Дерек Картун - Падение Иерусалима
- Где оружие сейчас?
Халед протянул бумажку, на которой карандашом были написаны имя и адрес. Расмия быстро выхватила записку.
- Оружие прибыло несколько дней назад с ливийской дипломатической почтой. Парень, у которого оно сейчас, - шофер из их посольства, надежный. Профессор не хочет, чтобы я сам передавал оружие, он считает, что тому, кто возглавляет группу, не следует участвовать в акциях.
- А оружие какое? - спросила Расмия. - Сумки с собой брать?
- Пара автоматов, "Калашниковы", может быть, - и связка гранат. Все поместится в спортивной сумке - такой, для тенниса. Или для гольфа, я не знаю. Он вас сегодня ждет, пойдете прямо отсюда.
- А дальше как? Ну взяли мы автоматы и гранаты...
- В десять пятнадцать будьте в главном вестибюле вокзала. Стойте возле книжного киоска. Девушка в красном шарфе сама к вам подойдет - она вас узнает по сумке. Спросит, который час, вы ответите - скоро девять. И пойдете следом, но на расстоянии. Она вас подождет и возьмет сумку. Понятно?
- Вполне.
- Вопросы есть?
- Сама акция - в чем она состоит?
- Разве профессор не сказал?
- На этот раз - нет почему-то. Есть особые причины?
- Я объясню. Экипажи авиакомпании "Эль Аль" обычно останавливаются в отеле "Коммендаторе" на виа Национале. Экипаж самолета, который в 16:30 прилетает из Тель-Авива, добирается до гостиницы где-то между 18:30 и 19:00. Иногда, бывает, чуть раньше или чуть позже, но редко. Вы будете на Пьяцца делла Репубблика и дадите ребятам сигнал, когда микроавтобус компании "Эль Аль" покажется на виа Терме.
Он достал из кармана карту и, не раскрывая ее целиком, положил на стол.
- Вот здесь стойте, с северной стороны. Отсюда все движение как на ладони. Микроавтобус белый, марки "мерседес". Не перепутайте только, а то ребята времени терять не станут, ударят по той машине, которая появится вслед за вашим сигналом.
- Что послужит сигналом?
- Поднимете свернутую в трубку газету. На противоположной стороне площади увидят и передадут сигнал дальше. О'кей?
- О'кей.
- И все. Остальное предоставьте боевикам. Они свое дело знают.
- А после?
- Улетите вечерним рейсом в Стамбул. Билеты я передам завтра. Оставлю в отеле - встречаться больше не будем.
Пока они ждали кофе, Эссат поднялся и направился в туалет.
- Я тоже, - сказал Халед и пошел за ним. Эссат заперся в кабинке, оторвал кусок туалетной бумаги, достал из кармана карандаш и, ругаясь про себя, кое-как нацарапал все, что услышал, потом скатал бумагу в шарик. Когда он вышел, спустив предварительно воду, у писсуара обнаружил Халеда. Они ничего не сказали друг другу.
Обед закончили в полном молчании и за дверью ресторанчика расстались, даже не обменявшись рукопожатием. Халед поспешил на автобус, а Эссат с девушкой пошли к вокзалу. Близилось время встречи.
- Оружие заберу я сам, - предложил Эссат. - Не стоит лишний раз привлекать внимание, вдвоем мы заметнее.
- Нет, я тоже пойду.
- Да зачем?
- Я так хочу.
- Ну как тебе угодно.
От вокзала они взяли такси, назвали водителю адрес - улицу ту, а номер дома другой. До того, который был им нужен на самом деле, пришлось дойти пешком. Поднявшись на третий этаж одного из дешевых многоквартирных домов, нашли нужную дверь и позвонили, встав на площадке так, чтобы их можно было разглядеть в глазок. Мужской голос спросил из-за двери:
- Кто там?
- Мы от Халеда.
Открыл моложавый человек в широких спортивных брюках и в рубашке с коротким рукавом, распространявший вокруг себя запах алкоголя и крепкого табака.
- Заходите, - он запер за ними дверь. - Ждите здесь.
Оставив их в тесной прихожей, он скрылся в соседней комнате и тут же вернулся с холщевой теннисной сумкой.
- Вот. Все в разобранном виде. Собрать сумеете?
Расмия кивнула.
- Патроны тоже тут. Забирайте и ступайте отсюда побыстрей. Если что адрес этот забудьте. Договорились?
- Конечно.
- Такой порядок. Помочь мы готовы - но только до тех пор, пока нас на этом не застукают. Мы-то, конечно, отмажемся, только уж и помогать больше не станем.
Эссат взял тяжелую сумку, вместе со своей спутницей вышел из квартиры и спустился по лестнице. Никто не попался им по дороге, они поймали такси на соседней улице и вернулись на вокзал. Было чуть больше десяти. Толпа в вестибюле то редела, то снова становилась плотной по мере того, как уходили и приходили поезда. Остановились у киоска с книгами, Эссат поставил сумку на пол у ног. Ждали молча.
Ну где же друзья? Эссату казалось, что никто за ними не следит, но полной уверенности у него не было. Если и есть слежка, то на самом высоком профессиональном уровне - Бен Тов другого не признает. Оглядываясь по сторонам, он никого подходящего не заметил. В нескольких метрах от киоска расположилась группа молодежи, по виду откуда-то из Скандинавии, и одна девушка, настоящая амазонка, красивая блондинка с ладной фигурой, то и дело поглядывает на него. Интерес, скорее всего, сексуальный - Эссат замечал, что девушки такого типа прямо-таки охотятся за южанами. Видно, их - белокожих и мягких - влечет к смуглым мускулистым телам с жесткой порослью черных волос. Смешение рас, что ли, - подумал он. А больше всего этим девкам подходят жокеи - мелкие, но сильные и безжалостные мужики, у них профессия такая скакать на крупном, мощном теле... Возле киоска, листая журналы, стояли какие-то люди. Пожилая женщина с хозяйственной сумкой перебирала дешевые книжки в бумажных обложках, одну за другой снимая их со стеллажа. Ищет, небось, историю пострашней, про какого-нибудь Джека-потрошителя... Эссат отвернулся, собрался было сказать что-нибудь своей спутнице, но раздумал. Черт возьми, когда же кто-нибудь объявится? Осторожность осторожностью, но это уж смешным становится. Он взглянул на часы: начало одиннадцатого. Скоро появится связная. Поскорее бы избавиться от оружия.
- Времени сколько? - Расмия, кажется, тоже не расположена к беседе.
Молодые скандинавы уже уходили, высокая девушка оглянулась через плечо и улыбнулась ему слегка. Он ответил улыбкой. Значит, и правда интерес чисто женский. Но больше думать не на кого. Только что подошел поезд, несколько новых лиц появились в вестибюле. Если друг где-то поблизости, то почему не дает о себе знать? Кивнул бы издалека или толкнул, или слово шепнул на иврите... Может, и вообще никто за ним не следит? Передадут что-нибудь через портье в гостинице. Записку подбросят к нему в комнату. Может, ему надо самому позвонить, хотя как это сделать - Бог весть. Скандинавы между тем скрылись из виду.
- Простите, вы не разменяете? Мне позвонить надо.
Пожилая женщина перебиравшая книги, протягивает Расмии банкноту в десять тысяч лир. Неприметная особа в мешковатом сером пальто, с жидким пучком волос, по-итальянски говорит с сильным акцентом...
- К сожалению, мелочи нет.
Женщина повернулась со своей банкнотой к нему и в тот миг, когда они с Эссатом оказались лицом к лицу, подала безошибочный знак: чуть подняла брови, будто спросила: что делать?
Эссат и вида не подал, что понял: Расмия смотрела на него в упор. Отрицательно мотнул головой: niente. Женщина, пожав плечами, отошла, обратилась к какому-то итальянцу, выбиравшему журнал. Но, уходя, оглянулась.
Расмия в этот миг обводила глазами зал. Эссат чуть повернулся, держа правую руку в кармане. Нащупал бумажный шарик. Там написано название отеля, возле которого намечено провести акцию, назначенное время и еще всего одно слово: "Инструкция".
Его рука выскользнула из кармана, шарик зажат в пальцах. Смотрит на него женщина? Слава Богу, смотрит еще. Эссат щелчком направил шарик в ее сторону. Она глазами показала: видела. Вот так. А Расмия ничего не заметила.
Но уже четверть одиннадцатого. И темноволосая девушка в джинсах направляется к ним через весь вестибюль. Приблизилась, расстегивает молнию своей черной кожаной куртки - вот он, красный шарф, опознавательный знак...
- Который час?
Расмия, будто очнувшись, смотрит на часы:
- Девять.
- Спасибо.
Девушка медленно удаляется.
Когда она отошла метров на двадцать, тронулись с места и они. А та женщина - его друг - она уже там, где они стояли только что. Нагнулась, будто завязывает шнурок. Бумажный шарик как раз возле ее туфли. Эссат краем глаза увидел: подняла. Все в порядке!
В туннеле на порядочном расстоянии от главного вестибюля связная остановилась. Поравнявшись с нею, Эссат бережно поставил сумку на пол. Девушка подхватила ее и тут же быстро ушла. Ни слова, ни взгляда - абсолютно ничего. Эссат и Расмия вернулись в отель.
Кто-то рылся в его вещах - Эссат этого ожидал. Интересно, что они думали найти? Он постлал постель и улегся в грязноватые простыни. Хоть бы клопов не было. За стенкой ходит Расмия. Вот щелкнул выключатель, протестующе заскрипела кровать - она тоже легла. Красавица, ничего не скажешь, но тело какое-то напряженное, даже с виду неподатливое. Не то что блондинка на вокзале, та вся - отзывчивость и нежность. А эту красотку даже в постели не представишь - железная маска, ей радости не подаришь и сам не получишь. Это все бред - будто чересчур гордый дух можно сломить страстью. Эротическое искусство - оно само по себе ничто, если нет ответного зова. Эта Расмия - монстр, потому и спит с Ханифом... Хотя... Может, если бы он оказался в постели по ту сторону тонкой перегородки, ему бы удалось заставить эту одураченную девчонку испытать настоящую страсть и тем привлечь ее на свою сторону - если бы он мог так рискнуть... Его жизнь и жизнь людей под угрозой. Эти размышления напомнили ему о микрофоне: он нагнулся и осторожно поискал его: на месте. Интересно, какая у него чувствительность. Ну-ка, пусть поработает. Эссат вытянулся на спине и потихоньку начал похрапывать - в надежде, что микрофон уловит эти звуки. Занятие оказалось довольно утомительным, больше пятнадцати минут ему не выдержать. Примерно через это время в коридоре за дверью скрипнул пол и кто-то постучал коротко в соседнюю дверь. Снова легкий скрип - удаляющиеся шаги. Он мог бы, наверно, услышать и больше, но чертов храп ему же и помешал.
