Марина Серова - Покровитель влюбленных
– Ничего, – уклончиво ответила я.
– Я подобрала вам книгу, – Станислава протянула мне какое-то тощенькое издание в мягком переплете, – здесь все об уходе за бобтейлами. А также подробно описаны их повадки, характер, чего следует остерегаться – словом, все что вам нужно знать. Вы присаживайтесь, – сделала она приглашающий жест.
Я буквально утонула в глубоком бежевом кресле. Станислава, облаченная в домашний голубой шелковый костюм свободного покроя, делавший ее фигуру еще более полной, уселась напротив, выставив вперед белую пухлую руку, унизанную перстеньками, и закурила сигарету, стряхивая пепел в изящную хрустальную пепельницу на журнальном столике.
– Скажите, а у вашей сестры есть кошки? – спросила я.
Рука с сигаретой застыла в воздухе, Станислава оторопело посмотрела на меня. Взгляд ее выражал полную растерянность.
– Вы знакомы с моей сестрой? – Глаза ее округлились. – Это Ася посоветовала вам пойти на выставку?
– Да, – нисколько не смущаясь, соврала я.
– А-ах, – тихо протянула Станислава, отводя взгляд и явно не зная, как реагировать на такой поворот дела.
– Она говорила, что ваши дела с продажей котят идут успешно, это так?
– Весьма, – пожала плечами Станислава, медленно постукивая сигаретой о край пепельницы.
– А когда вы виделись с Асей в последний раз?
– С Асей? Ну… Где-то недели две назад, а что? – Тема была явно не очень приятна Станиславе, но она пока не понимала, куда я клоню.
– Вы не созванивались, нет? Не знаете, где она сейчас?
– Ну, если вы ищете Асю, то вам, наверное, следовало позвонить ей? – с недоумением проговорила Пушнова.
– Я звонила. Она не отвечает.
– Ну… не знаю, не знаю, может быть, ушла куда-то! – принялась разводить руками Станислава Владимировна, словно оправдываясь. – Может быть, гуляет с кем-то, она ведь девушка свободная.
– А ей было с кем гулять?
– Ну… С Мариной, например! – уже раздраженно проговорила Станислава. – Или познакомилась с кем-то.
– То есть вы судьбой сестры не особенно интересуетесь, – сделала я вывод.
– Послушайте! – не выдержала Пушнова и с силой вмяла окурок в дно пепельницы. – Что вы от меня хотите? Вы вообще будете покупать котенка или нет?
– Я еще не решила, – покачала я головой, что было полной и абсолютной ложью. – Я вот думаю… Вы продаете котят, муж ваш занимается научной деятельностью, вы живете в роскошной квартире, у вас есть новая иномарка… А ваша сестра при зарплате в двенадцать тысяч выплачивает полумиллионный кредит. Только из-за того, что вы собрались покупать котенка шоу-класса, чтобы выйти на еще больший материальный уровень. Вам не кажется, что это несколько несправедливо?
Станислава медленно подняла на меня глаза. В них зажегся злой, холодный синий огонек.
– Вы кто? – жестко спросила она. – Вас Ася подослала? Какое вам дело до наших с ней отношений? Мы сами разберемся, без посредников! Мы вообще-то сестры.
– Хорошенькие отношения у сестер, когда одна процветает, а вторая еле концы с концами сводит из-за того, что старшая ее просто использовала.
– Она сама согласилась взять кредит! – повысив голос, выкрикнула Станислава. – Сама, по доброй воле! Ее никто не принуждал!
– Принуждать не принуждал, – согласилась я. – Ее просто обманули. Грубо, примитивно и просто. Вы и не собирались ничего платить.
– У меня просто были финансовые трудности! – крикнула Станислава.
– Только не уверяйте меня, что у вас нет возможности самой платить кредит! – усмехнулась я.
Станислава приподнялась в кресле. Теперь это уже была не та любезная до тошноты дама с выставки, милая мамочка кошек.
– Еще раз тебе говорю – это не твое дело! – буквально прошипела она, уперев руки в бока и сама став похожей в этот момент на сердитую толстую кошку. – И не лезь в него! Я так понимаю, котенка ты покупать не собираешься? Тогда убирайся отсюда, мне некогда с тобой болтать!
Привычная уверенность в себе и наглость быстро возвращались к Станиславе, но меня сложно было смутить базарным тоном и позой руки в бока. Убираться я не спешила, разговор еще только начинался.
– Вы точно все рассчитали, – спокойно продолжала я, не двигаясь с места. – Ваша сестра – человек мягкий, безответный. Она не умеет выдвигать жестких требований. На это вы и рассчитывали. Ну, повозмущается, повозмущается, поплачет, да и отстанет от вас. А с вас и взятки гладки. Но я совсем другая. И, поверьте, я от вас просто так не отстану. Более того, я с вас живой не слезу!
– Да вы кто??? – завопила Станислава. – Где Ася? Она что, сама не могла ко мне прийти для разговора?
– Не могла. Она пропала, – сохраняя полное спокойствие, отчеканила я. – И у меня есть все основания полагать, что вы приложили к этому руку.
Глаза у Станиславы расширились и стали похожи на два голубиных яйца. От неожиданности она резко опустилась в кресло, которое жалобно проскрипело под тяжестью ее крупногабаритной задней части.
– Что-о-о? – протянула она. – Да вы понимаете, какое обвинение выдвигаете?
– Прекрасно понимаю, меня многому научила работа в прокуратуре, – кивнула я.
Я снова покривила душой, но слегка. Прокуратура уже давно не была местом моей работы. Я специально сформулировала фразу так, чтобы у Станиславы сложилось впечатление, что я именно из этой структуры.
– И дело об исчезновении вашей сестры уже заведено, – продолжала я, в упор глядя на Пушнову. – Так что на свет божий будет вытащено все. И так как именно вы попросили сестру взять кредит, и по этой причине между вами возник конфликт, вы становитесь главной и, по сути, единственной подозреваемой.
– Но это не я! – Станислава прижала руки к груди.
– А кто? – тут же жестко спросила я. – Сами говорите, у нее и друзей-то почти не было. Вы да Марина – единственные, с кем она общалась. Подозревать же Марину у прокуратуры нет никаких оснований.
– Она работала у Мезенцева! – выдала Станислава, мне все-таки удалось ее напугать. – И конфликтовала с ним! Она сама не раз говорила, что собирается написать на него заявление! Так что вы бы лучше его проверили! А подозревать родную сестру – это вообще уже верх идиотизма!
– Родную сестру, которая смогла так подставить? – Я удивленно выгнула брови. – По-моему, подозрение просится само собой!
– Да я не собиралась ее подставлять! Я правда хотела сама платить, – принялась уверять меня Пушнова. – Но так сложилось, что мне очень сильно нужны деньги, очень! Я просила Асю подождать.
– Насколько я знаю, вы не объяснили ничего Асе, – покачала я головой. – Вы просто уклонялись от разговора с ней.
– Слушайте, но нельзя же так! Если она действительно пропала… – До Станиславы, кажется, только сейчас дошел весь смысл ситуации. – Ее же нужно искать!
– А мы и ищем, – не уточняя, кто такие мы, деловито сказала я. – И обязательно найдем. Если, конечно, есть кого искать… – с намеком добавила я, многозначительно поглядев на Пушнову.
Станислава в это время лихорадочно что-то соображала.
– Послушайте, – торопливо проговорила она. – А этих художников вы проверяли?
– Каких именно? – стараясь не выказать своего удивления, спросила я.
– Ну этих, с выставки! – раздраженно тряся рукой в воздухе, быстро проговорила Станислава. – Ася же отправила свои работы на выставку!
– Ну и что? – не поняла я.
– Как это что? – теперь уже Станислава посмотрела на меня с недоумением. Она явно вытаскивала из запасников своей памяти всех знакомых Аси и пыталась перевести на них стрелки. – Это же тендер! А победитель получает приз! Денежный, и весьма приличный, между прочим! К тому же если бы ее работы заняли призовое место, ее бы заметили и отправили их на выставку в столицу! Это я ей посоветовала туда обратиться! – с гордостью добавила Станислава. – А то она все ныла, что денег не хватает! Я ей говорю – а чего ныть? Делать нужно! А то малюет свои картинки просто так, вешать уже некуда! А так хоть польза будет!
– Вы очень заботливая сестра, – с ехидцей заметила я.
Станислава, естественно, уловила сарказм в моем голосе. Она вспыхнула и сухо сказала:
– Какая есть. Я, по крайней мере, дело говорю. Я, в отличие от Аси, человек практичный и деловой.
– Это заметно, – продолжала язвить я. – По ситуации с кредитом.
– Дался вам этот кредит! – с досадой проговорила Станислава, махнув рукой. – Вы что, думаете, я бы стала предпринимать что-то против Аси из-за него? Уж в крайнем случае выплатила бы сама!
Она тут же прикусила губу.
– То есть только в крайнем случае? – подхватила я. – Значит, вы признаете, что не собирались добровольно его платить?
– Ничего я не признаю, – пошла на попятную Станислава.
– Ну как же? Вы же только что сказали – в крайнем случае, – напомнила я.
– Я оговорилась просто!
– Угу, хорошо, – кивнула я. – Так что же все-таки с художниками? При чем тут выставка?
