Марина Серова - Держи ухо востро
Мужчина за сорок в элегантном костюме, скачущий козлом, всегда вызывает у меня чувство неловкости за него. Особенно если он в очках и с бородой. Но никого, кроме меня, это, видимо, не смущало, и мы скакали, как ошалелые, добрых пятнадцать минут.
Потом Герман снова заказал шампанского, на этот раз официант открыл бутылку сам и, не пролив ни капельки, разлил ледяное вино по бокалам.
С бокалами в руках Пауль с Софой снова отправились танцевать медленный танец. Герман предложил последовать их примеру, но я, сославшись на усталость, отказалась, и мы остались с ним за столом наедине.
Герман с переменным успехом развлекал меня разговорами и время от времени с улыбкой посматривал на своего молодого приятеля, который умудрялся делать три дела одновременно: танцевать, целоваться и пить шампанское.
Наконец, они вернулись к столу. Софа, разрумянившись от танцев и вина, обмахивалась накрахмаленной салфеткой.
— Хорошо бы сейчас искупаться, — предложила я. И мое предложение было встречено с восторгом.
Пауль подозвал официанта и попросил вызвать такси. После этого они с Германом рассчитались за стол, и не успели мы допить вино, как официант сообщил нам с вежливой улыбкой:
— Карета подана.
Насколько я могла понять, таксист высадил нас у моря недалеко от Софиного особняка. Пройдя несколько десятков метров, мы облюбовали большой плоский камень на берегу в качестве стола, и Пауль поставил на него две бутылки вина и пластмассовую тарелочку с бутербродами, которые он прихватил из ресторана.
— Сначала купаться, — запротестовала Софа, когда он стал открывать одну из бутылок.
Купальных костюмов у нас не было, поэтому мы решили, что кругом все свои, разоблачились с ней до трусиков и побежали к морю.
Герман долго прыгал на одной ноге, пытаясь стащить с себя брюки, наконец, ему это удалось, и он последовал за нами.
Софа, как настоящая морячка, с разбегу нырнула в набежавшую волну, и через полминуты ее голос донесся издалека:
— Паша, ты не боишься, что меня отобьет у тебя Нептун? Меня уже кто-то гладит по заднице.
Паша рассмеялся в ответ, но купанием не соблазнился, предпочел остаться на берегу и только снял пиджак и расстегнул рубашку.
Из-за парика мне пришлось входить в воду, не торопясь, хотя я обычно поступаю так же, как и Софа. Море было спокойное, и я с удовольствием плескалась в теплой соленой воде.
— Геша, покажи этому трусу, что такое настоящий мужчина, — крикнула Софа Герману, который в течение нескольких минут не решался войти в воду глубже, чем по колено, и подскакивал каждый раз, когда волна подбегала к его ногам. Услышав Софин призыв, он тяжело плюхнулся в воду и поплыл к ней брассом, отдуваясь, как кит. Герман уже почти достиг ее, но в этот момент Софа нырнула и вынырнула метров за двадцать от него.
Мой парик, несмотря на все мои старания, довольно сильно намок, я не стала искушать судьбу и вернулась на берег.
Пауль встретил меня на берегу стаканом вина,
Несмотря на полумрак, я заметила, что он откровенно любуется моей грудью.
— Перестань пялиться на Аньку, — услышала я Софин голос за спиной. — А то устрою тебе международный скандал.
Она уже выходила из моря, так что на волнах бултыхался теперь только Герман, но он, судя по всему, тоже направлялся к берегу.
— Никто никуда не смотрит, — со смехом откликнулся Пауль, не отводя от меня глаз.
— Ты слышал, что тебе сказали, Фриц? — произнес неожиданно чей-то незнакомый мужской голос. Мы, оказывается, были на пляже не одни.
Я хотела накинуть кофточку, но события развивались настолько стремительно, что я не успела этого сделать. Из тени появился сначала один молодой человек крепкого телосложения, за ним — второй, а голос третьего я услышала у себя за спиной.
— Иди домой, Фриц, купанье закончено. Пауль был слишком сообразителен, чтобы не понять всей серьезности происходящего.
— В чем дело? — спросил он, но один из парней сильным ударом сбил его с ног.
Второй направился ко мне. Я разглядела на нем белую майку, обтягивающую мощную грудную клетку, и ключ от машины, который он вертел на пальце.
— Что случилось, Пауль? — спросил по-немецки Герман. Он только что вылез из воды и представлял собой весьма жалкое зрелище в длинных белых трусах со стекающими с них струйками воды.
Один из парней ногой толкнул его, и тот плюхнулся опять в воду.
— Иди поплавай, папаша, — бросил ему вслед парень и направился ко мне.
— Вы что, очумели? — заверещала Софа. Пауль поднялся на ноги и был в полной растерянности. Ближайший к нему мальчик ударил его в грудь, и он еле удержался на ногах.
Помощи нам ждать в этой ситуации было неоткуда. И я вынуждена была разобраться с этими мальчиками сама.
Крутнувшись на одной ноге, второй я заехала по голове тому типу, который хотел схватить меня за руку. Минута спокойствия ему гарантирована.
— Ни хрена себе, — удивился тот, что толкнул Пауля, и сделал шаг в мою сторону.
Пауль воспользовался этим и ударил его в ухо. Удар, видимо, произвел должное впечатление. Мальчик, хоть и остался на ногах, но на несколько секунд потерял ориентацию в пространстве.
В Пауле было не меньше ста килограммов весу, и телосложения он был нехрупкого. К нему бросился третий незнакомец, но я встала у него на пути. Если я правильно оценивала ситуацию, Пауль мог справиться с одним своим обидчиком, но двоих бы он не осилил.
— Пошла на… — попытался избавиться от меня тот, которому я перешла дорогу, и тут же пожалел об этом, судя по звукам, которые он издал, падая на колени. Удар даже босой ногой в это место надолго лишает возможности к передвижению даже самого крепкого мужчину.
К этому времени обладатель белой майки начал трясти головой, чтобы очухаться. Схватив его за волосы, двинула голову злоумышленника коленкой. Его нос, соприкоснувшись с моим суставом, чудом не оставил на нем кровавого следа. После этого я отшвырнула парня в воду, и он тяжело рухнул туда всем телом.
Пауль продолжал драться с первым возмутителем спокойствия. Они были приблизительно равными соперниками, и схватка могла затянуться надолго, но Софа с неожиданной энергией схватила полупустую бутылку за горлышко и с силой опустила на голову противнику своего возлюбленного.
Возмутитель рухнул на землю как подкошенный.
— Три ноль в нашу пользу, — тяжело дыша, сказала Софа.
— И тем не менее лучше отсюда смыться, — посоветовала я, после чего помогла перепуганному Герману вылезти на берег, схватила свои вещи и быстро оделась.
Когда мы выходили на дорогу, за спиной у нас слышались стоны и непечатные угрозы в наш адрес. Неожиданно Софа обняла меня и, всхлипнув, предложила:
— Пойдемте все ко мне.
— Ну, правильно, — согласилась я, заметив у нее в руках целую бутылку вина и тарелку с бутербродами, — не пропадать же добру.
Мы поймали попутную машину и через десять минут были в знакомом мне особняке.
От волнения и долгого пребывания в воде протрезвел даже Герман. О других и говорить не приходится.
Единственным пострадавшим из нас физически оказался Пауль. У него была разбита губа, и из носа текла кровь. Он пропустил несколько сильных ударов в голову и, надо сказать, легко отделался. Драться он совершено не умел.
Софа это поняла и в течение всего вечера, что мы провели за столом на веранде ее особняка, периодически всхлипывала, с благодарностью смотрела на меня и поднимала за меня тосты. После этого она целовала Пауля, а заодно и Германа.
Часа два мы сидели за столом, обсуждая пережитое. И только глубокой ночью снова опьяневший Герман спросил у меня, с трудом подбирая русские слова:
— А где вы научились так драться?
— В единоборствах с монгольскими шпионами, — ответила я и отправилась спать в приготовленную для меня комнату.
Глава 5
Видимо, заснули мы очень поздно, поскольку, проснувшись и подойдя к окну, я увидела, что солнце стоит в зените. Я вышла из своей комнаты.
И до меня донеслись запахи жареного мяса и лука.
Кто-то готовил нам завтрак, а, может быть, и обед. Ничьих голосов слышно не было, и я вернулась к себе, чтобы собраться с мыслями и подвести итоги вчерашнего дня.
Моя комнатка была небольшой и уютной. Кроме широкой кровати, в ней почти не было мебели. А большое окно выходило в сад. На ночь оно не закрывалось, и, подойдя к нему, я смогла сорвать большое яблоко и после этого снова легла на кровать.
Если не считать первого вечера, подумала я, то я в Одессе всего лишь сутки. За это время я успела сменить внешность, обзавестись личным водителем такси, познакомиться с Раушенбахом, его сотрудником и любовницей, стать их подругой и сохранить им здоровье, а может быть, и жизнь. Не многовато ли для одного дня?
Все это было замечательно. Обстоятельства складывались для меня почти идеально, но я ни на шаг не стала ближе к разгадке появления на Западе русских икон. Весь вечер Раушенбах и его подруга говорили о чем угодно, только не о делах. Это была довольно милая, ничем не отличавшаяся от сотен других пара. И ничто не говорило о том, что они замешаны в каком-то нелегальном бизнесе.
