Анна Шевченко - Презент от Железной леди
— Со мной едет подруга, я ведь вам говорила.
— Не та ли, что работает у Перовой?
— Та.
— Еще лучше. Славочка целых четыре дня будет в обществе двух красивых и умных женщин! Жаль, что вы обе замужем. Такой парень пропадает!
— Ну, вы явно преувеличиваете. Красивый, молодой — и пропадает! Кстати, сколько ему лет? Тридцать?
— Тридцать пять, — поправила Маргиева. — У нас пятнадцать лет разницы.
— Молодой, — продолжила я, — состоятельный мужчина и до сих пор один? Фантастика!
— Он очень требователен в своем выборе. Все стоящие женщины уже замужем.
— Светлана Иосифовна, из вас выйдет классная сваха! — рассмеялась я. — К слову сказать, Татьяна, кажется, почти свободна. У нее проблемы с мужем.
— Так я позвоню Славе. Пусть не теряется!
— Мне кажется, что Татьяна справится и без нас с вами. На ее горизонте вчера появился горячий поклонник.
— Настоящего мужчину это не испугает, — хитро подмигнула мне Светлана Иосифовна. — Кроме шуток, я ему позвоню. Пусть встретит вас в аэропорту. Мало ли что может случиться. Кавказ все-таки.
Я получила командировочные и поехала домой. Татьяна в моем халате сидела за столом с чашкой горячего молока и сосредоточенно жевала слойку, не обращая внимания на Фроську, которая терлась о ее ногу, требуя поделиться едой.
— Могла бы разбудить, — буркнула она. — Ушла неизвестно куда, оставила меня наедине с Ефсимендрой…
Упрекнув подругу и черной неблагодарности, я помахала у нее перед носом конвертом с блестящей эмблемой:
— Видала? То-то. Между прочим, через полчаса нам надо выходить, а ты еще не одета.
— Натуль! — слабым голосом сказала Ситнюша. — Может, я не поеду. Давай я позвоню Петюне. Вдруг он решит вернуться.
— Ну, мать, ты даешь! — удивилась я. — Вчера ты была готова отдаться первому встречному, заявляя, что Петюня тебе на дух не нужен, а сегодня снова мечтаешь воссоединиться со своим ненаглядным. Тебе надо проветриться. Так что собирайся в темпе. Все, в том числе любовь и ненависть, надо проверять временем.
— Тебе легко говорить! Вон у тебя Сашка какой. Чуть ли не кофе в постель подает.
— А ты забыла, что он мне подавал лет пять назад?
— Ой. — Татьяна виновато посмотрела на меня. — Я, наверное, точно свихнулась.
— Придется лечиться.
Щелкнул замок в прихожей, и вошел Саша:
— Дамы, вы готовы? Карета подана.
Муж подхватил дорожную сумку, и вскоре наша «семерка» уже лавировала в потоке машин на проспекте, стремясь попасть в аэропорт как можно быстрее…
ГЛАВА 7
В восемь утра меня вызвали на допрос. В тесном кабинете было сильно накурено. Под портретом Дзержинского восседал отличавшийся нездоровой полнотой человек с неправдоподобно красным носом. В отличие от оперов, производивших наше задержание, следователь, назвавшийся Александром Алексеевичем Сергунцом, был более лоялен и даже предложил мне сигарету, от которой я гордо отказалась:
— Курить вредно. А вот от телефонного разговора не откажусь. Если позволите, я сообщу о случившемся своим коллегам. Сегодня в три часа дня я выступаю с докладом на конференции, и мне не хотелось бы, чтобы меня потеряли.
— А может быть, — опешил тот от моей наглости, — вы сначала расскажете мне о том, как вы с подругой сегодня ночью прикончили господина Маргиева.
— С чего вы взяли, что мы его убили? — ласково спросила я. — В том, что Татьяна Леонидовна этого не делала, я уверена, как в себе самой, а я просто физически не могла этого сделать, так как в момент его смерти находилась в баре гостиницы «Жемчужина», и это могут подтвердить как минимум шесть человек.
— Как это вы определили момент его смерти? — не менее ласково сказал следователь. — Ведь вас же там не было!
Милейший Александр Алексеевич был абсолютно уверен в том, что я не найду ответа на его коварный вопрос.
— Так ведь я врач, — улыбнулась я. — И нас многому учили. А мои слова может подтвердить любая медицинская экспертиза, если вы, конечно, пользуетесь ее услугами.
— Пользуемся, — ответил следователь после некоторых раздумий.
— И потом, как там у вас с презумпцией невиновности? — поинтересовалась я, чем озадачила его еще больше. — Так что давайте договоримся. Вы разрешаете мне позвонить, а я выкладываю вам все, что знаю о ночном происшествии.
Следователь молча смотрел на меня.
— И еще, — спохватилась я. — Надо же известить родственников господина Маргиева. Я могу позвонить его сестре.
— Сестре уже сообщили. — Александр Алексеевич наконец-то заговорил. — А насчет себя, пожалуйста, звоните.
— Тогда будьте любезны, наберите номер администратора «Жемчужины». Спросите телефон Николая Николаевича Сизова. Он вчера приехал из Санкт-Петербурга на конференцию стоматологов. Кроме того, мое алиби может подтвердить вся чешская делегация…
Через несколько минут я разговаривала с профессором, а уже через час сидела в уютном номере «Жемчужины», где остановился Сизов, и рассказывала ему и Томасу о своих злоключениях.
Профессор, кипя благородным негодованием, ушел на конференцию, а Томас метался по комнате и, мешая чешский с русским, восклицал:
— Это же нарушение прав человека! Хаос! Каменный век!
— Это Россия, Томас, — грустно ответила я. — Хорошо, что хоть не били. Мне еще повезло! А вот Татьяна…
Ощущение, что Танька сама выпутаться не сумеет, крепло во мне с каждой секундой. Ибо, несмотря на мои пожелания держаться и обещания не бросить ее, Ситнюшин боевой дух после того, как она узнала; что меня отпускают и она остается одна, сильно упал.
Я напряглась и стала вспоминать номер, написанный на визитке Башкирцева. Но из всех цифр я вспомнила только две: 69, и кое-как чертовски мудреное название фирмы.
— О чем думаешь? — Томас тронул меня за плечо.
— Вспоминаю телефон одного знакомого, — задумчиво сказала я. — Мне кажется, он может нам помочь.
— А разве нельзя узнать номер в справочной службе?
Томас был, как всегда, прав. Я кинулась к телефону, моля бога, чтобы помог побыстрее найти Олега, попросила телефонистку соединить меня со справочной родного города. Через полминуты я уже записывала телефон, а еще через десяток секунд секретарь Олега Николаевича промурлыкала, что Башкирцев в офисе.
— Как вас представить?
— Наталья Гончарова, его врач-стоматолог.
В трубке заиграла набившая оскомину «К Элизе», и вскоре я уже общалась с Башкирцевым.
— Как ваш флюс, Олег Николаевич?
— Все отлично! — страшно обрадовался он, услышав мой голос. То, что он от меня услышал потом, радости у него поубавило.
— Что они себе позволяют, менты поганые! — Олег от удивления перестал сдерживаться и добавил еще пару крепких слов.
— Сами понимаете, без бумажки ты букашка…
— Да для них и с бумажкой то же самое. Так, говорите, вы в Сочи?
Я подтвердила.
— Вам повезло. У меня там есть кое-кто. Вы, доктор, не переживайте раньше времени. Попробуем вытащить Татьяну Леонидовну. Но быстро не обещаю.
— Вы приедете?
— Сам не смогу, но человека надежного обязательно пришлю. Вы где остановились?
— Теперь — нигде. Денег и документов у меня нет, так что пока я в «Жемчужине», сижу в номере у своего чешского коллеги Томаса Гавела.
— Значит, сегодня ждите, — с достоинством, чеканя каждое слово, сказал он. — Вас найдут.
— Буду с нетерпением ждать!
— Ждите. И о мелочах больше не беспокойтесь.
— Олег Николаевич, я у вас в долгу!
— О чем вы говорите?! — возмутился он. — Для красивой женщины мне ничего не жалко, так Татьяне Леонидовне и передайте.
— Как только увижу, обязательно передам! — Я повесила трубку и добавила: — Словно волшебник из сказки! Кажется, у нас появился шанс.
— Что за фей? — полюбопытствовал Томас.
— Томас, друг мой, слово «фея» — женского рода. А субъект, с которым я общалась, — мужчина.
— Твой бойфренд? — на английском мой друг говорил намного лучше.
— Мой пациент и горячий поклонник Татьяны. Метр семьдесят роста и килограмм золота на шее.
— Ювелир?
— Вице-президент одной компании по безопасности бизнеса.
— Кто-кто? — не понял Томас.
— Проще говоря, «крыша».
— Твой знакомый работает строителем?
— Скорее бандитом.
— А, русская мафия! — обрадовался господин Гавел.
— Вот-вот! — подтвердила я и устало прикрыла глаза.
— Хочешь чего-нибудь? — участливо спросил он.
— С твоего разрешения — только спать. — Я опустилась на кровать. — Пожалуйста, разбуди меня за полтора часа до выступления.
Отключилась я моментально. Пунктуальный Томас безжалостно поднял меня в половине второго. Пытаясь отделить сон от яви, я поплелась в туалет, слабо соображая, что же я делаю в номере у Томаса. Наши отношения всегда были чисто дружескими и в постельную фазу никогда не переходили. Стоя под душем, я начала приходить в себя. Сонливость ушла, но голова соображала плохо. Я применила проверенное средство. Струя холодной воды моментально прочистила мои мозги. Все, что произошло за неполные сутки, могло бы сойти за кошмарный сон, но, к моему великому сожалению, было такой же кошмарной действительностью: гостеприимный и обаятельный Славочка Маргиев лежал в городском морге, Танька сидела за решеткой, а я пыталась сосредоточиться на предстоящем выступлении.
