Оксана Обухова - Плачу любые деньги
– Ругаются? – спросила просто. – Не обращай внимания. Я давно привыкла. Каждый раз, когда папа к нам приезжал, заканчивалось одним и тем же. Соседи, наверное, думали, что папа с мамой каждый раз дерутся, как-то раз даже милицию вызвали. Но это ерунда, Евдокия, они у нас так разговаривают. По-другому не умеют, темпераментные оба. – Подумала немного и добавила: – Маме этого всегда не хватало. Наорутся всласть, потом – мирятся.
Евдокия, держа на весу промокшие туфли, слегка пристыженно молчала. Анна заметила, что гостья босиком, недоуменно подняла вверх брови:
– Ты где так промокла?
Контакт налаживался стремительно, хозяйская дочь сразу же выбрала товарищеское обращение, никакой заносчивости не изображала…
– Да так, до пруда прогулялась, – усмехнулась Дуся. – Тапочки какие-нибудь дашь? Желательно тридцать седьмого размера…
– Пойдем, – увлекая гостью от двери, кивнула Анна. – У меня как раз такой же размер.
По дороге на второй этаж к своей гардеробной, смущенно глядя под ноги, девушка поинтересовалась:
– А ты и вправду частный детектив?
– Ну, как бы да.
Аня затормозила. Неловко поежилась:
– А ты можешь узнать кое-что о человеке?.. Мне надо.
Понятно. Разгадка дружелюбия, приязни была найдена: Анне требовались услуги Дуси как частной сыщицы.
Интересно девки пляшут… Может быть, удастся узнать причину недавних плюшевых рыданий?
Удалось. Усадив Дусю в кресло, прижимая к груди медведя с успевшим высохнуть ухом, Аня поведала Евдокии вполне обычную и безобидную историю девичьих треволнений.
Каждый будний день дочь Мирона обедала с друзьями в одном кафе. Примерно с неделю там начал появляться некий загадочный объект с туманными глазами. Садился неподалеку от компании молоденьких танцовщиц и начинал «съедать глазами» Нюру, воспитанную по пониманию бабушки в строгих традициях польской знати.
«Светка первая в него влюбилась, – доверительно распахивая глаза, поведала Анюта. – Я как бы ноль внимания… Хотя он точно на меня таращился…»
Аню очень впечатлили рекомендации отца и сыщицкий статус Дуси (давала знать некоторая возрастная разница), на Евдокию девушка смотрела как неопытный котенок на старшую сестру, ловившую мышей десятками.
Дуся «ловчее» реноме не отрицала. Серьезно слушала историю о том, как некая Светка попробовала познакомиться с субъектом. Тот ее бортанул. Светка вредно насплетничала ухажеру Нюры о том, чего и не было…
В общем – чепуха на постном масле и слезах: Нюра посчитала, что ее оболгали, Светка посчитала, что у нее украли всамделишную любовь, мечту всей жизни. Ухажер посчитал, что его подлейше предали… «А у нас с Артемом ничего серьезного нет! Поцеловались пару раз!..»
Если бы не непонятки, происходящие в этом доме, не Анин папа-параноик, способный за единую дочкину слезу начистить морды и ухажеру, и субъекту, и официантам в том кафе, Евдокия вообще бы отмахнулась от истории. Прочла бы банальную лекцию, вроде «Все, Аня, перетрется, с друзьями ты помиришься, Светлана вскоре найдет другой объект для всамделишной любви и еще советоваться будет, Артем поймет, что про тебя наговорили…»
Но больно уж занятно Анюта описывала появившегося в кафе мужчину… Лет двадцать семь. Экстерьер не пролетарский – журнальные обложки отдыхают. Глазами лупит по молоденьким девочкам не хуже гаубицы…
Зачем? Зачем уже неделю привлекает внимание, судя по всему, достаточно неопытной Мироновой дочери?..
Пока не знает, на чью дочь позарился? Горя в жизни не встречал?
Интересно посмотреть на эдакий феномен… Там, может быть, зарыта серьезная зубастая собака, поскольку у Мирона изобретательных врагов хватает. Вдруг отыграются на девочке?..
– Ты можешь узнать, кто это такой? – доверчиво распахивая голубые глазищи, просила Дусю Аня.
– Могу, – не стала выкаблучиваться Землероева. Саму субъект заинтересовал. – Завтра поеду с тобой в кафе, погляжу на индивида…
И пока атмосфера доверительности не испарилась из девичьей антикварной спаленки, завела неспешный разговор о домочадцах Анны. Начала с вопроса:
– Анечка, ты не могла бы мне немного рассказать о вашей семье?
– Ты подозреваешь кого-то из наших? Думаешь, кто-то из нас мог гадюку в папину машину подложить? – серьезно удивилась Нюра.
Евдокия смущаться не стала, решила немножечко соврать, второй вопрос оформила лукаво:
– Анечка, как, по твоему мнению, относится к вам прислуга?
Девушка растерялась, пожала плечами.
– Если я начну расспросы о вашей семье с горничных, охранников и повара, могут ли они мне представить свое видение некоторых событий, скажем так, предвзято?
Анюта задумалась капитально, повращала в голове некие предположения и согласилась:
– Пожалуй, ты права. Со стороны все может выглядеть неправильно. Спрашивай.
Разговаривать с молоденькими девушками, выспрашивая (не их) тайны – легче легкого. Опытный, поживший человек (вроде экономки Алевтины) позволит разглядеть между строчек только то, что сам решил открыть. С девушками по-другому. Все их недомолвки и хитрости совсем по-детски шиты белыми нитками наружу, изнанка вспарывается и открывается сама собой, потайные кармашки не застегнуты – забирайся в них всеми пальцами, перебирай загадки, словно детсадовские «драгоценные» стекляшки, просвечивай на свет. Иногда в настоящих бусинах попадаются и застывшие древние ископаемые мухи, вроде соседей-рыбаков пенсионного возраста.
Но начинать расспросы о тайных визитах Николая Васильевича Дуся все-таки поостереглась. Решила начать с хозяйского брата. В дороге Мирон якобы вскользь, а на самом деле горделиво упомянул о научной степени Дениса Сергеевича. Сказал, что брат подвизается на ниве нанотехнологий, разрабатывает какие-то современные строительные смеси. Но личных отношений не коснулся.
…О дяде Дэне Аня говорила с удовольствием. Немного углубилась в прошлое: «Когда папа был… ну, там, далеко… Нам приходилось трудно». Маму Зосю сократили, хорошей пианистке пришлось оставить филармонию и стать тапером в ресторане. «Бабуля горевала – ужас!» Денис тащил семью невестки, старался помогать чем мог. Сам работал мэнээсом в какой-то хилой институтской лаборатории (плюс пенсия по инвалидности), денег не хватало категорически на все. Но в какой-то момент они вдруг появились.
Бабуля сделала вид, что совершенно не догадывается, откуда средства, – жить-то надо. Пани Зося проявила твердость и произвела разведку. Спросила Дэна в лоб: деньги от Миронова?
Денис тогда обманул. Сказал невестке: «Да, нам Саша помогает».
На самом деле – и гораздо позже все стало явным – Денис продал свою квартиру, переехал в комнату в коммуналке, на разницу сумел помочь семье старшего брата перетерпеть тяжелые времена.
– Как мы тогда жили, Дуся!.. – закатывая глаза, рассказывала нынешняя обитательница дома-музея имени дяди Яши и антикварных покоев. – Бабуля на улице мелочь на хлеб подбирала! Мама за чаевые ночи напролет лабала! – Остановилась на секунду, покачала головой. – Дэн практически нас прокормил. Когда у меня в училище пуанты кто-то спер, я три дня ревела, а он новые принес. Женька заболел, Дэн всех врачей на уши поднял, лекарства доставал…
Поступок достойный и много говорящий. Склеивая заново семью из прежних осколков, Миронов не забыл о брате: приклеил к дому.
В благодарность?..
Дуся как смогла аккуратно оформила вопрос. И получила неожидаемый результат: вопрос, прозвучавший скорее утверждением, заставил Анну впервые стушеваться и уйти от темы.
Казалось бы, в чем дело? В наипростейшей «бусине» застрял скелетик древней мухи… или?..
– Аня, папа и Денис очень разные… Они не ладят?
– Ну как сказать…
Пробираясь по детским стеклянным «секреткам», как сапер по минному полю, Дуся точечно оформляла закамуфлированный интерес, петляла, уводила… Коэффициент полезного действия стоил времени и затраченных усилий: сыщица Землероева выкопала МИНУ. Стародавний запал, секрет Полишинеля: брат Мирона сызмальства сох по его жене, и все об этом знали. (Пожалуй, кроме сосредоточенного на подростковых проблемах Женьки.) Бабуля в брате зятя души не чаяла, намекала совершенно не прозрачно: «Лучше бы ты, Зося, вышла замуж за Дениса»… Пани Зося держала от запала безопасную дистанцию, но резких движений не делала. Именно она настояла на том, чтобы ученый брат мужа жил в этом доме и благотворно влиял на племянников.
Занятный поворот: не исключено, под дом – в добровольно-принудительном порядке – заложена бомба с отсроченным действием. Интересно, как первоначально отнесся к просьбе Зоси авторитетный (пока еще бывший) муж?
– Папа Дэна тоже любит, – на следующий аккуратно оформленный вопрос ответила Анна. – Его нельзя не любить – он лапочка.
Совсем занятно. Саша – не ревнует? Домашние его младшего брата откровенно превозносят: Денис, при неумеренно выпивающих родителях, сумел закончить вуз, продвинуться в науке… Александр Сергеевич, напротив, – рецидивист, и никуда от этого не деться.
