Марина Серова - Вояж с восточным ароматом
Некрасов бочком-бочком прошел мимо сидевших на полу турок и, поежившись, опустил свой зад на краешек дивана.
— А… Чего мы ждем? — сглотнув слюну, спросил Антон, оглядываясь по сторонам.
— Ждем Метина, — пояснила я. — Будем сверять ваши показания.
Некрасов только вздохнул, провел ладонью по волосам и пробормотал что-то типа «ну и баран!». Потом он посмотрел на поверженных турок, и вдруг челюсть его отвисла.
— Что такое? — насторожилась я.
Антон ткнул пальцем в одного из сутенеров и вдруг завопил:
— Да вот же он!!!
— Кто? — подобралась я.
— Тот, кто в номере был! Он меня убить хотел, специально вернулся! — Некрасов вопил не слабее Русланы. — Голову мне хотел прострелить, я знаю! Если бы я не закричал в тот момент, он бы меня точно грохнул! Его самого мочить надо!
Некрасов даже привстал с дивана и попытался ногой дотянуться до одного из турок, но те залопотали, перебивая друг друга, а тот, на кого указывал Антон, даже попытался встать и чуть не схватил Некрасова за ногу. Этим он сильно поумерил пыл журналиста. Некрасов заорал еще громче и с завидной прытью заскочил обратно на диван, поджав под себя ноги.
— Сидеть! — заорала я, направляя ствол на обоих турок. — Молчать! Не двигаться! Это относится ко всем! Убью!
Честно говоря, в тот момент мне действительно хотелось перестрелять всех вместе с этими шлюхами, которые соврали мне насчет личности Метина и заставили потерять время. А заодно и дурака Некрасова, который вздумал тут проявлять инициативу.
Я подошла к туркам, маленькие черные глазки которых синхронно горели злобным огнем.
— Значит, ты и есть Метин? — приподнимая одного за подбородок, ласково спросила я. — Чего ж ты раньше не сказал? Поговорили бы спокойно, и бить бы никого не пришлось. Ну что, будем разговаривать?
— Не будем говорить, не могу говорить, плохо говорить, совсем плохо русский, — затараторил Метин.
— Ты мне мозги не пудри, — поморщилась я. — Этого парня знаешь? — Я кивком указала на Некрасова.
— Не знаю, совсем не знаю, не понимать ничего! — продолжал лопотать турок.
— Ты уверен, что это он заходил в номер? — спросила я у Некрасова, не поворачивая головы.
— Уверен, — из угла дивана ответил Антон. — Он это, точно!
— Пистолет был у него?
— Пистолет? — Антон задумался. — Кажется, нет…
— А говорил, что он тебя убить грозился! — напомнила я.
— Я же говорю, их двое было… Сначала один зашел, по-русски говорил, с пистолетом… Потом этот пришел.
— Что говорил?
— Говорил… По-турецки говорил…
— А папиросы не курил? — съязвила я.
Некрасов молчал. Я подавила глубочайший вздох.
— Подойди-ка сюда, — позвала я носатую, которая по-прежнему не решалась покинуть комнату без моего указания.
Женщина подошла и остановилась шагах в двух от меня.
— Тебя как звать?
— Натэла, — с легким кавказским акцентом ответила проститутка.
— Сейчас тебе снова придется побыть переводчицей. Но пока поговорим по-русски. Это действительно Метин?
— Да, — чуть слышно ответила Натэла.
— А чего же вы тогда мне лапшу вешали, девоньки? Не поняли разве, что со мной шутить не рекомендуется?
— Поняли, — еще тише проговорила Натэла.
— Тогда давай, мы сейчас поговорим, а ты переведешь, если что будет непонятно.
Натэла кивнула.
— Так, Некрасов, — устало проговорила я. — Еще раз, четко, с самого начала, как все было. Иначе я и тебя отделаю, настолько ты мне надоел.
— Короче, — начал журналист, поминутно заикаясь, — я задремал в номере, в кресле… Потом вошел кто-то, лица я его не видел, он в маске был, кажется… У него был пистолет, это точно. И он из него выстрелил в Челидзе. Два раза. Потом мне велел по-русски лечь на пол, что я и сделал. Он вышел…
— С пистолетом? — перебила я.
— Да… Нет… Не помню, может… — заметался Антон, и я махнула рукой, боясь, как бы Некрасов снова не запутался с перепугу и не нагородил ерунды.
— Ладно, дальше, дальше!
— Дальше… Прошло несколько минут… Я не знаю точно, сколько, может, совсем мало, я в шоке тогда был. Только помню, что боялся, как бы он не пришел и меня не добил как свидетеля. И тут впрямь шаги, дверь снова открылась, и вошел вот этот, — Некрасов кивнул на Метина. — Я начал кричать…
— Что кричать?
— Ну… Чтобы он не стрелял…
— А у него был пистолет?
Антон молчал.
— У него был пистолет? — с нажимом повторила я.
— Не помню! — в отчаянии выкрикнул журналист и чуть не заплакал. — Вы себя представьте на моем месте! Я же только о том и думал, чтобы в живых остаться!
— Так, ладно, дальше!
— Он тоже начал что-то кричать, я еще сильнее испугался, совсем прижался к полу и голову закрыл. А потом он убежал… Девки визжать начали, топот послышался… Потом Серый с Максом пришли, а дальше вы знаете.
— Дальше я знаю, — вздохнула я. — Теперь давай с Метином разговаривать. Зачем пришел в номер? — обратилась я к турку, жестом показывая Натэле, чтобы переводила, если что.
— Как зачем? Их привез, — кивнул Метин в сторону Натэлы. — А там человек мертвый лежит, совсем мертвый.
— И ты сразу ушел?
— Ушел, бежал, как собака бежал! — затараторил Метин.
— Пистолет у тебя был?
Метин, вытаращив глаза, уставился на меня. Я перевела взгляд на Натэлу. Она сказала несколько слов по-турецки, причем оказалось, что напрасно, потому что Метин после ее фразы тут же заголосил по-русски, естественно, со своим неподражаемым акцентом:
— Нет, нет, какой пистолет, зачем пистолет? У меня нет никакой пистолет, знать не знаю про пистолет, пистолет — плохо, очень плохо!
— А проституток возить хорошо, — усмехнулась я про себя. — Что ты еще видел?
— Его видел, — Метин метнул злобный взгляд на Некрасова. — Он там на пол лежать, кричать стал, шум поднимать… А зачем шум поднимать? Зачем Метин шум? Зачем лишний неприятность? У меня бизнес свой, я честный человек, меня все знать! Я увидел мертвый человек и сразу понял, что надо бежать! И им велел уходить, — он кивнул в сторону Натэлы. — Вы эту дура не слушайте, она вам зря наговорит! Не понимает ничего, совсем не понимает! Увольнять надо!
Я поняла, что он говорит про Руслану, которая исчезла в неизвестном направлении.
Наступила некоторая пауза, в течение которой я пришла к выводу, что Метин и вообще турки, наверное, действительно в этой истории ни при чем. Пора было менять и дислокацию, и декорацию. А проще говоря, сваливать отсюда в отель, где наверняка уже начались разборки.
Посчитав разговор с Метином исчерпанным, я велела Некрасову подниматься, но тут дверь в прихожей распахнулась и на пороге появились трое мужчин. В руках первого из них я заметила пистолет и сразу среагировала, вскинув свой ствол. Я уверена, что мне удалось бы с ними справиться, если бы ситуацию не испортил все тот же Некрасов. Вконец ополоумевший журналист вдруг вскочил со своего места и с диким криком кинулся в сторону двери, пытаясь на ходу сбить новоприбывших турок и вырваться на свободу из этого злачного места.
Естественно, Антону это не удалось, потому что один из мужчин моментально подставил Некрасову подножку и тот грохнулся на пол. Турок поднял Антона за волосы и приставил ствол к его виску. Несчастный журналист опять оказался под дулом пистолета.
Стрелять я уже не могла. Просто не имела права рисковать жизнью даже такого придурка, как Некрасов.
Стоило попытаться разрешить ситуацию миром.
— Что вы хотели? — обратилась я к людям с оружием. — Нам нужно было только поговорить с Метином, мы уже уходим… У нас нет к вам никаких претензий.
Я просительно посмотрела на Натэлу, и та, как робот, заговорила по-турецки. Но, как оказалось, напрасно, поскольку ее услуги не потребовались.
— Зато у нас к вам есть претензий… — заговорил один из мужчин на русском, — и просто так вы отсюда не уйдете.
За спиной турок мелькнула знакомая фигура, юркнувшая в дальнюю комнату. Я узнала Руслану, и мне все стало ясно. Пока я разбиралась с Метином, совершенно о ней забыв, эта дрянь сгоняла за подмогой. Вот и жалей после этого несчастных! Видимо, девица всерьез опасалась за свою дальнейшую судьбу, боялась гнева своих хозяев и, чтобы хоть как-то реабилитировать себя в их глазах, обратилась к приятелям Метина.
Один из турок резко шагнул ко мне и занес руку для удара. Я инстинктивно перехватила ее, но тут же услышала зловещий голос:
— Будешь рыпаться — прострелю ему башка!
В подтверждение своих слов приятель Метина, державший Некрасова на прицеле, изо всех сил саданул пистолетом по его бедной глупой башке. Стоявший напротив меня турок криво ухмыльнулся, молча выдернул из моих рук ствол и резко ударил меня в живот. Что было дальше, я помню смутно — ко мне подлетели озверевшие Метин с другом и, сбив с ног, принялись с остервенением пинать меня до тех пор, пока я не потеряла сознание.
