Марина Серова - За что боролись…
— Уходим, быстро! — крикнула я.
Бессонова уже была у выхода. Кузнецов, схватив за шкирку шлепающего губами Казакова, проволок его через весь зал и буквально швырнул вниз по лестнице.
— А я у пидора баксы надыбал… — бессвязно пролепетал тот, вываливаясь на улицу. — Стырил, пока скакал… А где он?
— Застрелили твоего пидора, — мрачно ответил Кузнецов, запихивая Казакова на заднее сиденье моей машины. — И Романовского тоже. Да и тебя, идиота, только потому не грохнули, что нажрался в говно, дятел.
— Быстро, быстро! — проговорила я, вставляя ключ в зажигание.
— Вот тебе и куча дел! — резюмировал происшедшее Кузнецов, захлопывая дверцу.
Глава 6
Мы сидели на кухне моей второй — конспиративной — квартиры, оставшейся мне от бабушки, и пили кофе. Да, да, именно кофе, а не водку, кальвадос или даже мартини с шампанским. Мы — это я, Бессонова и Кузнецов, потому что Казаков давно валялся на кровати в одной из комнат, и уже пришлось один раз взгромождать его обратно на кровать с пола, куда он благополучно загремел, пытаясь перевернуться с боку на бок.
— Плохо дело, — вздохнул Кузнецов, звеня ложечкой в чашке. — Добрались-таки, козлы!..
После этих слов Кузнецов надолго замолчал и начал клевать носом, погружаясь в сомнамбулическое состояние. Пришлось мне подать голос:
— Мы еще легко отделались, что они ухлопали только Романовского.
Я решила, что все трое уцелевших игроков-«светлячков» пока поживут в этой квартире, тем более что меня это стеснить никак не могло. Так будет лучше в плане их безопасности.
— Завтра я свяжусь с капитаном Кирсановым из ОБНОНа, — заявила я, — и нанесу визит господину Лейсману. Может, удастся поставить в офисе «жучок». Затем займусь лабораторией.
— Меня беспокоит Светлов, — произнесла Бессонова. — Его могут убить.
— Забудь о Светлове, — жестко произнесла я, — он обречен, мы бессильны ему помочь. Он неизлечимо болен, разве ты не помнишь, что говорил Романовский? И если громилы Лейсмана достанут его и спровадят на тот свет, ему будет только лучше…
— Это жестоко, — тихо сказала Лена.
— А он? Он же обрекал вас минимум на слабоумие, а в сущности, на смерть.
— Мы должны спасти его, — настойчиво сказала Бессонова, — я уверена, что Романовский ошибался, говоря, что Светлов болен смертельно.
— Ладно, пойдем спать, — примирительно предложила я. — Видишь, Костя уже засыпает.
— Кто — я? — вскинулся Кузнецов. — Я — засыпаю? Ну да, я засыпаю… Время уж под два часа ночи.
— Всем спать! — заявила я, вставая с табурета. — Ленка, допивай кофе и тащи своего Кузнецова в кровать.
— Ей с этого никакого проку не будет… — сонно прокудахтал тот. — Всем, в общем, спокойной ночи…
* * *Ночь выдалась действительно спокойной. Наутро я проснулась от громкого плеска струй в ванной и, решив, что пора вставать, накинула халат и двинулась туда же.
В ванной находился Казаков, который периодически совал под кран голову, при этом пыхтя и отдуваясь.
— Пить надо меньше, — сказала я. — Доброе утро, герой!
— На хрен так нажираться?.. — недовольно пробурчал Казаков, вцепившись пятерней в мокрые волосы.
— А ты что вскочил? — спросила я. — Спал бы себе и спал.
Тот с сомнением покосился на меня и ответил, задумчиво подставляя пальцы под самое основание струи и разбрызгивая воду по всей ванной комнате:
— Да я сегодня проснулся… и никак не пойму, то ли это такой кошмар снился, то ли наяву… Я думал, думал, аж спать расхотелось.
— Н-да, — проронила я и пошла на кухню готовить завтрак, а также звонить капитану Кирсанову, благо время было уже в районе одиннадцати, и он явно должен был быть на работе.
Кстати, Кирсанов хорошо знал Анкутдинова: в студенческие годы мы, будучи студентами одного и того же вуза и факультета, частенько мотались вместе по кафешкам, и я еще думала, кого предпочесть: Кирсанова или Анкутдинова? Победил Кирсанов, потому что был старше и солидней. Как-то будет сейчас — уже не на амурном фронте?..
— Капитан Кирсанов слушает.
— Привет, капитан.
— Здравствуйте, — очень сдержанно и без явного восторга ответили в трубке.
— Конечно, опять не узнал! С тобой, капитан Владимир Сергеевич Кирсанов, говорит частный детектив Татьяна Иванова…
— А, Танечка? — обрадованно перебил меня капитан. — Какими судьбами?
— Звоню по делу. Очень важному и запутанному, нужна твоя помощь.
— Опять по делу, — разочарованно протянул он. — Ну что ты будешь делать! Ладно, я внимательно тебя слушаю.
— Тебя не прослушивают?
— Да нет, — ответил он.
— Давай я лучше к тебе на работу подъеду, — предложила я, — не хочу рисковать.
— Ну давай. Когда?
— Через полчаса. Жди. — Я повесила трубку и оглянулась на медленно вползших в кухню Кузнецова и Бессонову. Преодолев барьер гипотетического порога, они вопросительно уставились на меня.
— Ну вот что, братцы-кролики, — сказала я, — жратва в холодильнике есть, так что сидите здесь и ни шагу из квартиры, ясно?
— Даже за пивом? — проскулил Кузнецов, скроив умильную рожицу.
— В холодильнике есть две бутылки, — невольно улыбнувшись, ответила я. — Можете поиграть в «Play station», в комнате, где спал Казаков, стоит.
— А пиво точно есть?
— Пиво?! — ворвался в кухню растрепанный, с мокрыми, слипшимися сосульками волосами Казаков. — Где пив-во?..
— Ну и рожа у тебя, Шарапов! — не удержалась я от восклицания.
— Что ж поделаешь: «Наша служба и опасна и трудна, и на перррвый взгляд…» — тут же с готовностью открыл утреннюю вокальную партию Казаков гаденьким, дребезжащим голосишком недоношенного поросенка.
— О-о-о, господи! Ну за что мне все это?..
* * *В отдел Кирсанова я приехала не через полчаса, а через двадцать минут, потому как не хватило сил слушать певческие соло господина Казакова. Так что, бросив недоеденный завтрак, я поспешила на «стрелу» с бывшим однокурсником и по совместительству возлюбленным. Тоже бывшим, разумеется.
— Привет, Киря, — сказала я, без стука входя в его кабинет и усаживаясь на стул. — Как поживаешь?
— А, Таня, — довольно сдержанно отозвался он, — пришла? Ну, выкладывай, что там у тебя?
— Ты слышал о вчерашнем убийстве на Малой Горной? — спросила я.
— А, два трупа? — скорее утвердительно переспросил он. — Да, слышал. Хотя это не по моему ведомству.
— Очень даже по твоему, — сказала я. — Володь, ты можешь меня выслушать пока как друг, а не капитан отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков?
— А нужен я тебе тоже как друг, а не как капитан? — иронически спросил он.
Что-то тут не то, подумала я, он прямо-таки на себя не похож.
— Тебя кто-то расстроил? — вкрадчиво спросила я, явно без увязки с его предыдущей фразой, но, кажется, довольно удачно.
— Да так, — ответил он, — ладно, я тебя очень внимательно слушаю.
Я рассказала ему все, что произошло за вчерашний день, — про смерть Вишневского, попытку самоубийства Светлова, убийство Дементьева, передала в общих чертах рассказ Романовского и поведала о его печальной участи.
— В общем, вся эта братия опохмеляется сейчас у меня.
Капитан покачал головой и, зажав виски ладонями, задумался.
— Понимаешь, — медленно начал он, — сейчас мне звонил… буквально за минуту до твоего прихода… одним словом, мне позвонил Анкутдинов и попросил содействия в деле, чем-то схожем с твоим.
— Анкутдинов? — воскликнула я.
— Даже не схожем… — продолжал капитан. — По сути дела, там то же самое. Он сказал, что его секретарша и два работника компьютерного отдела принимали этот самый перцептин и пытались предложить его другим людям, работающим в офисе «Атланта». Якобы из самых лучших побуждений. Он давно подозревал, что дело нечисто… Секретарша сказала, что психостимулятором ее снабжал Алексей Светлов.
Я схватилась руками за голову. Ложь, ложь, кругом ложь! Неужели я хотела оклеветать невинных людей?
— Анкутдинов знает о том, что ты ведешь это дело об убийстве Вишневского, — продолжал Кирсанов, — и хотел бы помочь тебе…
— Он так и сказал — убийстве Вишневского? — переспросила я.
— Ну, знаешь, — даже обиделся капитан, — я передаю слова только так, как слышал сам. И вообще, Таня, по-моему, глупо подозревать Тимура в причастности к этим убийствам и наркоторговле.
— Ты не будешь заниматься расследованием?
— А это не по моему ведомству, я же говорил. Улик нет, следовательно, нет и проблемы. Кто знает, существует ли этот пресловутый Светлячок на самом деле?
— Но ведь фактов хоть отбавляй!
— Этим займется уголовный розыск. Если, разумеется, откроют дело. А базироваться на сведениях твоих наркоманов — ну, уж и не знаю…
