Марина Серова - Вприпрыжку за смертью
— Ну и как, разобрались? — настороженно поинтересовался Павел.
— Более чем, — сухо ответил Руднев. — Жаль, что ваш батюшка погиб.
— Это большое горе, — произнес Головатов. — До сих пор опомниться не могу.
— Я тоже, — кивнул Руднев. — Ведь он должен мне кучу денег.
Головатов поперхнулся и посмотрел на Руднева с нескрываемым испугом.
— Если бы его не убили, то я имел бы с нынешним покойником очень неприятный разговор, — продолжал Руднев. — Дело в том, что я инвестировал в его предприятие кучу денег, которые, как показала проверка, вылетели в трубу. Вместо того, чтобы развивать производство, он скупал акции местных компаний.
— И что же? — потерянно спросил Паша. — Они оказались убыточными?
— Слишком мягко сказано, — Руднев швырнул окурок сигары за окно, чуть опустив стекло. — Похоже, такая форма вложения денег больше напоминает кредиты близким к покойному директорам.
Он повернулся к Павлу и строго посмотрел на него, словно бы ожидая ответа.
— Но при чем тут я? — спросил Руднев у Головатова. — Мне ведь тоже нужно отчитываться перед хозяевами, вы же понимаете.
— Понимаю, — потерянно пробормотал Паша. — Ну что же, поехали, посчитаем.
Ответом ему был презрительный взгляд господина Руднева. Он некоторое время поиграл желваками, откинулся в кресле и произнес:
— Я все уже посчитал.
— И что? — тупо спросил Паша. — Много отец вам должен?
— Отец? — Руднев поднял брови в притворном удивлении. — А при чем тут отец?
— Я что-то никак не врублюсь… — скороговоркой начал Паша, чуя недоброе.
— А чего тут врубаться? — хохотнул Руднев. — Фирма отцовская тебе ведь осталась, ты и ответишь. Все элементарно, парень.
Головатов нахмурился.
— Так это получается… — ошарашенно прошептал он, — значит, папаша мне с того света такой подарочек преподнес? Ну и дела!
— Точно, — подхватил Руднев. — Однако ты правильно мыслишь, коллега!
— Постойте-постойте! — попытался возражать Павел. — Но сын за отца не отвечает!
— Правильно, — кивнул Руднев. — Если он не владелец предприятия.
— Но я не вступал в права владения! — взвился Головатов.
— Вот бумаги, — Руднев перебросил ему через сиденье пачку листов.
— Что такое? — бормотал Головатов, перебирая страницы. — Договора, уставы…
— Просмотри, пока едем, а потом побеседуем, — предложил Руднев.
Документы оказались действительно впечатляющими. Особенно для Паши.
Оказывается, помимо того, что фирма Головатова являлась его частной собственностью, в уставе четко было прописано, что к наследнику — которым Паша на данный момент являлся — переходят не только все плюсы, но и, так сказать, минусы отцовской деятельности.
Выходит, что деваться некуда. Придется платить по счетам, которые подписывал его папаша. Причуды бизнеса, господа.
— А если я откажусь? — спросил Павел, изучив последние строчки.
Господин Руднев насмешливо посмотрел на него и пожал плечами.
— Что, объяснять надо?
— Не надо, — мрачно сказал Павел. — Ну и чего вы от меня хотите?
— Я же сказал: поговорить, — дружелюбно ответил Руднев. — Кстати, мы уже приехали. Постарайтесь не делать глупостей при выходе из машины.
Паша внял призыву питерского кредитора и, аккуратно захлопнув дверцу, проследовал вместе со мной по направлению к дому.
Нас привезли за город — к помещению гостиничного типа. Здание располагалось в недавно застроенном дачном районе и представляло собой приватизированный каким-нибудь нуворишем дворец культуры, который подвергся существенной перепланировке.
В кабинете нас ждал пышущий жаром кофейник и небольшой, но очень дорогой десерт.
— Это результаты аудиторской проверки фирмы вашего отца, — Руднев протянул Паше очередную папку. — Ознакомьтесь, пожалуйста, в общих чертах. Я оставлю вас наедине с бумагами, а сам минут десять побеседую с вашей очаровательной спутницей.
Руднев выжидающе посмотрел на меня и чуть кивнул головой по направлению к коридору.
Я последовала за ним в соседний кабинет. Руднев предложил мне кресло, возле которого стояла пепельница на высокой подставке.
— Ну и что вы обо мне думаете? — вдруг спросил господин Руднев.
Он стоял, прислонившись к дверному косяку, со скрещенными на груди руками и смотрел на меня в упор, улыбаясь уголками рта.
— Я думаю, что вы не так кровожадны, как хотите показаться, — начала я. — Я думаю также, что вы не обманываете Павла насчет условий его наследования и результатов аудиторской проверки.
Руднев одобрительно кивнул на мои слова и закурил очередную сигарку.
— Я также думаю, что вы слегка преувеличиваете степень уязвимости Павла и степень его ответственности, — медленно произнесла я.
— Вот как? — удивился Руднев. — Позвольте поинтересоваться, почему же?
— А что с него взять? — ответила я вопросом на вопрос. — Его фирму? Отдаст, не задумываясь. Да вы уже наверняка навели справки насчет его собственного дела и выяснили, что там туфта.
— Правильно.
— Фирму отца? — продолжала я. — Тоже отдаст. Куда ж деваться? Только вам от этого ненамного легче, правда? Хотя тут может возникнуть интересный расклад, если правильно все сыграть.
— Ну-ка, ну-ка…
— Поглощение одной фирмы другой, — с хитрецой посмотрела я на Руднева, — не предполагает наличие отношений кредитора и должника.
— Верно, — вздохнул Руднев. — Но денежный вопрос это не решает.
— Значит, вы хотите чего-то еще, — заключила я. — И ведь не денег, правда?
— Ну, было бы неплохо, если бы Павел или его сестра выложили мне на стол несколько миллиардов новыми, — улыбнулся Руднев. — Только у Паши таких денег нет, а что касается сестры, то я не могу давить на Головатова с тем, чтобы он отбирал у нее деньги.
— То есть все не так плохо? — уточнила я, чувствуя, что сейчас будет новый поворот дела. — У вас есть какое-то предложение?
— Совершенно верно, — серьезно кивнул Руднев. — И я обращаю его именно к вам.
Сигара его потухла, но Руднев продолжал держать ее в уголке рта.
— Есть один документ, который мог бы многое исправить в данной ситуации, — проговорил он. Голос был настолько бесстрастным, что я поняла: предмет разговора очень важен для Руднева.
— Что это за документ и где он находится? — поинтересовалась я.
— Секретный меморандум между нашими фирмами, — так же бесцветно ответил Руднев. — Если этот документ попадет в чужие руки, в Питере и в Москве полетят головы. И моя в том числе.
— Вы хотите сказать, что этого документа нет среди бумаг фирмы?
— Совершенно верно, — кивнул Руднев. — Мы на правах кредиторов переворошили весь офис. Финансового компромата на самого Головатова-старшего навалом, удивляюсь, как он не опасался хранить такие бумаги. Впрочем, как мне кажется, покойник давно потерял чувство реальности. Он был игрок, игрок рисковый. Подобное качество прощается только в одном случае — если тебе сопутствует везение. Но стоит только один раз проиграть — все, каюк.
— Кто, по-вашему, мог убрать Головатова? — спросила я напрямик.
— Ума не приложу, — пожал плечами Руднев. — Да кто угодно, судя по способу ведения им дел. Может быть, не мы одни среди кредиторов? Может быть, кто-то оказался гораздо более непокладистым? Не знаю… Впрочем, мне, честно говоря, это неинтересно.
— Вам нужен только этот документ? После того, как он попадет вам в руки, вы снимете свои финансовые претензии с семьи?
— Обещаю, — весомо произнес Руднев. — Фирму, конечно, мы поглотим, это как-никак вопрос выживания, для меня и для моих хозяев, между прочим, — чтобы было чем отчитаться перед вышестоящими лицами.
Руднев начал прохаживаться по комнате, медленно ступая с пятки на носок.
— А вот эта бумажка может принести много хлопот, — продолжал он. — Кто бы мог подумать, что Головатов окажется таким легкомысленным партнером! Дело в том, что в меморандуме указана схема наших финансовых отношений с покойным. Там упомянуты многие банки, прописан способ прохождения значительных сумм.
Руднев решил, что он и так уже сказал слишком много. Он остановился прямо напротив меня и, обхватив руками лацканы пиджака, нагнулся ко мне.
— У меня просто нет другого выхода, кроме как обратиться за помощью к вам, — тихо проговорил он. — И если вам дороги интересы сестры Павла, то вы сделаете то, о чем я вас попрошу.
— Излагайте, — устало предложила я, поудобнее устраиваясь в кресле.
— У нас есть все основания полагать, что документ спрятан в одном предмете, — рассказывал Руднев, снова начиная прохаживаться по комнате.
— Вы говорите загадками, — упрекнула я его. — Чем точнее вы изложите суть дела, тем легче мне будет работать. Итак?
