Бернард Корнуэлл - Вытащить из петли
Ее серые, почти дымчатые глаза с зелеными искорками казались огромными. Всего лишь глядя на нее, Сандмен чувствовал головокружение. Он смотрел на нее, а она на него.
— И давно вы в городе? — прервала молчание Элинор.
— Три недели, — признался он, — чуть больше.
У нее такой вид, подумал Сандмен, как будто он только что ударил ее по лицу.
— И не зашли? — негодующе сказала она.
Сандмен почувствовал, что краснеет.
— Я не знал, зачем заходить. Думал, вы будете признательны, если я не нанесу визита.
— Представь, дорогая, Райдер пришел поговорить с Хаммондом, — объяснил отец. — Это вовсе не светский визит.
— Что же такое вам надо от Хаммонда? — спросила Элинор, и внезапно в ее глазах вспыхнуло любопытство.
— Дорогая… — начал было отец, но она его прервала и твердо сказала:
— Папа, уверена, чего бы ни хотел Райдер от Хаммонда, это не оскорбит девичий слух — в отличие от рулад сестер Пир-мен. Так что же, Райдер?
Сандмен объяснил, и слушатели немало удивились, по скольку ни Элинор, ни ее отец не связывали Шарля Корде с сэром Джорджем Филлипсом. Уже то, что графиню Эйвбери убили на соседней улице, было весьма неприятно, теперь же создавалось впечатление, что осужденный убийца проводил время в компании Элинор.
— Матери лучше не говорить, — мягко сказал сэр Генри.
— Сомневаюсь, что убийца он, — заметил Сандмен и рассказал о том, как важно, чтобы слуги поделились сплетнями о судьбе прислуги из дома Эйвбери.
— Хаммонд — отличный дворецкий, но горничные боятся его как огня, — заявила Элинор. — Нет, нужно попросить мою служанку Лиззи.
— Нельзя вмешивать в это Лиззи, — возразил сэр Генри.
— Почему же нельзя?
— Потому что нельзя, и все тут.
— Нельзя, чтобы Корде повесили! И уж вы, папа, должны это понимать! Никогда не видела вас таким потрясенным.
Сандмен вопросительно посмотрел на сэра Генри.
— По долгу службы я был в Ньюгейте, — признался он. — Мы, городские олдермены, юридически выступаем как наниматели палача, а он подал ходатайство о помощнике. Никто не любит расходовать средства без необходимости, поэтому двое из нас взялись рассмотреть его нужды. Повешение — зрелище не из приятных, Райдер. Вы когда-нибудь сами видели?
— Я видел тела повешенных, — ответил Сандмен.
Британская армия, прорвавшись в этот испанский город Бадахос вопреки жестокому сопротивлению французов, учинила в отместку ужасную расправу над жителями, и Веллингтон приказал палачам остудить пыл «красных мундиров».
— Мы вешали грабителей, — объяснил он.
— Видимо, у вас не было выбора. Ужасная смерть, ужасная. — Сэр Генри поежился и спросил: — Значит, Райдер, вы считаете, что мои слуги могли слышать об этой девушке, Мег?
— Надеюсь, сэр. Или они могли бы поспрашивать слуг из домов на Маунт-стрит. Дом Эйвбери от вас в двух шагах, и все слуги в округе наверняка знают друг друга.
— Лиззи уж точно всех знает, — заметила Элинор. — Она собирает все слухи.
— Это ведь не опасно? — спросил сэр Генри.
— Думаю, нет, сэр. Мы лишь хотим знать, куда уехала Мег, а это всего лишь слухи.
— Лиззи может объяснить расспросы, сказав, что один из наших кучеров влюбился в Мег, — предложила Элинор.
Ее отец не был в восторге от мысли, что Элинор впутается в это дело, но не мог ей отказать. Он так любил единственную дочь, что позволил бы ей даже выйти замуж за Сандмена, хотя тот был беден, а его семья опозорена. Но леди Форрест всегда считала Райдера Сандмена второсортным женихом. У него не было титула, а леди Форрест мечтала, что когда-нибудь Элинор станет герцогиней, маркизой, графиней или, на худой конец, леди. Она ухватилась за то, что Сандмен обнищал, и муж не мог сломить ее решимость. И раз уж Элинор не могла выйти замуж за кого хотела, ей следовало позволить попросить свою служанку порыться в сплетнях Маунт-стрит.
— Я вам напишу, если скажете куда, — пообещала Элинор Сандмену.
— В «Золотой сноп» на Друри-лейн, — ответил Сандмен.
Элинор встала и, поднявшись на цыпочки, поцеловала отца в щеку.
— Спасибо, папа, что разрешили мне сделать кое-что полезное. И вам спасибо, Райдер. — Она взяла его руку. — Я горжусь вами. Вы делаете хорошее дело.
Она все еще держала его руку, когда дверь открылась и вошла леди Форрест. Она была так же красива, как дочь, у нее были такие же рыжие волосы и такой же сильный характер, но серые глаза и ум достались Элинор от отца. Когда она увидела, что дочь держит Сандмена за руку, глаза у нее расширились, но она выдавила улыбку.
— Капитан Сандмен, какой сюрприз, — поздоровалась она голосом острым, как бритва.
— Добрый день, леди Форрест. — Сандмен умудрился отвесить поклон, хотя его рука была в ловушке.
— Что ты делаешь, Элинор? — спросила леди Форрест.
— Гадаю Райдеру по ладони, мама.
— О! — Леди Форрест сразу же оживилась. Ее безумно интересовали сверхъестественные материи. — И что ты там видишь?
— Путешествие, — многозначительно произнесла Элинор.
— Надеюсь, приятное? — спросила леди Форрест.
— В Шотландию, — ответила Элинор.
— В это время года там бывает очень хорошо, — заметила леди Форрест.
Сэр Генри был умнее жены и уловил намек на Гретна-Грин.
— Хватит, Элинор, — тихо сказал он.
— Хорошо, папа.
Элинор отпустила руку Сандмена и сделала отцу реверанс.
— Так зачем вы пожаловали, Рай… — леди Форрест вовремя спохватилась, — капитан?
— Райдер оказал мне любезность, сообщив свежие слухи о том, что португальцы могут не выполнить обязательства по краткосрочным займам, — ответил за него сэр Генри. — Мы, как ты помнишь, дорогая, возражали против конверсии.
— Уверена, что так и было, дорогой.
Леди Форрест ни в чем не была уверена, тем не менее объяснение ее удовлетворило.
— Что ж, пойдем, дорогая, ты пренебрегаешь гостями. У нас сейчас лорд Иглтон, — с гордостью сообщила она Сандмену.
Предполагалось, что именно за лорда Иглтона выйдет замуж Элинор, и Сандмен вздрогнул.
— Не знаком с его светлостью, — сухо заметил он.
— Совсем неудивительно, поскольку он вращается только в высших кругах. Надеюсь, ваше путешествие в Шотландию будет приятным, — пожелала леди Форрест и увела дочь.
— Не сомневаюсь, ответ вы получите через день-два, и будем надеяться, что это вам поможет. Вы должны снова навестить нас, Райдер, — сказал сэр Генри.
Он проводил Сандмена в прихожую и помог надеть пальто.
— Вы мне очень помогли, сэр Генри, я весьма вам признателен.
Сандмен вышел и направился по улице, даже не замечая, идет дождь или нет. Он думал о лорде Иглтоне. Было не похоже, чтобы Элинор питала к его светлости нежные чувства. Однако, задался он вопросом, что общего у любви с замужеством? Замужество — это деньги и положение.
А любовь? Да пошла она к черту, подумал Сандмен. Но он был влюблен.
Дождь прекратился, погода установилась прекрасная. Экипажи, запряженные лошадьми одной масти в глянцевых попонах и с лентами в гривах, катили к Гайд-парку. Уличные оркестры соперничали друг с другом, гремели барабаны, сборщики денег трясли своими жестянками. Сандмен ничего не замечал.
Он думал об Элинор. Когда же он больше не смог доискиваться до смысла каждого ее взгляда, он спросил себя, что узнал за день. Узнал, что Корде в целом ему не врал, но лорду Сидмуту доложить было нечего. Так что же предпринять?
Вернувшись в «Золотой сноп» и отдав грязное белье прачке, Сандмен не переставал думать об этом. С помощью иглы, которой шьют паруса, и кусочка кожи он зашил сапоги. Затем прошелся щеткой по пальто. Ему пришло в голову, что из всех неудобств, связанных с бедностью, больше всего времени отнимает отсутствие камердинера.
Нужно съездить в Уилтшир, решил Сандмен. Граф Эйвбери слыл отшельником, и Сандмен боялся, что его без лишних разговоров выставят вон, но приходилось рискнуть. Если он сядет в почтовую карету утром, то будет там к часу дня. Почтовая карета обойдется в два раза дороже, чем простой дилижанс, но на дилижансе он приедет в Уилтшир только вечером. Сандмен пошел в почтовую контору на Чаринг-Кросс, где отдал два фунта и семь шиллингов за последнее из четырех мест в карете, которая отправлялась наутро в Мальборо.
Вернувшись в «Золотой сноп», Сандмен в задней комнате, где стояли бочки с пивом, наваксил и почистил починенные сапоги. Он услышал немелодичный свист Доддса и хотел было поздороваться, но тут раздался незнакомый голос:
— Сандмена наверху нет. Ты что-нибудь нашел?
Сандмен тихо натянул сапоги. Незнакомец говорил зло, и Сандмен предпочел не выходить из комнаты, а поискать оружие. Оружием могла служить только бочарная клепка. Держа ее словно меч, он подобрался к двери.
— Хвост и крикетную биту, — ответил другой голос, и Сандмен из темноты увидел парня с его битой и шпагой.
