Андрей Гуляшки - Современный болгарский детектив
— А почему же ты не пришел туда сразу?
— Потому, что этот случай — дело криминальной милиции. Если убивают человека, криминальная милиция начинает расследование. Бывает, что ведется параллельное расследование — разумеется, если в «соответствующем» месте решат, что это необходимо. Я бы проявил интерес к этому случаю, но о таких вещах думают другие, а я только исполняю.
— Господи, неужели его убили иностранные агенты? — спросил я.
Аввакум не ответил. Пренебрежительно усмехнувшись, пожал плечами.
— Тогда кто же мог извлечь пользу из его смерти? — продолжал я. — Чьим интересам угрожал профессор? Уж не стал ли он «персоной нон грата» иностранным фирмам, производящим сыворотку?
— Не читал ли ты недавно какой-нибудь романчик из «черной серии»? — спросил насмешливо Аввакум.
— И все же, — настаивал я, — ты имеешь что-нибудь в виду, ведь правда?
Задумчивая улыбка проскользнула по губам Аввакума, однако глаза продолжали смотреть холодно.
— Ты имеешь что-нибудь в виду? — повторил я свой вопрос.
— Имею, конечно. — Он слегка развел руками. — Человек — это звучит гордо, но от человека всего можно ждать... Таков мой девиз, его я всегда имею в виду.
Снаружи, за стеклами, светлело все больше. Продолжал идти легкий снежок.
Глава четвертая
РАССКАЗ СЛЕДОВАТЕЛЯ МИЛИЦИИ МАЙОРА ЛАМБИ КАНДЕЛАРОВА
Когда ушел последний из гостей Астарджиева, ветеринарный врач Анастасий Буков (этот человек показался мне в отличие от других сильно опечаленным), я созвал в гостиной небольшое совещание, чтобы обобщить полученные результаты предварительного следствия. Кроме двух инспекторов, Данчева и Манчева, я пригласил и сержантов — Наума и Рашко, чтобы они, находясь пока только на подступах к большой криминалистике, видели, как работает начальство, и учились мастерству. Рашко — добродушный, чересчур разговорчивый, хоть в общем серьезный парень. Наум же — такой унылый, будто у него ноют зубы или будто кто-то его изругал. Чтобы выглядеть строгим, Рашко завел под носом коротко подстриженные усики, а Наум — вероятно, чтобы иметь вид человека, склонного к философским размышлениям, — носит тонкие усики, подковообразно изогнутые в сторону торчащей четырехугольной бородки. Когда-то он видел портрет арабского халифа и, кто знает почему, воспринял его как образец «большого» человека, которому стоит подражать.
Поскольку я рассказал о сержантах, надо рассказать немного и о двух моих лейтенантах. Манчев — человек практики, а Данчев — рассудка. Манчев женат, любит хорошо поесть, носит длинные галстуки и начищенную до блеска обувь. Данчев холост, скептически относится к семейной жизни, редко надевает галстук, любит выпить пива — за чужой счет.
Но вернемся к делу. Следует признать, что истекшие часы не прошли для меня даром. С начала следствия я выкурил почти пачку сигарет, во рту была горечь, глаза чесались. Я тер тыльной стороной ладони свои проклятые зенки, как это делают дети, когда их клонит ко сну. Но мне не спалось. Когда я лег на диван, я начал вертеться с боку на бок, словно какой-то жалкий неврастеник, — лишь усталость заставляла меня лежать. И когда я закурил последнюю сигарету, мне пришло в голову, что я впервые ощущаю усталость — будто на моей голове шляпа из свинца, но она никому не видима, даже мне. «Усталость ли это? — испугался я, всматриваясь в сигарету, которая расточительно дымила, зажатая моими пальцами. — Прошу, прошу! Вы за кого меня принимаете? Если я не ПРОФЕССИОНАЛ, а пришел с преподавательской КАФЕДРЫ, значит, у меня на губах молоко не обсохло, не так ли?» Я глубоко затянулся и сказал про себя: «Ну хорошо, думайте что хотите! К черту! Скоро вы увидите, с к е м имеете дело, о, очень скоро!» Сделав усилие, чтобы сдвинуть назад свинцовую шляпу и решительно выбраться из тумана, который все больше сгущался вокруг меня, я сказал:
— Будьте внимательны. В данном случае убит не кто-то, кого знает лишь кучка людей и на чье место кадровик может поставить любого! Совсем нет! Насильственным путем убрали крупного ученого. И поэтому, как говорится, пошевеливайте мозгами, сосредоточьте внимание на картинке. Итак... Вчера был Иванов день, не правда ли? Профессор Астарджиев, хоть он и биолог, и начальник исследовательской лаборатории при Институте вирусологических исследований, решил, как и другие простые смертные, отпраздновать свои именины. Будучи вдовцом и живя одиноко, он пригласил на ужин приятную компанию, состоящую из близких людей: свою дочь Надю и своего зятя Красимира Кодова. Сына Радоя профессор не мог пригласить — в настоящее время тот проживает в Ливии, он инженер-нефтедобытчик. Астарджиев пригласил также своего помощника доктора Петра Беровского, сотрудника доктора Анастасия Букова и лаборанта Веселина Любенова, кандидата наук. Компания, как говорится, лучше некуда — то есть все люди солидные.
Теперь позволю себе сказать несколько слов о каждом из приглашенных. Надя, дочь профессора. Ей тридцать шесть, она директор фирменного магазина готовых меховых изделий. Имеет высшее торговое образование. Ее мужу — Красимиру Кодову — сорок, работает административным директором отеля «Париж», окончил институт в Шумене. Доктор Петр Беровский — пятидесяти лет, помощник профессора, автор книги по вопросам микробиологии, разведенный, бездетный. Бывшая его жена — врач, начальник отделения в больнице Медицинской академии. Анастасий Буков — ветврач, специализировался на микробиологии, три года работает в институте. Веселин Любенов два года работает лаборантом в институте, кандидат наук, ответственный за противопожарную охрану, тридцатилетний холостяк.
Итак, состоявшийся вчера вечером праздничный ужин проходил в столовой. Посуда, как вы, наверное, заметили, еще не убрана. В четверть одиннадцатого гости переместились сюда, в гостиную, пили кофе — вот и кофейные чашечки еще на столе. Я предполагаю, что к десяти сорока пяти Красимиру Кодову захотелось выпить еще. (В это время большинство директоров и управляющих отелями класса «люкс» и «суперлюкс» имеют привычку пить — кто вино, кто виски, в зависимости от обстоятельств и настроения.)
Должен вам сказать, что я извлекаю уроки для работы не только непосредственно из жизни, из опыта, из практики, но и из книг, из документов. Некоторые мои коллеги относятся ко мне с недоверием из-за того, что я изучал криминалистику по книгам, не на основе жизненной практики. Что же поделаешь!
Я читал, товарищи, судебные дела, где собраны документы следствия против директоров и управляющих отелями высшей категории. И знаете ли, какое я сделал открытие? К одиннадцати часам директоров обычно охватывает скука, и они испытывают потребность немного поразвлечься. Одни развлекаются с подведомственным женским персоналом, другие любят выпить выдержанного вина в компании с друзьями. Эти последние часто сочетают питие с игрой в покер или кости. Вы ведь знаете, что каждый развлекается в зависимости от характера и от того, разумеется, что на более изысканном языке называется «культурой».
Да, так о чем же говорят дела и документы. Они говорят о том, что большинство директоров отелей класса «люкс» и «суперлюкс» к одиннадцати часам вечера испытывают непреодолимое (или труднопреодолимое) желание развлечься — или с женщинами, или вином и азартной игрой.
Это обобщение в применении к нашему праздничному ужину может пролить свет на поведение СВИДЕТЕЛЯ № 1 — Красимира Кодова, супруга Нади.
Как он себя чувствует в одиннадцать часов? Как обычно: хочет выпить. Ведь говорят же, что привычка — вторая натура. И вот вторая натура Красимира Кодова требует вина. Другие гости пьют кофе, а он хочет выпить вина. Но вино закончилось, поэтому профессор говорит примерно так: «Зятек, возьми кувшин и нож, спустись в подвал и налей вина. Да отрежь заодно кусок свиного окорока, чтобы было чем закусить!»
Без десяти минут одиннадцать Красимир Кодов спускается в подвал.
Без трех минут одиннадцать доктор Беровский покидает гостиную и идет на кухню.
Без двух минут одиннадцать звонит телефон в прихожей.
Без двух минут одиннадцать профессор Астарджиев покидает гостиную и идет в прихожую поговорить по телефону.
Между без двух минут одиннадцать и двумя минутами двенадцатого профессор убит.
Если экспертиза покажет, что постороннее лицо не касалось ВНЕШНИХ ручек ВХОДНЫХ дверей, СЛЕДУЕТ предположить, что убийцей профессора является КТО-ТО ИЗ ЕГО ГОСТЕЙ. Кто-то из гостей убил профессора и после того, как он его убил, вышел из квартиры.
По выражению, появившемуся на лицах слушателей, я понял, что мой анализ произвел на них жуткое впечатление. Между нами говоря, я и сам был взволнован и не на шутку растрогался своими собственными способностями извлекать из предлагаемых ситуаций и конкретной обстановки данные для создания серьезной гипотезы. «Вот что значит, черт возьми, — сказал я себе, — в тонкостях овладеть теорией следственного анализа!»
