Илья Деревянко - Предел для бессмертных
— Ладно, брось плести, — отмахнулся Андрей, — что ты меня, как ребенка, успокаиваешь!
— Нет, — твердо ответил Стас, — не успокаиваю, сейчас мои удары сам Ояма не заблокирует! Не веришь? Смотри!
Он отошел немного поодаль, где деревья росли гуще, и тут… Это даже нельзя было назвать вихрем ударов, их вообще не было видно. Из-за быстроты движений тело Станислава казалось каким-то расплывчатым пятном. Все продолжалось от силы три секунды. Когда Стас закончил, Андрей увидел, что несколько деревьев, словно подрубленные топором, падают на землю.
— Но где ты так…
— Не спрашивай, — отрезал Стас, — я не могу сказать!
— Покажи еще что-нибудь! — умоляюще попросил Андрей. — Ну, пожалуйста, браток!
— Ладно! Самое главное в ударе — концентрация энергии, можно вообще бить только энергетическим зарядом! — Глаза Станислава задумчиво смотрели куда-то вдаль, казалось, он разговаривает с самим собой. — Физическую материю при определенных навыках можно разрушить, не прикасаясь к ней!
Стас направился к лежащей невдалеке здоровенной бетонной плите, которая осталась от строителей-халтурщиков, начавших и тут же забросивших дорогу к пруду, популярному месту отдыха местных жителей.
— Подойди поближе, — пригласил он Андрея, опускаясь на колено и занося руку над плитой. — Гляди внимательнее!
Рука начала плавное движение вниз и вдруг резко остановилась, не дойдя до цели сантиметров пятнадцать. Плита раскололась.
— Здорово!!! — восхитился Андрей. — Научишь меня так, а?!
— Может быть, — неопределенно ответил Стас, пронизывая друга острым взглядом. — Если ты… Короче, там видно будет! Ладно, — Станислав обнял Андрея за плечи, — на сегодня хватит. Пошли купаться.
На пруду, поскольку день был рабочий, народу оказалось мало. Очкастый парень с девушкой да компания подвыпивших парней, жаривших шашлыки прямо под щитом с надписью: «Разводить костры воспрещается!»
Вдоволь наплававшись в прохладной, мутной из-за глинистого дна воде, друзья разлеглись на травке, подставив спины горячим лучам солнца. Компания с шашлыками тем временем веселилась вовсю. Водка лилась рекой, и парни производили все больше шума.
— Эх, бабу бы сейчас, — мечтательно проревел один из них, мохнатый, как снежный человек, весь покрытый наколками.
— Бабы — сюда!!! — юродски заблажил другой, маленький, с мышиной мордочкой.
— Ты смотри, одна уже пришла! — с деланным изумлением пробасил мохнатый. — Эй, очки, тащи нам свою телку!
— Нина, пойдем домой! — пытаясь казаться спокойным, тихо сказал очкарик девушке и принялся натягивать одежду. Руки у него дрожали.
— Ты что, не слышал? — возмутился мохнатый.
— У него уши заложило! — подленько, как шакал Табакки, провизжал из-за его спины «мышиная мордочка».
Третий парень, все время молчавший, вдруг подошел к девушке, схватил за руку и поволок за собой.
— Не смейте! Что вы делаете! — закричал очкарик срывающимся от волнения голосом, но мохнатый схватил его пятерней за лицо и мощным толчком отправил на землю.
— Ну вы, прекратите! — Возмущенный Андрей вскочил на ноги.
— Давай, давай, — подбодрил его Станислав, продолжавший лежать в прежней позе. — Практика — великая вещь!!!
— Это еще что за охеревший селезень?! — искренне поразился мохнатый, который был выше Андрея на голову и шире раза в полтора. — Куда лезешь-то, фуфло!
«Мышиная мордочка» радостно захихикал, предвкушая потеху. Мохнатый двинулся на Андрея, замахиваясь, но тот, легко поднырнув под удар, врезал ему прямым слева по печени. Парень тяжело рухнул на землю, корчась от боли. Молчаливый, оставив девушку, схватил нож и с поразительной для его туши быстротой нанес удар, но тут же взвыл от боли. Нож выпал, а сломанная рука безвольно повисла. Легкий удар ребром ладони в основание черепа, и он мешком свалился рядом с мохнатым. Андрей оглянулся в поисках «мышиной мордочки», но тот, как видно, самый сообразительный, уже успел «сделать ноги».
— Молодец! — одобрительно произнес Станислав, лениво переворачиваясь на бок. — Я же говорил, что ты в прекрасной форме. Считай, черный пояс у тебя в кармане! А ты, — бросил он очкарику, — в подобных случаях не вступай в дискуссию с подонками, а хватай, что под руку подвернется, и бей по башке!..
Когда Андрей вернулся домой, его прекрасное настроение тут же улетучилось. Из комнаты слышались глухие рыдания. Вбежав туда, он увидел Лену, которая лежала на тахте лицом вниз, закрыв голову руками. Перевернув ее на спину, он с ужасом заметил под глазом своей любимой жены огромный синяк.
— Рассказывай!!! — глухо приказал Андрей.
В кабинете Севрюгина с Леной произошло следующее. Когда он подозвал ее к себе и предложил побеседовать, Лена не удивилась. Мало ли что там нужно сделать по работе.
Николай Николаевич, однако, не спешил начинать разговор, окидывая свою секретаршу таким откровенно похотливым взглядом, что она невольно покраснела.
— Ну-ну, Леночка, не смущайся! — вкрадчиво промурлыкал он. — Ты должна любить своего начальника!
— О чем это вы, Николай Николаевич?
— А вот о чем! Хе-хе, давай выпьем!
— Спасибо, я не буду! — твердо ответила Лена, но Севрюгин достал из сейфа бутылку, стаканы и плеснул в каждый приличную порцию.
— Давай на брудершафт!
— Нет!
— Ну как хочешь, я сам, — Севрюгин слил два стакана в один и залпом выпил.
— Уф, — тяжело выдохнул он, — хорошо! — И вдруг положил руку Лене на плечо. Рука была тяжелая, потная.
— Не надо, пожалуйста! — Лена осторожно отодвинулась.
— Что значит не надо! — рявкнул Севрюгин. — Я здесь начальник! Или ты хочешь, чтоб тебя уволили?
— Извините, но я пойду! — твердо сказала Лена, поднялась и направилась к выходу.
— Ну нет!!! — Проворно выскочив из-за стола, Севрюгин облапал ее потными руками и, жадно щупая грудь, попытался повалить на ковер. С отчаянным усилием Лена вырвалась и увидела перед собой красную потную рожу с дико вытаращенными глазами и слюняво обвисшими губами.
— Ах ты, сучка! — завопил он, ударив Лену кулаком в лицо. Захлебываясь слезами, она выскочила из кабинета.
— Ты уволена, — прогремел вслед голос шефа.
— Та-ак!!! — С помутившимися от ярости глазами Андрей выбежал из квартиры и, не слушая плачущую жену, которая пыталась его остановить, побежал вниз по лестнице.
Астарот довольно захихикал. Пока все шло по плану.
Николай Николаевич Севрюгин сегодня решил закончить рабочий день пораньше. Черт с ним, с банком, завтра разберемся, а то эта дрянь все настроение испортила. Ишь ты, недотрога выискалась! Ничего, еще приползет на коленях, будет умолять принять обратно. Что ж, возьмем, но не задаром, конечно, хе-хе! Представив, как он разложит Лену прямо здесь, на ковре, Николай Николаевич сладко зажмурился.
— Семен, поехали домой, — позвал он шофера-телохранителя, и в кабинет ввалился здоровенный бугай под два метра ростом, с мускулатурой Шварценеггера.
«Хорош! — с удовольствием оглядел его Севрюгин, — с таким как за каменной стеной!»
Надо сказать, что Николай Николаевич панически боялся физического насилия, боялся всегда, с самого детства. Он с ужасом вспоминал школьные годы, когда ему здорово перепадало от одноклассников за жадность и склонность к стукачеству. Мысль о побоях приводила его в содрогание. В студенческие годы он старался не ходить вечером по улице, не провожать девушек. Один раз, правда, решился, но трусливо бежал, когда к ней пристал пьяный и, откровенно говоря, довольно плюгавый мужичонка. После этого Севрюгина дружно запрезирали все сокурсницы.
Лишь добившись «степеней известных» и начав разъезжать в персональной машине, Николай Николаевич малость подуспокоился. Но вот сейчас с Семеном под рукой — он чувствовал себя великолепно, в полной безопасности.
Семен был невероятно глуп и ради денег готов на все. Поэтому он безропотно позволял Севрюгину обращаться с собой как с «шестеркой», что доставляло последнему особое удовольствие. Приятно помыкать такой громадиной! Убрав со стола деловые бумаги, заперев кабинет и вручив Семену свой «дипломат», Николай Николаевич важно прошествовал вниз по лестнице.
Горилла-телохранитель тяжело топал следом. Внизу, в вестибюле, стоял какой-то парень в спортивном костюме и кроссовках, среднего роста, худощавый.
— Ты Севрюгин?! — полувопросительно, полуутвердительно произнес он.
— Ты мне не тыкай, щенок! — барственно ответил Николай Николаевич. Ну, что стал на дороге?
— Я муж Елены Смирновой, — глухо сказал парень, сжимая кулаки. — Той самой, которую ты, сволочь… — Андрей замолчал. Внутри его клокотала дикая ненависть, и он с трудом сдерживался, чтобы не свернуть шею этому подонку с наглой откормленной ряхой.
«Вот сучка, мужу нажаловалась, дрянь такая! — подумал Севрюгин, испугавшись было по привычке, но тут же сообразил, что рядом громила-телохранитель. — Ну сейчас мы ему покажем!»
