Анна Данилова - Властелин на час
– Ее наверняка допрашивали, и она рассказала о визите сюда… Нам ждать милицию?
– Я постараюсь сделать так, чтобы вас не беспокоили. В любом случае, если придут из милиции, не открывайте, а позвоните сразу мне, я поднимусь и буду разговаривать с ними сама… Хотя уверена, что Гольцев успеет предупредить… Катя, принеси мне, пожалуйста, мою сумку, я должна позвонить…
Она звонила Гольцеву.
– Лев Борисович? Это Земцова. С вами можно сейчас говорить?
– Юля, давай на «ты» и просто Лева. Я тут как раз занимаюсь этим делом… – голос у него был озабоченный. – Как ни крути, но получается, что Саблера убила действительно эта женщина, Надежда Аджемова. Нашелся еще один свидетель, который видел, как она выходила из дома. Причем все свидетели – жильцы этого подъезда, и видели ее прежде с детьми… Хотя она не всегда, конечно, была с детьми. И плащ почему-то запомнили все – он темно-голубой, очень красивый, с пушистым воротником…
– Лева, где ее телефон?
– Его изъяли, конечно же…
– Я должна знать, какие сообщения она получала сегодня в течение всего дня. Какие звонки, это крайне важно.
– Да я и так тебе скажу. Всего один звонок и одно сообщение. И то и другое сделано с саблерского телефона. Говорю же, она его убила… Еще одно обстоятельство, и связано оно наверняка с этим сообщением… Не знаю, конечно, но я так думаю, что, получив такое письмецо от любимого человека, женщина может повести себя непредсказуемо… Я даже записал…
– Подожди, я возьму ручку… Давай диктуй… Так… «Не могу больше обманывать тебя… Я поторопился. Не уверен, что у нас все получится. Пока не поздно – возвращайся к мужу». Вот это да… Мне самой стало не по себе, хотя меня никто не бросал… Знаешь, даже волосы на голове зашевелились…
Она вдруг подумала о том, что ей удивительно легко общаться с Гольцевым. Какое счастье, что Харыбин нашел ей такого толкового парня! А ведь они знакомы всего один день!
Катя и Гала, внимательно слушавшие Земцову, покачали головами, обменялись репликами:
– Какая же сволочь этот Саблер! – воскликнула Гала. – Тьфу на этих мужиков!
– Поэтому она так и побледнела… Получить такое письмо… Бедняжка. Но все равно не верю, что она убила. Она не могла знать, что так все случится, не подозревала его…
– Лева, ты так уверенно говоришь обо всем этом… Ты видел телефон Саблера?
– Конечно, видел.
– Не знаешь, кому еще он звонил?
– Звонков много, я их все переписал, буду работать… Но Надежде он звонил всего один раз…
– Ты мне скажешь, когда будет готова экспертиза отпечатков пальцев на телефонах?
– Все, что удастся узнать, сообщу.
– Мне бы попасть на место преступления…
– Это уже сложнее. И когда ты хочешь это сделать?
– Завтра после обеда. Утром у меня, возможно, состоится беседа с Аджемовой…
– Хорошо, я постараюсь раздобыть ключи.
– Я за все заплачу, сколько нужно.
– Да это не для меня…
– Я понимаю. Лева, приятно было пообщаться.
– Взаимно.
– Тогда спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
6
Алиса Попова давно уже взяла за правило вычеркивать из своей жизни все то, что могло бы испортить ей настроение или просто мешать жить. Но далеко не всегда, особенно в юности, ей это удавалось. Она, как и многие девушки, месяцами зализывала раны после разрывов со своими любовниками, переживала ссоры с подругами, сплетни, интриги и чувствовала себя совершенно беззащитной перед людской жестокостью и людским равнодушием. Научиться жить не оглядываясь становилось постепенно правилом всей ее жизни, и она, опытным путем пришедшая к этой формуле умеренного равнодушия к людям, обрела наконец-то душевный покой. В восемнадцать лет, сняв квартирку на улице Руставели, где неподалеку жила с отчимом ее мать, согласившаяся оплачивать самостоятельное проживание повзрослевшей дочери, Алиса сошлась и стала жить гражданским браком со студентом Литературного института (общежитие которого находилось в двух шагах от ее дома). Она устроилась продавцом в овощной магазин, расположенный в соседнем доме, где подворовывала продукты и обвешивала покупателей, и решила, что жизнь, в сущности, довольно-таки приятная штука, если научиться из всего извлекать для себя выгоду. Студент-литератор, начинающий поэт с большими провинциальными амбициями и считавший себя, безусловно, гением, поселился в уютной квартирке Алисы, где сладко ел и спал, да еще и содержался благодаря Алисе в чистоте вместе со всеми своими дешевыми рубашками и трусами, но вскоре вынужден был вернуться обратно в общагу: его подружке надоело обслуживать этого бездельника, сорящего в доме скомканными в нервной судороге неудовлетворенного поэтического выверта листами дорогой бумаги (он черкал свои стишата лишь на отличной немецкой бумаге, которую покупала ему Алиса), писающего мимо унитаза, оставляющего на раковине в ванной комнате клоки мыльной пены с остатками сбритых волос, поедающего слишком много котлет и большого любителя выпить… Поэт стал приходящим любовником, редко ночевал и под утро должен был уже покинуть квартиру (Алисе приходилось рано вставать, чтобы идти на работу в свой овощной магазин, а оставлять прожорливого студента в квартире она зареклась), но потом и эти редкие встречи прекратились: Алиса хотела красивого ухаживания, дорогих подарков, перспектив выгодного замужества… Так у нее появился сорокалетний вдовец. И все бы хорошо, и денежки у него водились, и собой был приятен, да вот только после смерти жены стал импотентом, на что поначалу Алиса старалась не обращать внимания, уж больно красивый был роман, с цветами, ресторанами, театрами… Тепло и почти нежно расставшись с вдовцом, она попала в крепкие и смелые руки охранника из соседнего ювелирного магазина, бывшего ресторанного вышибалу, который оказался полной противоположностью вдовцу: его близость была больше похожа на насилие… Крупный, сильный, ненасытный, он был неутомим. Ты когда-нибудь разорвешь меня, стонала она под его ритмичными и причиняющими ей боль ударами, понимая, что их странному и нездоровому роману приходит конец… Потом были еще связи, Алиса ушла из магазина и устроилась няней в одну семью, где стала любовницей хозяина, но жена его, узнав об этом, выгнала Алису, даже не расплатившись с ней… Обычная история. Алиса, внушая себе мысль, что все это уже в прошлом и что в проигрыше осталась жена хозяина, ведь это ее муж изменял с няней, продолжала жить дальше, не оглядываясь и думая лишь о том, как бы так устроиться, чтобы работать поменьше, а получать побольше. Она сменила несколько семей, где работала няней, причем работала с удовольствием, потому что детей, как ни странно, она любила, считая, что это настоящие ангелочки и что они не должны отвечать за своих родителей, и расставалась с ними по независящим от нее обстоятельствам: одна семья эмигрировала в Израиль, девочку из другой семьи приехала воспитывать родная бабушка, прежде наотрез отказывавшаяся признавать внебрачного ребенка сына, близнецы в третьей семье подросли и им наняли гувернантку для подготовки к школе… Но Алиса недолго оставалась без работы, ей позвонила Надя Аджемова и пригласила к себе. Еврейская семья, что уехала в Израиль, прислала Наде письмо, в котором рекомендовала Алису: маленькая девочка Мона, что жила теперь в Хайфе, до сих пор скучала по своей няне… Так Алиса переехала к Аджемовым.
Едва она переступила порог их квартиры, огляделась и увидела хозяев и Горку с Сонечкой, так сразу поняла – в этой семье у нее проблем не будет: приличные, милые и небедные люди. Кроме того, она поняла, что трудиться и жить ей придется в тесном контакте с Надей, женщиной неработающей и всецело поглощенной своей семьей. Алисе приходилось как бы ассистировать мамаше.
Ей выделили комнату, довольно-таки уютную, с красивым видом на Москву-реку, где было все необходимое для жизни: удобная широкая кровать, гардероб, туалетный столик, телевизор… Ее комната была смежной с детской, которая, в свою очередь, примыкала к спальне хозяев. Таким образом, когда дети ночью плакали, первой вскакивала Алиса, но бывало и такое, что дети спали вместе со своими родителями. В обязанности Алисы входило также помогать хозяйке на кухне – Надя очень хорошо готовила. Но за стол супруги садились без няни – это было оговорено с самого начала. Алиса же могла есть все, что угодно, и сколько угодно из того, что имелось в доме, но отдельно от хозяев. Алису это как раз и устраивало: она не любила, когда ей смотрят в рот. Время от времени ей приходилось гладить белье и прибираться, но она не жаловалась: Аджемовы платили ей пятьсот долларов в месяц плюс питание и проживание. Алиса отказалась от квартиры, которую снимала, перевезла большую часть своих вещей домой, к маме, самое же необходимое – в квартиру, где работала. Получалось, что она очень выгодно устроилась, экономя и на жилье, и на питании. Теперь она могла позволить себе хорошую одежду, какие-то развлечения… Но все равно на личную жизнь времени почти не оставалось…
