Этьен Годар - Профессионал. Мальчики из Бразилии. Несколько хороших парней
— А ты догадайся, — насмешливо сказал Бомон. — Ну, что, это все, что ты хотел мне сказать перед тем, как меня пристрелят?
— Джосс, ты проиграл. Неужели ты не понимаешь, что все кончено?
В это время за окнами гостиной послышался шум. Валера выглянул на улицу — перед его домом одна за другой съезжались машины, две, три, потом — десяток, два десятка… Послышалось хлопанье дверей, оживленные голоса, вспыхнули блицы камер. Маленькая тихая площадь осветилась светом автомобильных фар, ее наполнила шумная говорливая толпа… Валера заметил, как заметались по площади полицейские агенты, как выскочили из машин Фарж и Виктор.
— Нет, дорогой Эдуард, — сказал Бомон, — еще не все закончено. Игра продолжается.
— Что это? — растерянно спросил Валера.
— Это свободная демократическая пресса, — объяснил Джосс. — Два года назад, во время процесса в Маль-руни, она обо мне писала, если ты помнишь… Сегодня я им позвонил и пригласил сюда, чтобы вести прямую трансляцию с места убийства секретного агента французской службы безопасности полковника Жослена Бо-мона.
— Ты с ума сошел! — воскликнул Валера. — Это противоречит всем правилам!
— Каким правилам? Ты хочешь сказать, что вы все играете по правилам? А когда вчера ты позвонил Жанне, это было по правилам?
— Но ведь разговор записывали, Джосс… — тихо сказал Валера.
— А разве я этого не знаю…
Джосс распахнул дверь и вышел на балкон. Он помахал рукой журналистам, и сразу оказался в перекрестных лучах прожекторов раздался гомон… Сквозь вспышки света Жослен заметил, как полковник Мартен торопливо пересек площадь и вошел в парадное.
— Господа! — обратился Бомон к журналистам. — Я благодарю вас за то, что вы откликнулись на мое приглашение. Хочу сообщить, что я в прекрасной форме. Я только что вернулся в Париж после долгих африканских каникул, сейчас нахожусь в доме моего друга и совершенно не намерен кончать жизнь самоубийством.
В толпе репортеров раздался дружный смех.
— Я прошу вас внимательно, наблюдать за тем, что здесь произойдет в течение ближайших пятнадцати минут, — продолжал Жослен. — Сейчас я спущусь и отвечу на все ваши вопросы. Для этого мне нужно пройти два лестничных пролета. Надеюсь, что мы вскоре увидимся.
Толпа снова загомонила, засмеялась. Он вернулся в комнату, вынул из лежащей на диване кобуры пистолет Эдуарда и быстро пошел к выходу.
— Джосс! — окликнул его Валера. — Зачем ты взял мой пистолет?
— Потому что я должен пройти три метра спиной к тебе, — не оборачиваясь, бросил через плечо Бомон и захлопнул за собой дверь.
Он быстро сбежал по лестнице и в парадном увидел Мартена, комиссара Розена и Рагуле. Вид у них был, прямо скажем, неважный. Они растерянно поглядывали на дверь, за которой виднелся свет прожекторов и слышался шум толпы.
— Рад приветствовать вас, господа, — начал Бомон. — Итак, что вы предпочитаете? Или я выхожу через главный вход и раздаю интервью журналистам, или я выхожу через черный ход, где вы даете мне машину.
— Через черный ход, — после паузы выдавил из себя красный от злости Мартен.
— В таком случае, полковник, мне нужна машина, — жестко сказал Бомон. — Двигатель должен работать. И чтобы рядом никого не было.
— Позовите Виктора, пусть подгонит машину, — приказал Мартен Рагуле.
Тот бросился к черному ходу.
— Да, мне тоже кажется, что так будет лучше, — заметил Бомон и последовал за Рагуле.
Через минуту у подъезда стоял красный «рено», поблизости от машины никого не было. Жослен мгновенно вскочил в машину и нажал на газ. Она резко рванулась с места. Но Бомон сразу же услышал, как вслед за ним взревел другой мотор. Это Розен и Фарж успели выйти через парадный ход и сесть в машину. Сейчас они плотно, практически без отрыва шли за ним.
Жослен, увеличивая скорость, свернул на узкие малолюдные улицы, сделал несколько резких поворотов, но Фарж и Розен не отставали. Увеличить разрыв Бомону никак не удавалось. Они неслись по ночному Парижу в безумной гонке, встречные машины едва успевали тормозить и уворачиваться от них.
Жослен направился к набережной Сены. Он вырвался на просторную площадь Звезды, описал круг и неожиданно свернул на степени лестницы, плавными уступами спускавшейся к реке.
Машина, вздрагивая и скрежеща, запрыгала по ступенькам, переваливаясь, как огромная утка. Бомон был большим мастером езды по лестницам и был почти уверен в том, что здесь оторвется от преследователей. Но, взглянув в зеркальце, он с удивлением должен был признать, что Фарж так же точно, как он вписался в поворот и довольно плавно; насколько это вообще возможно, едет по лестнице вслед за ним, по-прежнему держа минимальный разрыв.
Машины вырвались на широкую набережную, пронеслись по ней, распугав немногочисленных романтиков и компанию клошаров.
— Где сейчас этот смешной старик со старым будильником? Может быть, здесь? — мельком подумал Джосс.
Затем они свернули к Дворцу инвалидов и тут Бомон внезапно подумал, что занимается сейчас не своим делом. Нападать он всегда умел лучше, чем убегать. И Жослен решил поменяться ролями с Розеном и Фаржем.
На полной скорости он неожиданно затормозил и резко дал задний ход. Как Джосс и предполагал, Фарж не успел отреагировать и по инерции проскочил мимо. У комиссара Розена реакция была немного лучше, он быстрее уловил маневр Бомона и успел выстрелить, когда их машины поравнялись на долю секунды.
Розен не промахнулся. Пуля попала в левую руку Джосса. Он почувствовал липкую теплоту крови в рукаве куртки, пошевелил пальцами, кажется, кость не была задета. Зато пуля раздробила левое стекло. Оно покрылось паутинкой трещин и не давало обзора. Жослен скрипнул зубами, выбил стекло локтем раненной руки и снова рванулся вперед.
Растерянный Фарж, боясь упустить Бомона, сбавил скорость и Джосс догнал его без труда. Не давая им опомниться, он на полной скорости ударил их «мерседес» крылом своей машины. Фаржа бросило на обочину, он едва успел вывернуться. Джосс ударил его второй, третий раз… Фарж начал «вилять», прибавляя скорость, но тут из переулка медленно выехал большой автофургон. Скорость была слишком велика и избежать столкновения Фаржу не удалось. От удара их «мерседес» перевернулся и встал на крышу.
Жослен на секунду притормозил, посмотрел, как Фарж и комиссар Розен, барахтаясь и чертыхаясь, дергают заклинившиеся дверцы машины, потом резко нажал на газ и затерялся в потоке уличных огней.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
АЛИСА И ДЖОСС
В эту ночь Алисе приснился странный сон. Словно она вновь была в горах, в том маленьком альпийском отеле, где они с Джоссом провели счастливую безмятежную неделю перед его отлетом в Мальруни. Но сейчас отель был пуст. Алиса не видела в нем ни единой живой души.
Она заходила в комнаты — там никого не было, она звала — никто не отзывался…
Алисе стало страшно, она выбежала на улицу и увидела, что горы стали огромными. Они росли, смыкались над головой, закрывая небо. Стало темно. Но внезапно Алиса заметила просвет между горами и бросилась туда. Она долго бежала по узкой тропинке, потом горы остались позади и Алиса вышла на берег моря.
Было солнечно, море сияло под лучами солнца, от воды шел нестерпимый свет. На берегу лежали большие белые камни. Около них сидел Джосс. Он заметил Алису, помахал ей рукой и пошел навстречу.
Она тоже бросилась к нему, но расстояние между ними стало почему-то не сокращаться, а увеличиваться…
Через минуту Джосс стал еле виден. Алиса в отчаянии закричала, позвала его и… проснулась.
Сердце ее часто и сильно билось. В комнате было темно и тихо, но эту тишину нарушали странные звуки, похожие на плеск воды.
— Вот почему мне приснилось море… — спросонья подумала Алиса.
Она вынула из ночной тумбочки браунинг, накинула халат и осторожно ступая босыми ногами, не зажигая света, вышла из спальни и спустилась по лестнице на первый этаж. Да, в квартире кто-то был. В коридоре была видна полоса света, на кухне текла вода. Алиса подошла поближе и увидела на полу мужскую кожаную куртку, рубашку испачканную кровью… Она заглянула на кухню и увидела Джосса, который, стоя у крана, пытался смыть кровь с раненной руки.
Что-то внутри Алисы одновременно улыбнулось и заплакало, горечь смешалась с радостью, страх за него — с нежностью. Она глубоко вздохнула и опустила браунинг в карман халата.
Жослен обернулся на ее вздох и улыбнулся Алисе так, словно не было этих двух лет разлуки, словно они расстались вчера.
— Привет! — сказал он, — Я тебя разбудил, ты уж прости меня…
— Все эти дни я не была уверена, придешь ты ко мне, или нет… Что с тобой случилось?
— С рукой? Ничего страшного, — безмятежно сказал Жослен. — А знаешь, это очень хорошо, когда есть место, куда человек всегда может прийти…
