Эллери Куин - Санаторий смерти
Глава 10
Эллери Квин открыл глаза. В комнату светило солнце, а инспектор Квин, в кальсонах, на цыпочках, крался через кабинет к закрытой двери в спальню. - Отец! - что было силы крикнул Эллери и подскочил с кушетки. Инспектор Квин, который как раз взялся за ручку двери, вздрогнул так, будто ему выстрелили в спину. Помазок для бритья выпал у него из рук в вазу, куда Эллери обыкновенно вытряхивал окурки из пепельниц. Широко раскрыв глаза, инспектор обернулся. - Ты что, ошалел? Чего вопишь, будто тебя режут? - Прости, папа. Это я со сна. Еще не проснулся. - Я и не хотел тебя разбудить. Ты думаешь, если ты спросонья, у тебя есть основания так орать на людей? - Мне, наверное, приснился кошмар, пап. - И вообще, что с тобой происходит? Почему ты не разделся по-человечески и не лег в постель? И такой нервный... - Велье засиделся допоздна. А потом я еще решил дописать пару строк и прилег подумать. И заснул, видимо. Инспектор, наконец, выудил из вазы свой помазок. - Словом, Эллери, ты мог бы завести себе привычки получше, - сказал он, покачав головой, и отряхнул с помазка пепел. - Прости, папа. Погоди-ка, - Эллери, заметив, что отец снова делает попытку войти в спальню, бросился к нему и взял под руку. - Что тебе еще нужно? - Скажи, который час? - Без пяти восемь. Я проспал. - Ты уже знаешь результаты вскрытия? - Конечно, нет. Отпусти меня. - Ты не откажешь мне в одной просьбе? - Эллери не отпускал руку отца и потихоньку уводил его от двери. - Не откажу, если смогу. - Позвони мне сразу же, когда будет готово заключение. Меня очень интересует это дело. - Договорились. Позвоню. Но пусти же меня, наконец. Что ты в меня вцепился? - Тебе что-то надо, пап? - Да. Я... Взгляд инспектора упал на кружки и кувшин. - Это что, вы столько выпили вчера? - Да. Я уже думал, что Велье останется здесь навеки. - Тогда лучше ложись и поспи еще немного. Я только хотел позаимствовать у тебя лезвие для бритвы. Инспектор внезапным движением освободился из объятий Эллери и оказался у двери, - не успел тот и глазом моргнуть. Оцепенев от ужаса, Эллери наблюдал, как отец входит в спальню. Он даже застонал, опустился на кушетку и схватился за голову. Вот сейчас бомба взорвется... Вот сейчас... Он ждал первого удивленного возгласа отца. Тот, конечно, почувствует себя оскорбленным. Возмутится. А потом грянет настоящая буря. Он обвинит сына в гнусном предательстве, в сговоре с преступницей и даже в соучастии в убийстве. Какой скандал... Сын инспектора Квина... Эллери услышал, как открылась дверь в ванную позади его спальни, и почти тут же закрылась снова. Инспектор, держа в руке лезвие в синей обертке, снова вышел в кабинет. Эллери, раскрыв рот от удивления, взирал, как отец направляется к себе. - Полежи еще немного, Эллери, - посоветовал ему отец, остановившись в дверях. - У тебя просто ошалелый вид. Ты явно недоспал. Не успел отец выйти в коридор, как Эллери бросился в спальню. Никки нигде нет. Кровать заправлена. Все в безупречном порядке. Он распахнул двери стенного шкафа. Никого. Он остановился у кровати, лихорадочно размышляя. Конечно, она сбежала ночью. Решила сделать его козлом отпущения. Велье был прав. Каким дураком он оказался! - Пет! Эллери за что-то зацепился и поглядел вниз. - Пет! Маленькая рука с ярко-красными наманикюренными ногтями появилась из-под кровати и схватила его за штаны. - Все в порядке? - шепнула Никки. Он поспешил закрыть дверь в спальню. - Да. Никки вылезла из-под кровати. Она надела его белую шелковую пижаму, в которой спокойно могли поместиться по меньшей мере две девушки ее размеров. Эллери засмеялся. - Что тут смешного? - спросила она, выволакивая из-под кровати свой чемодан. - Поглядите в зеркало - поймете. - Поглядите-ка лучше сами. Вы что, бросили бриться? Настоящий кактус. - Советую вам переодеться, - сказал он. - Я дам знать, когда отец уйдет из дому. Выйдя в коридор, Эллери к удивлению своему услыхал в гостиной голос доктора Праути. - Ха! Ну я просто не мог отказать себе в удовольствии лично сообщить вам эту новость и поглядеть на выражение вашего лица. Я специально приехал. В гостиной Эллери застал не только полицейского врача, но и сержанта Велье. Велье, пребывая в некотором смущении, поглядывал на шефа, который стоял перед ним в нижней рубахе и брюках со свисающими подтяжками. Физиономия Праути, наоборот, выражала что угодно, только не смущение. Казалось, он в первый раз в жизни веселился от всей души, хохоча во все горло и закидывая при этом голову. - Ха! Ха!Ха! - Прекратите ваши глупые смешки, - сказал инспектор раздраженно, - и расскажите мне толком, что показало вскрытие. - Инспектор! - с трудом перевел дыхание Праути. - Вы не будете иметь ничего против, если я буду называть вас инспектором, инспектор? Или будете? Итак, инспектор, я специально приехал сюда, чтобы сообщить вам эту новость лично. Значит, на вилле у Браунов отравился осел, да? Это, случайно, были не вы? А? Инспектор повернулся к сержанту. - Он что, пьян? У Велье был такой вид, будто он вот-вот разрыдается. - Нет, сэр. Неприятная история, сэр. - Послушайте, инспектор Квин, - продолжал Праути. - Я сегодня встал в шесть утра, проклиная все на свете. Я потащился в морг. Я натянул халат, резиновые перчатки и велел своим людям везти каталку с трупом. Они привезли ее, покрытую простыней. Каталка всю ночь простояла в холодильнике. Я снимаю простыню, и что же вижу, инспектор? Что открывается моему пораженному взору? Праути сделал эффектную паузу. - Ну, короче, что же вы там увидели? Говорите же! - Статую! Гипсовую статую! Ха! Ха! Ха! - Секундочку, - перебил его инспектор Квин. - Я что-то ничего не пойму из того, что он тут говорит. - Дик, друг мой, как вас провели! Велье говорит, что это гипсовая статуя Брауна, которая стояла в нише у его кабинета. Инспектор Квин повернулся к сержанту. - Это правда? - спросил он спокойно. Велье побледнел как мел, откашлялся и сказал: - Так точно, сэр. Я глазам своим не поверил, но все именно так, как говорит доктор. Я сейчас же позвонил в санаторий. Флинт еще дежурит там. Он говорит, что статуя из ниши исчезла, - разумеется, раз она лежит в морге. Один бог ведает, куда делся труп. - Но... На целую минуту в комнате воцарилось молчание. Затем инспектор спросил: - Вы на машине? - Так точно, сэр. - Я сейчас буду готов. Не удостаивая Праути взглядом, инспектор Квин быстро вышел из комнаты. - Я просто подумал, что вам будет приятно услышать эту историю от меня, - крикнул Праути ему вслед. У себя в кабинете Эллери повязал галстук - пришлось обойтись без зеркала. Затем застегнул не на те пуговицы жилет и как раз собирался надеть поверх него куртку, но тут дверь спальни отворилась, и Никки высунула голову в кабинет. - Все в порядке? - прошептала она. - Отец уйдет через несколько минут, - ответил Эллери торопливо. - Я, впрочем, тоже. - А что делать мне? - Убрать в квартире. Заказать необходимые продукты. Пусть запишут все на наш счет. Вы - новая повариха. Ужин в семь. Но чтобы секунда в секунду. - Что там случилось, Эллери? Нашли убийцу? Эллери второпях схватил шляпу. - Нет. Потеряли труп.
Глава 11
Оставив свою машину у въезда за "Храмом здоровья", Эллери Квин пошел прямо к "могиле", которую Амос выкопал на опушке леса. Яма была уже в метр глубиной, а куча земли рядом - по плечо, если стоять на дне. Минула половина девятого, однако Амос еще не принимался за работу. Лопата торчала из рыхлой земли в ожидании, когда он придет и продолжит свои зловещие приготовления. Из лесу доносилось веселое чириканье птиц, временами заглушаемое громким карканьем ворона. В мыслях Эллери снова вернулся к убийству. Джона Брауна убил кто-то из тех, кто жил и работал в санатории, ведь когда произошло похищение трупа, посторонних в доме не было. Причем похищение могло произойти в очень короткий промежуток времени, когда отец отправил сержанта Велье к миссис Браун, чтобы тот узнал, видела ли она нож для разрезания бумаг на столе в спальне у мужа. А Эллери и инспектор в этот момент пошли к лесу беседовать с Амосом, который рыл свою яму. В спальне никого не было десять - двенадцать минут, не больше, а потом пришли санитары из морга, чтобы забрать тело. В этот промежуток времени кто-то и украл труп, а вместо него положил на носилки гипсовую статую, накрыв ее простыней. Цель очевидна: не допустить вскрытия. Но что убийца сделал с трупом? Внизу в холле у входной двери все время дежурил полицейский. От Велье Эллери знал, что детектив Флинт не покидал кабинет Брауна. Значит, труп должен быть где-то в доме или рядом с ним. Эллери Квин схватил лопату и раскидал кучу земли у ямы. Трупа под ней не было. - Карр, карр.., карр, карр... Крик ворона раздался прямо над головой Эллери. Он поднял глаза. Высоко над ним ворон чертил круги в небе. Затем взмахнул несколько раз крыльями и прянул вниз, описывая крутую спираль, подхватился прямо над Эллери, опустился мягко на ветку клена и стал раскачиваться на ней. Это внезапное появление черной птицы среди ясного неба показалось Эллери чем-то вроде знамения, а сама птица - значительно больше вороны, почти три четверти метра величиной, с блестящими черными перьями, отливающими зеленым и красным, - чуть ли не воплощением злого духа. Эллери глядел вверх и размышлял, что в этой птице такого зловещего. Почему ее привыкли считать вестницей грядущего несчастья? Черные ее перья, напоминающие траур? Или громкое карканье? Люди суеверные считают, что ворон накликает беду и сваливают на него все мыслимые и немыслимые несчастья. А ведь ворон, в сущности, существо мирное и дружелюбное. По крайней мере, вот этот. Тут черная птица, кажется, начала проявлять к Эллери ответный интерес. Черные глаза зачарованно взирали на золотой колпачок авторучки, который торчал из нагрудного кармана Эллери. - Привет, Джозеф! - крикнул Эллери черной птице, задрав голову. - Где твой хозяин? Почему ты не сидишь на плече у Амоса? Он улыбнулся и вдруг посерьезнел. Странно. Даже более чем странно. Еще секунду назад из трубы дома не было никакого дыма, а сейчас уже поднимался густой черный столб. Чтобы избавиться от трупа, его нужно либо закопать, либо... Эллери Квин побежал к дому. Черный ход - тот самый, с сеткой от мух, - открыт. За ним была дверь в подвал. Он осторожно закрыл ее за собой и пошел вниз по лестнице, в темноте держась за стену. Спустившись, он увидел, как в самом конце подвала играют красные блики. Он тихонько подкрался и заглянул за угол. Перед открытой печью на корточках сидел лысый адвокат Закари. По комнате плясали тени, и лицо его казалось в призрачном свете каким-то потусторонним. Пламя отражалось в стеклах его пенсне, и они мерцали во тьме, будто посылая какие-то таинственные сигналы. Он взял кочергу и пошурудил в печке, довольно ухмыляясь при этом. Потом отложил кочергу и закрыл дверцу. Стало темно. Воцарилась полная тишина. Закари зажег спичку и, прикрыв ее рукой, пошел прямо на Эллери. Эллери прижался к стене и замер. Закари медленно приближался. В слабом свете спички лицо его походило на белую маску. Вот он всего в нескольких шагах. Вот проходит мимо. Вот вышел в коридор и пошел быстрее. Торопливо поднимается по лестнице. На верхней ступеньке остановился и замер, явно прислушиваясь. Затем открыл дверь в подвал и быстро закрыл за собой. Эллери бросился к печке, открыл дверцу и заглянул туда. Потом схватил кочергу и начал лихорадочно, как сумасшедший, вытаскивать из пламени тлеющие книги. Десять минут спустя он вышел из подвала так же бесшумно, как и вошел. Под мышкой он держал узел из мешковины, откуда шел сильный запах. Некем не замеченный, он вышел из дома через черный ход, поспешил к своей машине, открыл багажник, поместил туда сверток, запер и направился назад, к дому. Только он собрался распахнуть дверь, как услышал наверху грохот - похоже, кто-то уронил тяжелый деревянный ящик. Он остановился и прислушался. Раздался хриплый голос Рокки Тейлора: - Черт, да он тяжелый какой! - Тихо! С ума сошел? Там в кабинете дежурит полицейский! Это уже сказала Корнелия Маллинз. - Будем выносить его. Решайся. Сейчас или никогда. - Пока поставим его здесь. Ты будешь смотреть, не пойдет ли кто сверху, а я пока подгоню "караван". О'кей! А сейчас давай, берись. Эллери. Квин перебежал через дорожку и спрятался за живой изгородью. Отсюда была хорошо видна сетчатая дверь черного хода. Несколько минут спустя за ней появились Рокки Тейлор и белокурая Корнелия Маллинз. Они тащили большой контейнер - примерно метр в ширину и столько же в высоту. Кряхтя, они поставили его в подъезде. Корнелия устало опустилась на контейнер. Рокки открыл сетчатую дверь и выглянул. - Там стоит машина, - сказал он. - Не знаешь, чья? - Плевать, чья, - отозвалась Корнелия. - Давай, пошевеливайся! Марш! Рокки, убедившись, что за ним никто не наблюдает, побежал к гаражу бывшему сараю, ныне выкрашенному красной краской. Он стоял в конце дорожки, метрах в сорока от дома. Эллери видел, как он открыл ворота гаража, подпер их камнем и исчез внутри. Мгновение спустя заработал мотор, и выехал "караван". Рокки Тейлор подогнал его задней дверью к подъезду и выскочил, не выключая зажигания. На двери машины Эллери разглядел надпись - "Храм здоровья Брауна", а под ней мелкими буквами - "Безупречное тело". По прочтении этой надписи он как-то по-новому посмотрел на тяжелый контейнер, который Рокки Тейлор и Корнелия Маллинз сейчас вместе вытаскивали из дому. Контейнер сразу увиделся ему как-то в ином свете. Он был, без сомнения, очень тяжел. Рокки вытер пот со лба. Они взялись снова и подтащили контейнер к машине. Рокки опять достал носовой платок. - - Ты не можешь пошевеливаться быстрее? - подстегнула его Корнелия, и поглядела презрительно. - Бог мой, ну что ты за слабак! Давай, давно пора выбираться с этим из дома. Старуха и так уже что-то подозревает. - Дай хоть чуточку дух перевести, - слабо запротестовал Рокки. - Как ты думаешь, почему она тебя уволила? - Старуха всегда меня терпеть не могла. А сейчас, после смерти мужа, она ведет себя как вдовствующая королева. Ей надоело быть серой мышкой, и она принялась всем распоряжаться. Хватит прохлаждаться, давай грузить! Рокки Тейлор открыл заднюю дверь машины. - Давай попробуем. Раз, два! Каждый из них взялся за ручки контейнера. Жилы на шее у Рокки напряглись, лицо побагровело. С него снова ручьями потек пот. Но им все-таки удалось поднять контейнер в "караван". Они уперлись в него разом, задвинули подальше и закрыли дверь.
