Уилл Адамс - Шифр Александра
— Да, — процедил он, показывая, что терпение его на пределе. — В денежном выражении.
— Это зависит от размеров захоронения, времени, которое потребуется для работ и…
— В американских долларах. Тысячи. Десятки тысяч, сотни тысяч. Сколько?
— Ну, обычно в таких экстренных случаях… шесть или семь тысяч долларов на неделю.
— И сколько недель?
— Это зависит…
— Одна? Пять? Десять?
— Две. Три, если нам повезет.
— Хорошо. Знаете Елену Колоктронис?
— Археолога? Да, мы с ней встречались пару раз. А что?
— Она сейчас на раскопках в Дельте. Катерина даст вам контактный номер. Пригласите ее завтра. Если она поручится за вашу находку, то наша компания даст вам двадцать тысяч долларов. Полагаю, этого хватит и на раскопки, и на больных детей.
— Спасибо. Вы очень щедры.
— Поговорите с Катериной. Она сообщит вам наши условия.
— Условия?
— Вы же не думаете, что мы будем давать вам деньги без всяких условий?
— Но…
— Я уже сказал, поговорите с Катериной. — Он захлопнул крышку.
— «И сказал мне: „На две тысячи триста вечеров и утр; и тогда святилище очистится“». Две тысячи и триста дней! — воскликнул проповедник. — Две тысячи и триста дней! Но это не оригинальный текст. В оригинале говорится о «вечерах и утрах жертв». А эти жертвы приносились раз в год. Две тысячи и триста дней означают на самом деле две тысячи и триста лет. Кто скажет мне, сколько лет прошло со времени прегрешения Деметрия? Не знаете? Тогда позвольте мне сказать вам. Это две тысячи и восемь лет от года рождения Господа нашего. Это сегодня. Сегодня пришел час очистить наше святилище. Так сказано в Библии, а Библия не лжет. И помните, это было предсказано пророком Даниилом за шестьсот лет до рождения Христа. — Он вскинул руку. — Так здесь написано. Наше время пришло. Вы — избранное поколение. Вы назначены Богом, дабы исполнить волю Его. И разве кто посмеет отвергнуть Его призыв?
Собравшиеся переглядывались, взволнованно перешептывались, и Николай наблюдал за ними с глубоким удовлетворением. Да, их время настало. Его отец готовился к этому сорок лет, а он сам уже пятнадцать. Во всех деревушках, селах и городках у них были свои люди. В горах заложены склады оружия, продовольствия и воды. Ветераны югославских войн подготовили солдат к ведению партизанской войны. У них есть сочувствующие в местных и центральных органах власти, разведчики в армии, друзья в международном сообществе и опора в македонской диаспоре. Уже развернута пропагандистская кампания. Подконтрольные радио и телевидение пробуждают национальный дух, газеты публикуют истории, демонстрирующие примеры героизма и самопожертвования македонцев, разоблачая здесь же невиданную жестокость афинских властителей и стиль их жизни, отличающийся непомерной роскошью. Все это работает на общее дело. Злоба и ненависть распространяются по всей северной Греции, захватывая даже тех, кто не симпатизирует сепаратистам. Гражданские беспорядки, волнения, межэтнические стычки… Все признаки надвигающихся потрясений. Но этого недостаточно. Одного желания мало. Революции нужны люди, доведенные до такого состояния, когда они жаждут мученичества. Дай сигнал к выступлению сейчас, и все закипит, всплеснется волной, но уйдет в пшик. А реакция последует быстро. Греческая армия займет улицы, бизнес окажется под прессом расследований, семьям станут угрожать. Дальше — выборочные аресты, избиения, контрпропаганда. Они будут отброшены на годы назад. Нет, прежде чем начинать, им нужно кое-что еще. Нечто особенное. Символ, знамя, под которым македонцы будут готовы сражаться и умирать.
И кто знает, может быть, этот телефонный звонок из Египта и есть сигнал о том, что такой символ уже найден.
2
Офицер все еще говорил по телефону. Разговор затягивался. Египтянин взял ручку и листок бумаги, вышел из будки, списал регистрационный номер джипа, вернулся в будку и продиктовал данные тому, кто был на другом конце провода.
Ключ торчал в замке зажигания. Попытаться прорваться? Если Хасан доберется до него, ему все равно конец. Нокс оценил ситуацию. Солдаты оживленно болтали и, казалось, не обращали на него никакого внимания, но он понимал, что все изменится в одно мгновение, как только они услышат звук мотора. Угрозы террористов-самоубийц заставили их быть начеку, и рисковать никто не станет. Ему не дадут отъехать и на пятьдесят метров — изрешетят. Нокс вздохнул и приказал себе расслабиться — так или иначе, его судьба уже в чужих руках.
Офицер аккуратно положил трубку, поднялся и вышел из будки. Шел он уже не вразвалку и выглядел сосредоточенным и даже настороженным. Сделал знак солдатам, и те моментально заняли свои позиции и взяли автоматы на изготовку. Наклонившись к окну, офицер постучал паспортом по стеклу.
— Интересную мне рассказали историю.
Нокс замер.
— Что за история?
— Речь идет о Хасане аль-Ассьюти и каком-то иностранце. Они вроде как повздорили.
— Мне об этом ничего не известно.
— Рад слышать. — Офицер, щурясь, посмотрел на дорогу, ведущую в Шарм-эль-Шейх, как будто ждал чего-то. — Потому что если слухи верны, то иностранца ждут большие неприятности. Ему не позавидуешь.
Нокс непроизвольно сглотнул.
— Хасан хотел изнасиловать девчонку, — выпалил он. — И что мне было делать?
— Поставить в известность власти.
— Мы были в море!
— Что ж, у вас еще будет возможность изложить свою точку зрения в суде.
— Черта с два! — огрызнулся Нокс. — Через час меня уже и в живых не будет.
Офицер покраснел.
— Об этом надо было думать раньше.
— То есть, по-вашему, прикрывать собственную задницу? Как вы все, да?
— Меня это не касается, — нахмурился офицер.
Нокс кивнул.
— В моей стране всех египтян считают трусами и ворами. Я всегда говорю друзьям и знакомым, что это не так, что египтяне смелые и благородные люди. Наверное, я ошибался.
Солдатам его реплика пришлась не по вкусу. Один из них даже попытался просунуть руку в окно. Офицер остановил парня:
— Не надо.
— Но он…
— Нет.
Пристыженный солдат отступил. Офицер еще раз пристально посмотрел на Нокса, словно не зная, что с ним делать. На холме мелькнули в полумраке фары.
— Пожалуйста, дайте мне шанс, — взмолился Нокс.
Египтянин тоже заметил приближающиеся огни. На скулах проступили желваки — похоже, решение принято. Он бросил паспорт на сиденье и, повернувшись к своим людям, жестом приказал расступиться.
— Убирайтесь из Египта. Оставаться здесь вам небезопасно. Возвращайтесь домой.
Нокс облегченно выдохнул:
— Уеду сегодня же.
— Вот и хорошо. И поторопитесь. Пока я не передумал.
Нокс повернул ключ и вдавил в пол педаль газа. Руки дрожали, по телу раскатывалась волна эйфории — спасен! Он сдерживался, пока не отъехал от поста на приличное расстояние, и лишь тогда издал радостный вопль и нанес хук воображаемому врагу. Он поступил необдуманно, глупо и едва не поплатился за ошибку, но, похоже, удача оказалась на его стороне.
3
Прибыв в отель, где жил Нокс, Нессим обнаружил за стойкой мирно посапывающего консьержа, полноватого мужчину средних лет. От громкого хлопка по стойке бедняга сдавленно вскрикнул и растерянно заморгал.
— Нокс, — сказал Нессим. — Мне нужен Дэниел Нокс.
— Его сейчас нет.
— Знаю, что нет. Покажите мне его номер.
— Но это его номер! — запротестовал консьерж. — Я не имею права показывать его вам.
Нессим достал из внутреннего кармана пиджака пухлый бумажник, как бы ненароком обнажив рукоятку торчащего из плечевой кобуры пистолета, отсчитал пятьдесят египетских фунтов и положил деньги на стойку.
— Я пока всего лишь прошу.
Консьерж облизнул пересохшие губы.
— Ну разве что в виде исключения, — пробормотал он.
Поднимаясь за толстяком по лестнице, глава службы безопасности невесело размышлял о том, что случилось на боте. Профессионалу тяжело признать, что его переиграл какой-то «пляжный», как называли в Шарм-эль-Шейхе туристов, иностранец. Поначалу Нессим думал, что выследить англичанина не составит труда, но дальнейшее развитие событий доказало, что все не так просто. Свой человек в армии уже сообщил, что беглец каким-то образом просочился через дорожный блокпост. Какая досада! Казалось бы, что может быть легче! Тем не менее он не стал изливать раздражение и злость на неведомых разгильдяев. В Египте только дурак ссорится с армейскими, а Нессим дураком не был.
Консьерж открыл дверь и нервно огляделся — не хватало только, чтобы другие гости увидели, что происходит. Нессим вошел. На поиски Нокса у него оставалась одна ночь, да и то лишь потому, что Хасану дали морфин и он уснул. Проснувшись утром, босс потребует отчета, и тогда нагоняя не избежать.