Наталья Андреева - Соло для пистолета с оркестром
— Баш на баш, — Глазов теперь умел торговаться.
— А что, собственно, тебе нужно? — слегка насторожился Мельников.
— Сделай для меня доброе дело. Лет пять назад был расстрелян в своей машине директор издательства, владелец нескольких книжных магазинов Василий Мелешев. С женой. Фамилия его жены Шевалье. Редкая фамилия и запоминающаяся, не думаю, что женщина стала ее менять. Вдовы знаменитых писателей хотят оставаться ими вечно. Вдова знаменитости — это профессия, которой можно неплохо на жизнь зарабатывать. Так что найдешь. Да и дело было громкое. Я хотел бы узнать, чем закончилось следствие. Можно взглянуть на дело?
— С чего это вдруг? Слушай, ты не частным сыском решил подработать?
— Да. Именно.
— И много платят? — тут же поинтересовался Мельников.
— Неплохо.
— В баксах? — откровенная жадность в Аркашином голосе. Глазов усмехнулся.
— В них самых, — не стал скрывать он.
— Елки! А? Всегда говорил, что тебе везет больше, чем мне! А зачем тебе дело?
— В интересах клиента не могу сказать, — уклончиво ответил Дмитрий. — Так сделаешь?
— Старик… — задумчиво протянул Мельников. — Ты знаешь правила. Ты теперь не наш. И… Видишь ли, работы полно, — тонко намекнул он. — Глухарь, а повесили на меня, то есть на новенького. Убили парня двадцати восьми лет. Застрелили возле собственного дома. Прямо у подъезда. Я думал, быстро все раскопаю, а там полная труба.
— Когда убили? — насторожился Глазов.
— Четыре дня назад. Ну, я метнулся по горячим следам. Пусто. У него было столько баб, что сам черт ногу сломит! Типичный альфонс. Видели только машину возле дома, да и то никто толком не может сказать, какого она цвета. То ли черная, то ли темно-вишневая. Номера, конечно, никто не видел. Вроде бы женщина была за рулем. В темных очках. Брюнетка. Не удивлюсь, если на ней был парик. Выстрелила, не выходя из машины. Опустила стекло и пальнула. Потом на газ и — ищи ветра в поле! Прямо боевик! Сейчас проверяю его знакомых. Одна в Канаду слиняла, другая на курорт. Ты бы прикинул, что и как. У тебя чутье.
Глазов чуть не рассмеялся. Поистине мир тесен! Если бы его взяли на мельниковскую должность, он искал бы того же человека, что и сейчас. Только безуспешно. Потому что не имел бы той информации, которой сейчас обладает. А поторговаться стоит.
— Ладно, Мельник, — сказал он. — Ты мне — я тебе. Так, что ли?
— Ты что, старик? А дружба?
— Дружба, как и любовь, бывает и за деньги. А за большие деньги бывает большая дружба.
— Ну, ты, старик, напрасно…
— Извини. Когда встретимся?
— Приходи завтра на Петровку, я тебе пропуск выпишу. Свидетелем будешь проходить.
74
А это он в самую точку! Сам того не подозревая!…
…Видно, Мельникова приперло. Глазов уже понял: начинать карьеру надо с раскрытия громкого дела. Он бы и сам так поступил на Аркашином месте. Но дело попалось такое, что раскрыть его практически невозможно. Маньяков ловить тяжелее всего. А если не знаешь, что действует маньяк, тем более. Пока Аркаша сообразит, что это серийный убийца… Если вообще сообразит. А уж соотнести сей факт с гибелью известного писателя… Глазову даже стало немного жаль бывшего коллегу.
Мельников тоже был не глуп. Понял, что без Глазова здесь не обойтись, и решился на должностное преступление. Добыл в архиве дело и принес в кабинет. Чтобы показать приятелю. Но сделал это в то время, когда коллеги ушли на обеденный перерыв. И сам собрался обедать. Глазову же сказал:
— Извини, старик. Инструкция. Сам понимаешь, теперь ты не наш. У тебя ровно час. Я тебя запру на ключ. Но ты посмотришь и мое дело, а потом расскажешь то, что знаешь. О'кей?
Дмитрий согласно кивнул. Ключ в замке повернулся, и он остался один с двумя папками. В одну даже не стал заглядывать: с убитым парнем и так все было ясно. Глянул только на фотографию, отметил, что тот смахивает на смазливую девчонку. Такие нравятся дамочкам бальзаковского возраста со средствами. Нежный цыпленочек, которого хочется съесть.
Другую папку Дмитрий листал с интересом. Разумеется, исполнителей не нашли. Что толку, если убийц находят в дырявых от пуль машинах? Типичнейший случай: группа лихих парней на «Жигулях» с заляпанными грязью номерами. Пара «калашей» превратила тела в решето. Глазов испытал разочарование, потому что это было не похоже на почерк благородного убийцы. На бандитскую разборку — да. Права была Маргарита Эдуардовна. Конечно, преступник мог сводить личные счеты и послать все свое благородство к чертям собачьим. То есть привлечь к делу наемных убийц.
Но Аким Шевалье? Способен ли он нанять лихих парней с автоматами? Как все это странно!
Нет, похоже, что свою бывшую жену убил не Аким Шевалье. Глазов вздохнул. Неужели он ошибся? Значит, писатель мертв? А кто же тогда этот Андре Никольски?
Дмитрий не заметил, как время, отпущенное ему, пролетело. Ключ в замке повернулся, вошел улыбающийся Мельников:
— Давай-ка я, старик, на свое место. А ты на стульчик, во избежание. Ну, что скажешь? — спросил он, удобно расположившись за столом.
Глазов зевнул. Подарить ему Акима Шевалье? Ну уж дудки! Со вздохом сказал:
— Знаешь, Мельник, я думаю, тут не в бабе дело. Кто-то хочет, чтобы ты думал, что убила женщина. Сколько, говоришь, было у него любовниц?
— А черт их знает! Подружка у него постоянная имелась, это точно. Эх и деваха! Я с ней три часа недавно беседовал. В этом кабинете. Жаль, что только беседовал, но такие девочки даром не дают. А кто-то же с ними спит, а? Все врет, конечно. Но хороша! Одно слово: блондинка.
— Блондинок, значит, любишь?
— А кто ж их не любит? Жениться надо на красивых, чтобы потом обидно не было. А то попадется какая-нибудь стерва, и не будет тебе ни жизни, ни удовольствия… И кто же, по-твоему, шлепнул парнишку?
— Парнишку! Он мой ровесник, между прочим! Погоди немного. Возможно, это дело за собой другие потянет.
— Да ты что?! Серийный убийца?! Нет, не похоже. Типичная бытовуха.
— Типичная бытовуха — это когда зять тешу сковородкой по голове треснет. А если тщательно подготовились и дождались, пока свидетелей не будет, значит, за этим может стоять все, что угодно. Ты это запомни, прежде чем типичные случаи коллекционировать. Ладно, спасибо за помощь. Я пошел.
— Темнишь ты, Дима. Я, значит, тебе помог, а ты… Обманул, выходит?
— А ты меня? Я тебе точно говорю: ищи маньяка.
— Да где ж я его найду! — развел руками Аркаша. — Ты мне хоть зацепку дай!
— Вот тебе зацепка, — Глазов кивнул на дело из архива. — Действуй!
— Издеваешься? Как действовать? Они ж все давно покойники! Дим, а ты обратно вернуться не хочешь?
— Куда?
— Да хоть сюда. Здесь классные мужики. Я тут мосты наведу. И все устрою.
— Спасибо, Аркаша. Ты настоящий друг. Действуй.
А если Мельников привлечет коллег и возьмет его в оборот? Э, нет! С Дмитрия Глазова взятки гладки, он чист как стеклышко. С ним можно только по-хорошему. А по-хорошему — надо вернуть в родные пенаты. Аркаша не дурак, все понял.
Теперь Глазову срочно надо было увидеть Юлию. Если бы его спросили, зачем, он начал бы нести околесицу. Сам себе бы не признался, что дело тут вовсе не в маньяке, которого он ищет. Просто соскучился.
И чем она его так проняла? Конечно, на симпатичных девушек Глазов заглядывался, как всякий нормальный мужчина, но при этом лениво думал: «Да, красивая. Хорошо было бы с нее чего-то поиметь. Но я забыл, как все это делается. Надо знакомиться, потом ухаживать, после того как схлынет любовная горячка, привыкать друг к другу, притираться, обнаруживать у нее все новые и новые недостатки, видеть ее утром без макияжа. Б-р-р-р…» И, вспомнив, что давно женат и все эти неприятные, но обязательные мелочи давно уже позади, Глазов невольно испытывал облегчение. К тому же, как всякий застенчивый мужчина, он боялся нарваться на грубый отказ. Глазов был уверен, что женщинам он нравиться не может. Полностью усредненный вариант. Без вредных привычек, но и без видимых достоинств. Товар массового потребления, никак не штучный. Короче, надежный и недорогой отечественный товар.
Глазов никогда не был за границей. Он вырос . в деревне под Москвой. Маленькая родина, дом на три окна, клекот кур в сарае, зимой снег по колено, осенью грязь. Другие скажут: дурак, оттуда бежать надо. Так и бегут. Только потом понимают, что потеряли — родину. Сердце может родиться только один раз. Потому и нет человеку покоя в местах, по которым не ходили его предки. Разочаровавшись в жизни, Дмитрий почувствовал, как его потянуло в деревню. К женщине, тоже разочаровавшейся в городской жизни и тоже ищущей там покоя.
Но это было другое. А что, он и сам пока не понимал. Но тем не менее ехал.
Альфа его признала, хотя долг свой выполнила, предупредив громким лаем хозяйку. Дмитрию показалось, что Юлия ему обрадовалась. Поначалу напряженная, она вздохнула с облегчением, когда узнала Глазова. И взгляд ее стал прозрачней и теплее, словно ко льду прикоснулись солнечные лучи. И почти согрели.
