Петрова как раз идет… Обрадовалась уже.
– Значит, я тебя не радую? – хитро поинтересовался Юра, забирая у меня тяжелое ведро. – Чем, интересно, я хуже Таньки?
– Можно подумать, ты будешь мне помогать грязь вывозить из вагона, – проворчала я. – Хотя, если честно, тебе я тоже рада. Одной как-то неуютно тут находиться… Хорошо хоть, не было никого в вагоне ночью, а то страшно подумать, что было бы. Да и сейчас…
– Да ладно! – легкомысленно отмахнулся электрик. – Подумаешь, наркоманы набезобразничали! Не вернутся же они, в самом деле, назад.
– Что это ты так уверен? Запросто вернуться могут.
– Зачем? – удивился Юра. – Они уже наверняка дозу нашли, а если нет, то им тем более не до вагонов разных.
– Что это за фигня у Петровой в вагоне случилась? – Наш разговор внезапно прервал заспанный голос Анатолия. Лицо техника выглядело недоумевающим и сильно помятым. Видно, он долго и крепко спал, уткнувшись носом в подушку.
– А ты разве не в курсе? – Я посмотрела на техника с изумлением. – В Танькин вагон какие-то отморозки залезли. Всё перевернули вверх дном.
– Ни фига себе, – присвистнул Толик. – А мы даже и не слышали ничего.
– А как вы-то слышать могли? – опешила я. – Хоттабыч сказал, это ночью случилось…
– Так мы ведь ночью-то сегодня в поезде были, – смущенно пояснил Юра. – В штабном вагоне обмывали день рождения…
– Чей?
– Так мой же… Мне тридцать с хвостиком позавчера стукнуло. Я в поездке не стал мужиков спаивать, а уж как приехали, так почему бы и нет?.. Мы тихонько сидели…
– Значит, свет в штабном вагоне всю ночь горел? – озадаченно переспросила я.
– Ну да… В принципе, мы даже, когда уснули, забыли его выключить. Нас Хоттабыч облаял утром, когда приехал… – проворчал Анатолий. – Приспичило ему тоже ни свет ни заря…
– Странно это, ребята, – задумчиво посмотрела я на них.
