Андрей Константинов - Экипаж. Команда
– Александр Сергеевич, там… там Ташкент проехал! Вон та красная машина, видите?
Нестеров вгляделся. Действительно, красная «ауди», – правда, ни номеров, ни пассажиров уже не разглядеть.
– Ты контейнера посмотрел? Точно они?
– Вроде, да.
– Так «вроде» или все-таки точно?
– Точно. Они.
– По коням, – Нестеров обернулся и свистнул Гурьеву. – Антоха, твою мать, давай бегом! Работаем!
К этому времени Гурьев успел наполнить только одну канистру. Долю секунды он обреченно смотрел на вторую, потом сплюнул, выматерился и, подхватив пустую и полную, кинулся к машине. На бегу швырнул канистры в багажник, плюхнулся на сиденье, рванул с низкого старта и только после всех этих телодвижений, натужно дыша, спросил:
– Чего стряслось-то?
– Давай вперед, на Аптекарский. Лямка вроде как Ташкента засек.
– Так «вроде» или все-таки точно? – продублировал Антон вопрос Нестерова.
– Вроде они, – ответил Ваня Лямин, который в данную минуту и сам засомневался, а не напекло ли ему часом солнышко голову. Вдруг это и правда был не Ташкент, а просто такой вот мираж.
– Ну смотри, Лямка, – сердито сказал Гурьев. – Если это не они, я тебе голову откручу. Это ж надо – талон на двадцать литров коту под хвост.
– Не трынди, Антоха, давай-ка лучше притопи. Не ровен час уйдут, а мы и знать не будем, за кем подорвались.
– Не боись, Сергеич, там впереди сейчас подряд два светофора будут – на одном точно нагоним.
Так оно и случилось. На светофоре и правда нагнали и убедились (случится же такое!) – действительно Ташкент.
– Ну Лямин, ну орел! Молодца! Не глаз – алмаз, – крякнул Нестеров, и Ваня расплылся в довольной улыбке. В этот момент он был по-настоящему счастлив. – Ну что ж, теперь суду все ясно, – продолжил Нестеров. – Знаем мы, что это за неустойчивый прием: просрали объекта и ушли из эфира. Ладно бы Климушкин, но ведь и смены Пасечника на хвосте не видать. Интересно, это Ташкент по привычке пятками вперед пошел,[30] или наши его по дурости маханули? – Нестеров достал из нагрудного кармана мобильник и набрал номер Климушкина. Железное правило – о подобных деликатных вещах по станции лучше не говорить, а то дежурный завсегда шибко расстраивается (может и инфаркт от огорчения схватить).
– Господин Климушкин? Это товарищ Нестеров беспокоит. Меня терзают смутные сомнения: ваши грузчики часом ничего на дороге не обронили?… А то мы тут подобрали, едем и гадаем – ваше или нет?… Ой, да что вы говорите?… Согласен, это он… Да-да, самый натуральный белый песец… Да вы что? Не может быть… Прямо по трамвайным путям? – каков наглец! А вам, значится, такой маневр не по силам?… Ах, трамвай помешал?… Ну, тогда это меняет дело… Мы вот тут с товарищем Гурьевым посовещались и решили, что десяти бутылок «Невского классического» будет достаточно, дабы навсегда забыть о данном прискорбном инциденте… Вот и славно… Желаю приятно отдохнуть после трудов своих праведных. Только объекта вы нам все-таки официально передайте, а то как-то неудобно получается. Да, и Пасечнику настроечку скиньте – мы сейчас с Аптекарского на Попова уходим… Все, понято. Давай, Костя, счастливо.
Нестеров отключил трубу и сунул ее в карман.
– В общем, как я и предполагал – отстегнулся Ташкент. Наши из эфира ушли и по окрестным переулкам мотались, сами найти пытались.
– Он что, сразу две машины срубил? – спросил Антон, не отводя взгляда от маячившего метрах в пятидесяти красного зада «ауди».
– Не думаю. Похоже, у них там все гораздо проще получилось. Надоело ему в пробке торчать, вот он и дернулся на пути, аккурат перед самым трамваем. А тот еще и на остановке встал. Пока наши оттуда выбирались, Ташкент направо по Кантемировской и ушел. Так что кабы не Лямка…
– Позвольте, – возмутился Антон. – По-моему, точнее будет сказать так: если бы не капитан Гурьев, грамотно просчитавший оперативную обстановку и принявший единственно мудрое в данной ситуации решение – заскочить на заправку. Кстати, если этого урода сегодня все-таки закрепят, я из его «ауди» весь бензин солью. В счет компенсации.
– А что, так можно делать? – восхитился Ваня Лямин. – Так, может, мы у Ташкента тогда еще и стереосистему заберем? Вон у него какие классные динамики сзади стоят. А что? Музыку будем слушать.
– Ты мне молодежь-то не порть, экспроприатор хренов! А то, вишь, один меломан уже губешку-то раскатал, – проворчал в адрес Антона Нестеров, после чего повернулся к Лямке: – А ты бы лучше не музыку, а собственную станцию слушал. Вечно до тебя не докричаться.
– Не, Ваня, – хохотнул Гурьев. – Со стереосистемой, боюсь, не получится. Потому как оэрбэшники и сами не дураки музыку послушать.
– Кстати, по поводу компенсации, – продолжил бригадир. – Это уже касается всех. За недостойное офицера наружки поведение на дорогах, выразившееся в попрании тезиса «Не трамвай – объедем», господин Климушкин обещал нам выкатить по приезде в контору десять бутылок холодного пива. Мне кажется, будет справедливым, если такое же количество мы стребуем и с господина Пасечника, невзирая на его былые заслуги перед Отечеством.
– Абсолютно с вами согласен, господин подполковник, – весело поддакнул Гурьев. В этот самый момент в эфир вышел «семь-три-седьмой» и «официально» передал груз экипажу Нестерова. О чем дежурный по отделу, слушавший все разговоры в эфире, сделал обязательную в таких случаях пометку.
Первый из последних десяти рабочих дней в конторе начинался на удивление хорошо – и объекта не потеряли, и пиво халявное заработали. «Что-то даже слишком хорошо», – вдруг ни с того ни с сего подумалось Антону, и он украдкой, чтобы не видели ребята, трижды сплюнул в открытую форточку. Вот только по дереву постучать забыл.
Экипаж Нестерова таскал Ташкента уже четвертый час. Правда, почти два из них пришлось откровенно поскучать – объект и связи вкушали трапезу. С Петроградки машина Ташкента двинула прямиком на Невский и остановилась у культового для тусовочной братвы заведения под названием «Магриб». Там Ташкента и его связь за накрытым столиком уже поджидал некто третий. Этот самый третий заказал для всей честной компании какое-то умопомрачительно дорогое экзотическое горячее, в ожидании которого троица оттягивалась аперитивами и вела тихие задушевные беседы.
Все эти подробности поведал гонец от «провинившегося» экипажа Пасечника, люди которого вели наблюдение за входом и внутри кабака. Смена Нестерова провела эти два часа в гораздо более комфортных условиях. Дабы не маячить по жаре в сутолоке Невского, Гурьев свернул на Литейный и поставил машину на прикол в тенёчке садика Мариинской больницы. Въезд туда простым смертным категорически заказан, однако магия милицейской ксивы и не такие чудеса творить может. Лямина отправили в магазин, и уже через десять минут вся великолепная четверка с удовольствием утоляла жажду прохладительными напитками. Согласно своему должностному положению, Нестеров пил холодное «Петровское», Гурьев – безалкогольную «Балтику», а Лямин с Козыревым вынуждены были довольствоваться газированной «Аква минерале». За все это время смену побеспокоили лишь дважды: сначала Нестерову позвонил заказчик и попросил уточнить приметы связей, а затем подошел бдительный больничный охранник и поинтересовался: «а какого, собственно, они тут распивают?». Охраннику доступно объяснили, что он не прав, и после этого ребят уже больше никто не тревожил.
А затем из заведения вышел Ташкент. Вышел один, сел в свою «ауди» и двинул в сторону Васьки. На этот раз экипаж Нестерова подорвался за ним в гордом одиночестве (Пасечник со своими грузчиками остался держать в поле зрения связи, к тому же его вот-вот должны были сменить). И вот с этого момента смене скучать уже не пришлось.
Может быть, с утра в пробке на Энгельса маневр Ташкента и носил случайный характер, однако теперь, после сорока минут кружения по городу, и Гурьеву, и Нестерову однозначно стало ясно – объект проверяется. Почти час Ташкент находился в непрерывном движении и за это время как минимум трижды его лишь чудом не маханули. В двух случаях – по причине непредсказуемых финтов объекта, а в третьем – по собственной нерасторопности. Впрочем, нерасторопности объективной. По пути пришлось-таки сделать незапланированную остановку, дабы поменять номера и хоть как-то изменить маскировку. Изменение заключалось в том, что Козырев и Лямин поменялись местами, а Гурьев напялил на себя бейсболку и снял темные очки. На большее времени не было – и с таким-то пит-стопом еле нагнали ушедшую далеко вперед «ауди». А все потому, что одной машиной водить такого объекта – это полный пиздец, о чем, кстати, Нестеров и сообщил начальнику отделения. Тот пообещал снять с линии «три-семь-второго» и перебросить его на подмогу, однако когда тот сумеет добраться до них с Ульянки – это большой вопрос. Тем более, что, петляя, Ташкент постепенно уводил экипаж Нестерова обратно на север.
