Марина Серова - Умри, моя невеста
– Выясню, – хмуро пообещал он. – Если да – убью!
– Ну, этого не нужно, – остановила я его. – А с вашей женой он в каких отношениях?
– С Ларой? – поднял брови Бобров. – В нормальных. Когда он был маленьким, они даже дружили – у них разница чуть больше десяти лет. Лара совсем молоденькой была, когда мы поженились. И почти сразу родила Катю. Но сейчас они почти не видятся – я предпочитаю, чтобы Михаил не появлялся у меня дома.
– А с сестрой они поддерживают отношения?
– С Камиллой? Если только дежурные. Ну там поздравления с праздниками. Может быть, переписываются в своем «Контакте». Ну, так: привет – как дела. У них как-то нет точек пересечения.
– Кроме вас, – задумчиво проговорила я.
– Ну да. – Бобров посмотрел на меня очень внимательно. – А почему вы обо всем этом спрашиваете?
– Потому что вы меня наняли на работу, – улыбнулась я, ничего не уточняя. – Ладно, Всеволод Евгеньевич, давайте действительно оставим пока эту тему. К тому же вам нужно закончить свои дела.
И вышла из кабинета, куда через пару минут Бобров пригласил бухгалтера. Я прошлась по залу, приблизившись к охраннику, который вынужден был выдворить экс-мадам Боброву из магазина.
– Все нормально? – негромко поинтересовалась я у него, и он слегка кивнул.
Время приближалось к обеду, и мы вместе с Бобровым отправились в ближайшее кафе через дорогу. Что касается девушек-сотрудниц, то они обедали по очереди принесенной из дома едой в небольшом кабинетике, оснащенном столом и микроволновкой.
Кафе напротив было довольно неплохим по качеству продуктов, и я охотно приняла предложение Боброва обедать именно в нем, пока длится моя работа у него. Выпив чашку кофе со сливками и съев ореховое мороженое, я вернулась в магазин и сразу прошла в туалет, где с удовольствием затянулась сигаретой. Потом снова вернулась в кабинет. Бобров с сосредоточенным видом пролистывал свои бумаги, затем принялся пересчитывать сданную в обед кассу.
– Во сколько у вас встреча? – лишь уточнила я.
– В шесть. – Бобров посмотрел на часы: – Думаю, в половине шестого поедем. За руль попрошу сесть вас: я что-то устал сегодня.
– Без возражений, – согласилась я.
Без нескольких минут шесть мы подъехали к ресторану «Волга». Бобров был сосредоточен. Я еще в кабинете заметила, что он помимо бухгалтерских изучает какие-то другие документы, лежавшие в отдельной папке желтого цвета. Своему бухгалтеру Всеволод Евгеньевич их не демонстрировал. А сейчас я обратила внимание, что он держит их в руках и намеревается взять с собой в ресторан.
– А с кем встреча? – невинно поинтересовалась я.
– С одним моим знакомым, – уклончиво ответил Бобров и быстро перевел разговор на другую тему: – В этом ресторане отличная грибная солянка, настоятельно рекомендую вам отведать. К тому же мы уже давно обедали.
Мы прошли внутрь, и Бобров уверенно двинулся к стоявшему в глубине метрдотелю. Они пожали друг другу руки, и Бобров о чем-то спросил его. Тот утвердительно закивал, показывая рукой в глубь зала. Бобров повеселел, подхватил под мышку свою папку и быстро подкатился ко мне.
– Я сделал заказ на свой вкус для вас, так что спокойно наслаждайтесь пищей и ждите.
– А вы? – опешила я.
– А у меня встреча, простите, так сказать, конфиденциальная, в отдельном кабинете. Так пожелал мой клиент, и я не могу рассказывать все подробности, – заюлил Бобров, приплясывая возле столика.
– Я хочу лишь вам напомнить, что вчера вас чуть было не расплющило всмятку, – холодно сказала я. – И спасло вас только мое присутствие. Которого не будет в отдельном кабинете.
Бобров заулыбался и мелко затряс головой:
– Знаю, знаю, но не волнуйтесь, здесь мне ничего не угрожает! Директор ресторана – мой давний приятель, а клиент, с которым я встречаюсь, тоже отлично мне знаком. Бояться нечего, Евгения Максимовна, успокойтесь!
«Да это не я вчера тряслась, как суслик, от страха!» – подумала я, но больше ничего не сказала Боброву – в конце концов, он сам так пожелал, следовательно, и виноват будет сам в случае чего. И все-таки я была недовольна. И тем, что Всеволод Евгеньевич мне не доверяет, и тем, что «в случае чего» меня мало утешит факт, что Бобров сам виноват: пятно на репутации трудно отстирывается…
Всеволод Евгеньевич тем временем скрылся за дверью одного из отдельных номеров. С кем он там был, мне не было известно: клиент, вероятно, прибыл раньше и уже занял место, о чем и сообщил Боброву метрдотель. Видимо, место они «забили» заранее. Мне оставалось только приступить к обеду, периодически поглядывая в сторону кабинета. Признаться, я не думала, что там может произойти что-то трагическое: нужно быть совсем больным на голову, чтобы засветиться на весь ресторан, где тебя все знают, а потом в отдельном кабинете, один на один, умертвить Боброва… И все же бдительности я не теряла. Внимательно наблюдая боковым зрением за входом, не забывала и про зал. Публика здесь была разношерстной: «Волга» была одним из самых вместительных ресторанов, к тому же находилась в центре, и сюда съезжались все кому не лень. Ну и у кого есть деньги, разумеется. Цены здесь были довольно высоки, но за это я совершенно не переживала: заказ был полностью оплачен Бобровым.
Попробовав солянку, я и впрямь осталась довольна, хотя вообще-то это не самое любимое мое блюдо. Признаться, больше меня порадовали мясные рулетики на второе, а также фруктовый десерт с ломтиками настоящего личи – кисло-сладкой китайской сливы, – что и в самом деле редкость в местных заведениях.
Беседа между Бобровым и таинственным инкогнито длилась минут пятьдесят. Я выпила уже два стакана сока и выкурила три сигареты. Сытый желудок не очень-то звал двигаться, и я могла ждать сколько угодно. Но легкое беспокойство не давало долго радоваться затянувшемуся отсутствию клиента.
Наконец Бобров появился в зале. Но за минуту до него из дверей кабинета вышел невысокий, юркий, почти лысый мужчина с аккуратной бородкой, в безукоризненном костюме, державший в руке черный портфель. Маленькие глазки за тонкими очками были быстрыми и хитроватыми. Он любезно улыбнулся метрдотелю и скользнул к выходу, унося с собой запах «Хуго босс». Но мне хватило этого времени, чтобы незаметно, заранее приготовленной миниатюрной камерой сделать несколько снимкой господина.
Бобров был очень благодушен. Напряжение и сосредоточенность спали с него, он улыбался и рассыпался в любезностях:
– Простите, Евгения Максимовна, что заставил вас скучать в одиночестве, но это был исключительный эпизод. От души надеюсь, что вы остались довольны кухней.
– Спасибо, кухня вполне приличная, – сухо поблагодарила я. – Мы можем ехать домой?
– Да-да, конечно! Я же говорил, на сегодня все дела сделаны. Просто если вы желаете, можно заказать еще что-нибудь.
Я отказалась, поскольку вчера после банкета в Аткарске и так чувствовала себя беременной слонихой, да и сегодня не отказывала себе ни в чем, и очередная порция чего-нибудь вкусного была бы откровенно лишней. И вообще, не мешало бы провести парочку разгрузочных дней, а то эдак через неделю я по комплекции догоню самого Боброва…
Мы покинули ресторан и вернулись в машину. Пронырливого господина с бородкой уже не было. Я подождала, пока Бобров усядется, и тронулась с места. По дороге он пытался шутить, но я не реагировала. В какой-то момент из кармана его пальто послышался писк, и Бобров вытащил мобильный телефон. После прочтения сообщения, он выглядел несколько обескураженно.
Подумал немного, после чего торопливо произнес:
– Простите, Евгения Максимовна, притормозите пока.
Я послушно остановила машину. Бобров потер лоб, снова задумался, потом проговорил:
– Я вынужден вновь просить у вас прощения, но, как выясняется, вечер еще не окончен.
– Куда едем? – по-деловому спросила я.
– В кафе «Русь».
Я не стала задавать больше вопросов, так как уже убедилась, что если Бобров хочет от меня что-то скрыть, он не станет распространяться. Однако тут он неожиданно заговорил сам:
– Михаил прислал эсэмэску. Просит встретиться с ним.
– Вы же сказали его матери, что больше не дадите ни копейки, – напомнила я.
– Да, но он просит о встрече не за этим.
– А зачем?
– Вот. – Бобров протянул мне свой мобильник и высветил последнее сообщение.
Оно гласило: «Папа, прости меня за все, я был не прав. Давай встретимся к кафе «Русь» на Магницкой в 20.00 и спокойно поговорим. Твой сын».
– Ну что ж, вас можно поздравить, – развела я руками, возвращая сотовый Боброву. – Кажется, сбывается то, о чем вы сокрушались: ваш сын хочет наладить с вами контакт.
Бобров заметно заволновался. При этом он не мог скрыть своей внутренней радости. Сначала он ерзал на сиденье, потом попросил остановить у одного из магазинов, в который быстро забежал сам и вернулся с большой коробкой торта. Я подавила улыбку: подобный презент был уместен для малыша, но не для великовозрастного детины. Видимо, и сам Бобров, не отдавая себе отчета, привык воспринимать своего Мишеньку как ребенка.
