Евгений Кукаркин - Я - кукла
Я влез в кабину и открыл "бардачок". И здесь подстерегла меня удача. Я нащупал самодельный, сделанный из нержавеющей трубки, ключ к дверцам фургона. Я вылез из кабины и, открыл правую боковую дверцу фургона. Потом опять возвратился в кабину и положил ключ на место, в "бардачок". Осторожно вытащив восемь деревянных лотков из фургона, я запихиваю их под щель бетонного выступа. Залезаю в черный квадрат пустоты фургона и прижимаю обе дверцы до щелчка. Было жутко темно и невидимые железные стойки и ящики неудобно врезались в мое тело. Я задремал, а проснулся от звуков голосов.
- Сержант, мать твою, давай быстрее.
Стукнула дверца машины , заныл стартер. Мотор застонал, все стойки заходили ходуном от вибрации. Машину качнуло, и я вцепился руками в выступающее повсюду железо. Мы подъехали к КПП, и я напрягся.
- Эй, салага, открывай. - раздался голос.
Мы проехали метров шесть и опять встали. Сзади машины заскрипели ворота.
- Ну, долго ты там будешь? - опять раздался голос- Сволочь, если я хоть на минуту опоздаю, я тебе яйца точно отрежу.
Впереди тоже заскрипели ворота, и машина тронулась вперед. Наверно, минут двадцать мы ехали по гравию и ,наконец, выползли на шоссе. Тряска уменьшилась, я нащупал пальцами боковые защелки дверей. Пришлось приложить немало усилий, прежде чем дверцы открылись. Свет ударил сквозь узкую щель. Утро только вступало в свои права. Напротив щели металась зелень хвойного густого леса. Я ждал своего часа, и вот он наступил. Машина замедлила ход и еле- еле стала переезжать рельсовый путь. Я приоткрыл дверь и выскочил из машины. Ноги были как деревянные от неудобного положения в машине, и мне казалось, что я не двигаюсь. Я перекатился через канаву, и оказался в лесу. Теперь ищите, на этот раз, я больше не дамся. Я добыл свободу дорогой ценой.
* ЧАСТЬ 6 *
Октябрь 1993г. Сербия.
Документы к тексту.
Выдержки из письма председателя комиссии управления охраны тюрем и лагерей к уполномоченному КГБ по г.СПб.
Уважаемый Алексей Иванович.
ЧП, случившееся в спецлагере в/ч........., заставляет обратится к Вам с серьезной просьбой. В Сентябре 1992г. по халатности администрации лагеря, сбежал заключенный Воробьев Виктор Николаевич, приговоренный к смертной казни. Есть предположение, что он уже находится в Вашем городе. Поэтому, большая к Вам просьба, подключить силы КГБ к поимке, указанного заключенного. Сам заключенный необычен по своей подготовке, физической силе, развитости и, по моему мнению, ни органам ВД, ни МБ его живым не взять. Во избежание разглашения случившегося и необычности данного дела управление охраны тюрем и лагерей предлагает:
1. В случае поимки заключенного Воробьева В.Н., он подлежит немедленной ликвидации силами КГБ.
2. Официальное участие следственных органов и прокуратуры в данном деле не желательно. Если дело всплывет по мимо нашего желания, то употребить все наши усилия на ликвидацию дела.
3. Учредить негласную охрану и предупредить тех свидетелей, которые давали показания против Воробьева В.Н., о возможном появлении преступника.
4. Возможен вариант, когда Воробьев В.Н., после завершения своих дел в городе, исчезнет за пределы района или РФ, в этом случае, дать негласное указание соответствующим службам, сообщить о его местонахождении и действовать в соответствии с нашей рекомендацией или решением руководства КГБ.
5. Если Воробьев В.Н., все-таки, попадет в руки правоохранительных органов, предложить КГБ взять дело на себя, с дальнейшей нашей рекомендацией.
Высылаем дело Воробьева В.Н.
Председатель комиссии управления охраны тюрем и лагерей.
.........../......../
"...."Ноябрь.1992г.
Мила с тревогой смотрела на меня.
- Какая женщина?
- Это очень долгая история Мила и, если ты захочешь, я тебе ее когда-нибудь расскажу. Но было бы лучше, если бы я сейчас вымылся в ванне и отдохнул.
Мила хмыкнула.
- Подожди немножко, у меня сейчас конец смены, я освобожусь и постараюсь тебе помочь.
- Хорошо, я подожду.
Мила вышла через двадцать минут. Простая гражданская одежда изменила ее. Короткое осеннее пальто и высокие сапоги до колен, подчеркивали стройность ее фигуры и длину ног. Белый колпак медсестры исчез и длинные светлые волосы рассыпались на пальто. Она подкрасилась и выглядела, как фотомодель с обложки приличного журнала.
- Поехали, у меня фольсваген. Подружка сейчас заступила на дежурство и оставила мне свои ключи от комнаты. - и она мотнула связкой ключей на пальце- Понимаешь, я не здешняя, у меня своей квартиры нет.
- Где ж твоя квартира, если это не секрет.
- В Белграде. Я родилась там. Там мои родители. И там моя квартира и, причем, отдельная.
- А сюда, добровольно?
- Нет. - она засмеялась- Я на последнем курсе мединститута. Меня сюда послали.
Я с трудом втиснулся в маленькую машинку и мы тронулись по разбитой войной улице. Мила привезла меня в крохотную квартирку, где я боялся сделать лишний шаг, чтобы что-нибудь не уронить или не свернуть. Мила приняла мою куртку и пошла на кухню что- то приготовить, а я, сбросив оружие на столик у зеркала, пошел искать ванну, чтобы смыть грязь. Ванна была сидячая. Я в ней стоял и наслаждался струям теплой воды. Минут через двадцать, раздался стук в дверь ванны.
- Ну скоро ты там. Я уже все приготовила. - раздался голос Милы.
Я сорвал полотенце с крючка, обмотал им бедра и вышел из ванны.
- Вот это да. - она с восхищением провела ладонью по моей груди.
Я протянул руки и положил их ей на плечи.
- Не сейчас. - Она мотнула головой- Мы поедим, я тоже помоюсь и весь вечер будет наш.
Через день я вернулся на фронт. В штабном домике отдал лейтенанту свою увольнительную и спросил: "Какие новости?"
- У тебя в отделении опять потери. Убит Казначей.
- Как?
- Снайпер. Сидит на нейтралке. День гад отдыхал, а ночью поменял позицию. Сегодня утром, Казначей через орешник пробирался к окопам, его и прихватил.
- У меня просьба, лейтенант. Отпустите меня на его поиск. Мне очень нужно его взять живым.
- Хорошо. Скажи когда начнешь. Я всех предупрежу, а начальство возьму на себя. Да вот еще, ходят слухи, что нас перебрасывают на другой участок. Поторопись. Твои ребята там же, в коттедже.
- Я бы хотел начать сегодня после обеда, лейтенант.
Он кивнул головой.
- Я взводным скажу, пушкарям тоже дам наказ. Ну иди. Успеха тебе. - и я вышел.
В коттедже мы с ребятами устроили небольшой "мальчишник", с двумя бутылками бренди, которые я привез из города, но я в этот день не пил.
Взводный встретил нас с руганью. Он ругал всех: и командиров, и погоду, и, что не вовремя начинаем операцию, и, особенно, снайпера на его участке. Погода установилась. Появилось солнце и земля немного подсохла. Я уселся у стереотрубы и стал внимательно изучать участок. Противник был в метрах четыреста, на холмах. Перед нами была низина, где вдоль фронта растянулась груда камней. В ней- то и сидел снайпер. Я спросил наблюдателя, где, примерно, стрелял снайпер.
- А черт его знает где. - ответил тот - По местности, он должен быть у того разбитого дерева, там чуть- чуть земля повыше и обзор сразу на наши окопы и что за ними охватывает.
- А пробовали его на каску поймать?
- Пробовали. И на каску, и на куклу. Опытный черт. Зря стрелять не будет, только наверняка. Когда вашего стрелял, листья у камней подпрыгнули, а вот где дырка, ее никто не видел.
- Мины кидали?
- Кидали. Толку то нет. Камни. Нужно точно загнать между камней, кабы знали куда, да каким путем.
- Сержант. - вдруг раздался голос Крафта - Я здесь все на пузе исползал, еще до этого случая. Там в низине канава, за грядой камней. Тянется она вдоль линии окопов. Канава глубокая. Да вы сами там с нами, один раз были, помните, офицерика ихнего тащили.
- Взводный. - крикнул я ворчуну- Сейчас я пойду туда один. По сигналу, не пожалей несколько мин в направлении вон того разбитого дерева. Мины посылай одну за другой в интервале, пока я до камней не доберусь. А вы ребята, - обратился я к своим и окружающим солдатам- прикрывайте меня. Завяжите перестрелку, да запомните, я вернусь вечером, когда будет темно. Крафт, возьми куртку и автомат и дай мне одну твою гранату, только вынь из нее запал. Все. Все по местам. Приготовились. Взводный начинай.
Первая мина с шорохом ушла вверх. Когда раздался взрыв, я выпрыгнул из окопа и понесся к груде камней, маячивших передо мной. Я мчался по местности, но левее, где- то в метрах пятидесяти от разрыва мины. Ожили пулеметы и автоматы противника. Вой и грохот войны вступил в свои права. Я упал на землю у камней вовремя. Рой смертельных шмелей загудел над головой. По всему фронту наступил бедлам. Ужом втискиваю свое громадное тело в камни. Крошки от камней фонтанчиками сыплются на меня. Но вот камни стали пореже и, наконец, между камнями мелькнула грязная, ржавая вода. Еще рывок и я плюхаюсь в эту жуткую воду. Холодная вода проникла под рубашку, а лицо и руки ощутили вязкий и липкий ил. Ползу по канаве вправо, окунаясь с головой, чтобы не светится перед противником. Время ползет медленно. Дерева еще не видно. Когда вытаскиваешь голову из жижи, то после протирки глаз, замечаешь мелкий дождь осколков камней и черт знает чего на поверхности воды. Но вот и дерево. Выволакиваю свое тело из канавы и впихиваю за ближайший камень.
