Джеймс Чейз - Том 4. Заставьте танцевать мертвеца. Вечер вне дома. А жизнь так коротка!
Сьюзен подумала, что только сумасшедшая согласится на такое. Ведь еще неизвестно, какими неприятностями грозит эта работа. Но в глубине души она понимала, что уже приняла решение и не отступит от него.
— И что же я могу еще сделать? — поинтересовалась она. — Если окажется, что это мне по силам, может быть, я и попробую.
— Мне нужен человек в «Золотой Лилии». Как вы на это смотрите?
— В «Золотой Лилии»? — сказала Сьюзен. — Если вы хотите, чтобы я проникла в клуб, помогите. Одной мне не удастся.
Джос снова восхищенно посмотрел на девушку, и она опустила голову. Он взял записную книжку.
— Где я смогу вас найти? У вас есть телефон?
Сьюзен сообщила ему адрес и номер телефона.
— Хорошо. Я посмотрю, что в этом деле будет зависеть от меня. Когда разберусь в ситуации, зайду. Если вас не окажется дома, я оставлю записку. — Он встал. — Мне пора возвращаться, хозяин может хватиться меня.
Сьюзен тоже встала. Лужайка, на которой они сидели, была залита ослепительным солнцем. Впереди был целый солнечный день!
— Когда мне ждать известий? — спросила Сьюзен, чувствуя, что ей не хочется оставаться одной.
— Я не буду с этим тянуть.
Взглянув на девушку, Джос вдруг понял, что она не хочет, чтобы он уходил, и подумал: все женщины одинаковы — вешаются на первого встречного. Но эта все же выгодно отличается от остальных. У нее есть мозги, а это главное. Джос инстинктивно почувствовал, что может рассчитывать на этого человечка.
Прощально взмахнув рукой, он широкими шагами направился к пустырю.
Селия легкой походкой шла по Нью-Бонд-стрит, слишком погруженная в свои мысли, чтобы замечать восхищенные взгляды мужчин. Улица была узкой, но с оживленным движением, поэтому на Варнингтон-стрит Селия подозвала такси и дала шоферу адрес в Сохо.
— Агент-стрит? — переспросил он удивленно. — Это для меня что-то новенькое, мисс.
— Это на половине дороги к Грин-стрит, налево, — нетерпеливо объяснила Селия.
Шофер встретился взглядом с проходящим полисменом и подмигнул ему.
Агент-стрит, действительно, находилась в конце узкой улочки, ведущей к Грин-стрит. Шофер остановился там и посмотрел через плечо.
— Дальше не проехать, — объяснил он, глядя на колени Селии.
Мулатка молча вышла из машины, бросила шоферу монету и быстро пошла в только ей известном направлении. Шофер высунулся из окна, чтобы посмотреть женщине вслед, и вздохнул.
Селия вошла во двор в конце улочки, и вошла в подъезд одного из домов. На лестнице было сумрачно, пахло кухней и потом. Селия подошла к лифту, и он, кряхтя и вздыхая, поднялся на нужный этаж. Дверь, перед которой остановилась Селия, была выкрашена в красный цвет. Медная дощечка, где было написано «Гилрой», сверкала под скудными лучами солнца, пробивающимися сквозь грязное стекло.
Селия сняла перчатки, раскрыла сумочку и посмотрела на себя в зеркальце. Убедившись в своей неотразимости, она протянула руку к звонку.
Ждать пришлось несколько минут, и Селия уже принялась нетерпеливо покусывать губы, когда, наконец, Гилрой, огромный плотный негр с грустными, налитыми кровью глазами, открыл дверь. На нем были белая пижама и дешевый жилет из белого шелка. Увидев Селию, негр сгорбился и замер на пороге.
— Не ожидали увидеть меня здесь? — усмехнулась Селия.
— Думаю, вы тоже удивились бы, если бы мне вздумалось навестить вас, — хрипло отозвался негр.
— Такое мне может лишь во сне присниться! — расхохоталась мулатка.
Толстые губы негра искривились, и Селия поняла, что поступила невежливо.
— Вам не следовало приходить сюда, — сказал негр и потянул дверь на себя, мешая гостье войти. — А что, если кто-нибудь заметит вас здесь?
— Ничего, — спокойно возразила мулатка, и так как негр по-прежнему держал дверь, добавила более резко: — Вы дадите мне войти?
Его глаза лихорадочно заблестели и стали перебегать с Селии на площадку, на лифт и снова по тому же кругу.
— Нам не о чем разговаривать! — заявил он.
Селия решительно шагнула вперед, и ее маленькая ладошка уперлась негру в грудь, тому ничего не оставалось, как уступить.
Оба оказались в крошечной передней, где Селия, не спуская глаз с негра, захлопнула дверь ногой.
— Все же вам не следовало приходить, — грустно произнес негр.
Селия, не обращая внимания на эти слова, проследовала в большую гостиную, окна которой выходили на запад. Часть помещения была занята концертным роялем. Около камина был поставлен диван со множеством пестрых подушек. На стенах висели полки с нотами, а один угол занимала целая гора разнокалиберных тамтамов.
Гилрой встал рядом с роялем, словно собирался петь. Он нервно теребил край жилета и смотрел себе под ноги.
— Вы первый, кто встречает меня подобным образом, — готовая взорваться от гнева, процедила Селия.
— Все цветные относятся к вам не лучше, чем я, — пожал плечами Гилрой. — Вы ведь больше не наша.
— Похоже, вы страшно любите поговорить о национальном вопросе. Но почему? Разве я не того же цвета, что и вы?
Негр сел за рояль.
— Вы не думаете о таких, как я, иначе… — он пожал плечами. — Но мы уже много раз об этом спорили. Что вам нужно?
Селия с усилием взяла себя в руки.
— Мне было очень одиноко и захотелось повидать вас.
Гилрой принялся тихонько наигрывать. Его длинные пальцы, едва касались клавиш и, казались, ласкали зарождающуюся мелодию.
— Не лгите. Почему вы боитесь сказать правду?
Селия подошла к окну.
— Но я действительно хотела повидать вас.
— Вы сколько угодно могли любоваться на меня в клубе сегодня ночью.
Лицо мулатки изменялось по мере того, как крепла грустная мелодия, извлекаемая Гилроем.
— Скажите, что я должна сделать? — Она прошла через гостиную и села на длинную банкетку рядом с ним. Гилрой продолжал играть, надеясь, что это занятие не позволит разговору перейти в более интимное русло.
— Я знаю, что вам нужно от меня, но прежде, чем заговорить об этом, подумайте, нужно ли?
Селия вдруг прижалась к нему. Ее тело желало этого человека, который олицетворял для нее Гаити. Через несколько лет Ролло, Батч и другие пресытятся ею, что же тогда будет? Если только Гилрой или кто-то вроде него, не подберет Селию, она уже никогда не окажется на Гаити. А ей частенько приходилось мечтать о родине.
— Что же все это значит? — прошептала она.
— Ничего хорошего, — был ответ. Гилрой снял длинные пальцы с клавиш. — Оставьте эту идею.
Селия поднялась и направилась к низкому столику, где лежали сигареты и стояла бутылка виски. Закурив, она налила себе виски, а потом села на пол и скрестила нога. Ее юбка скользнула при этом ниже колен.
— Выходит, я для вас ничего не значу? — спросила она.
— А почему вы решили, что можете что-то значить для меня? — взгляд Гилроя был пустым, глаза похожи на стеклянные шарики.
Селия смотрела в стакан, а мозг ее лихорадочно искал выход из этого дурацкого положения.
— Но ведь вы меня любили, — напомнила она, надеясь, что это их сблизит. — Неужели все позади? Все наши дни и ночи? Разве это могло пройти бесследно?
Гилрой вновь заиграл.
— Для вас — да. Вы решили, что нашли кое-что получше.
— Людям свойственно ошибаться, — возразила она, сдерживая почти искренние слезы. — Я ошиблась. И что же? Убить меня теперь, что ли? Разве мы не можем начать все сначала?
— Не вижу причины что-либо менять в наших отношениях, — резко сказал Гилрой. — Было время, когда ради вас я был готов на все, но вам этого не хватало, хотелось чего-то другого. И довольно, прошу вас. — Он резко встал. — А теперь уходите! Вы не должны были здесь появляться.
Селия с обидой посмотрела на него.
— И я даже не могу попросить вас о помощи?
Негр покачал головой.
— Вы прекрасно знаете, что хотите попросить меня о чем-то дурном. Но это произойдет даже и без вашей просьбы, — он сжал свои громадные кулаки. — Я… я это сделаю!
Селия поставила стакан на столик.
— О чем вы?
— Если Ролло попросит меня, я сделаю это. Но это станет концом для всех нас. И хорошо!
Первобытный ужас, дремавший в самых потаенных уголках души, с неожиданной силой охватил все ее существо.
— Если он попросит? Что вы хотите сказать?
— Ни один из вас не колебался, когда появлялась возможность хорошо заработать. Держитесь от этих людей подальше, Селия, в последний раз предупреждаю!
Она вскочила.
— Вы говорите так загадочно, — проговорила она, борясь со страхом. — У вас сегодня странное настроение. Может быть, завтра…
— Я вам кое-что покажу, — неожиданно сказал Гилрой, быстро подошел к шкафу и вынул оттуда двух маленьких куколок сантиметров по десять высотой. Одна из них, черная, безусловно, изображала Селию: на ней было надето красное платье, на голове — белый тюрбан. Другая, белая, была одета в голубое шелковое платье, на грубо вырезанной голове висели обрывки желтого шелка.
