Анна Данилова - Персиковый мед Матильды
– А ты как думаешь? Я постоянно набираю ее номер, но она не отвечает.
– Давай попробуем еще раз, – предложила Оля.
Лена, слушая ее, вдруг поняла, что приход подруги принес ей ощущение приятного покоя, Оля действует на нее благотворно, больше того – ей хочется верить. Может, на самом деле не так уж все и плохо? Просто Катя вспылила и написала, не подумав о том, что будет дальше – и с матерью, и с ней самой.
– Все дети в какой-то степени эгоисты, и кому как не тебе она могла бы пожаловаться?
– Подожди! Вот… длинный гудок. Господи, только бы она взяла трубку! А то я сойду с ума. Алло? Кто это? Саша? – Лицо Лены словно окаменело, а глаза уставились в одну точку. – Саша. Где Катя? Вышла прогуляться? У нее все в порядке? Ты уверен? Просто она мне написала, что вы… поссорились. Нет? Мелочь, ерунда? Пусть она мне перезвонит, хорошо? Только обязательно передай ей мою просьбу, скажи, что я жду ее звонка. Как вы там… вообще? Нормально? Понятно. Ну, хорошо. Просто я переживаю. Знаю, она у меня девочка вспыльчивая, нервная, но ты должен понимать – она первый раз замужем, многих вещей не осознает или не хочет воспринимать. Саша, ты слышишь, что я тебе говорю? Жаль, что она не может поговорить со мной. Но ты скажи ей… Ладно, я начинаю повторяться. Да, она здорова? Ну, хорошо… Ладно, пока-пока. Целую.
Лена положила трубку и взглянула на Ольгу.
– Ты все слышала. Саша говорит, что это была небольшая ссора, так, мелочь. Катя уже давно успокоилась. Вышла куда-то прогуляться. Только непонятно, почему одна? Она же не знает языка. Как он мог ее оставить одну?
– Успокойся, говорю. Ничего страшного не случилось.
– Но и ты пойми: они же молодожены, отправились в свадебное путешествие, не думаю, что это лучшее время для ссор.
– Для ссор вообще не бывает лучшего времени, – заметила Ольга. – Вот увидишь, она перезвонит тебе, обязательно извинится и скажет, что была не права, когда написала тебе это письмо, что она просто вспылила.
– Хорошо, подождем. Хочешь чаю? У меня и пирог есть.
Катя позвонила через полтора часа. Лена, под влиянием Ольги пребывавшая в более спокойном состоянии, узнав голос дочери, поначалу улыбнулась, но потом, когда до нее дошел смысл услышанного, вся сжалась, словно получила удар:
– Мама! Я не хочу с ним жить! Он изменил мне с одной русской… настоящей шлюхой… здесь, в замке! – рыдала Катя в трубку. – Она служанка, ничтожество, но я видела их вместе. На ней была ночная рубашка. Он даже не повернулся, услышав мой вопль! Он жестокий, он не любит меня, и я вообще не понимаю, зачем же он тогда меня сюда привез?!
– Господи, Катя, да что такое ты говоришь?! Я разговаривала с ним недавно, он сказал мне, что у вас все хорошо!
– Это ему хорошо, он мужчина, и ему многое позволено. А что здесь делаю я?! Мама, мамочка, забери меня отсюда! Умоляю тебя…
– Катя, успокойся. Что у вас произошло? Где Саша, я могу сейчас поговорить с ним?
– Нет, он спустился в бар. Да и что он мог бы тебе сказать? Что изменяет мне с другой? Он скажет, конечно, что у нас все прекрасно…
– А может, между ними ничего и не было? Может, они просто поговорили, и все? – со слабой надеждой в голосе проговорила растерянная, расстроенная Лена. Мысленно она уже покупала билет в Германию и летела на самолете к Кате.
– Мама, мне так больно… Так тяжело…
– Может, ты сама вернешься домой? Купишь билет, и – три часа или дольше?
– Не знаю. И, главное, я ничего не понимаю! У нас же с ним было все хорошо. Сейчас же он ведет себя так, словно она, эта русская, для него – все! Разговаривает с ней так, словно не я, а она его жена, близкий ему человек.
– Ты все же скажи ему, что я хотела бы с ним поговорить, – попросила Лена. – Не думаю, что он откажет тебе.
– Хорошо, – упавшим голосом произнесла Катя. – Ладно, мама. Ты извини, что я на тебя все это навалила, весь этот груз… Я не понимаю, я ничего не понимаю! Если что-то решится насчет моего отъезда, я тебе позвоню. Все, целую.
7. «Зоммерберг»
В дверь постучали. Уставшая от слез Катя открыла и увидела перед собой Михаэля. Она понимала, что на ее лице отпечатались и бессонная ночь, и обида вместе с ревностью, и вообще – болезненное восприятие жизни, но вот уж перед кем-кем, а перед Михаэлем ей было все равно как выглядеть. Другое дело – зачем он пришел? И, словно услышав ее немой вопрос, Михаэль повернулся, и за его спиной вдруг появилось веселое до неприличия лицо Татьяны – источника всех бед, обид и разрушения семьи в целом. Не хватало только Саши. Но он уехал в Мюнхен еще рано утром, бросив через плечо рыдающей, безутешной молодой жене: мол, едет насчет недвижимости.
– Михаэль приглашает тебя на экскурсию в Чехию. Соглашайся!
Она обращалась к Кате на «ты», словно они были близкие подруги. Чехия, значит? Что ж, это знак. Каждый день приносит разные знаки, главное – понять их и использовать в свою пользу. Эта парочка пошловатых любовников захотела для себя компанию, чтобы поехать в Чехию. Почему? Да ни почему. Просто так.
– Чехия… – Она хотела сказать: «А как же Саша?» – машинально, потому что не представляла себе никаких экскурсий без него, но, с другой стороны, он за последние пару дней разрушил все то, что прежде удерживало их друг возле друга. Он проводил время с этой русской шлюхой, нисколько не беспокоясь о том, как воспринимается эта странная дружба Катей, его молодой женой. Надо быть круглым идиотом, чтобы не понять, насколько больно ей при мысли, что ее присутствию он предпочитает общество Тани. Если он может так спокойно причинять ей боль, то почему бы и ей тоже не дать ему прочувствовать такую же боль?
– Хорошо, я согласна. Когда выезжаем? – Она подняла голову так высоко, словно хотела подняться над своими страхами, над своей неуверенностью, над тем, что уже попахивало катастрофой. Это был вызов своей же трусости, слабости. А она не так слаба, как это может показаться со стороны!
– Через час. Хватит времени, чтобы собраться? – сверкая глазами, спросила Таня.
– Мы туда надолго?
– Если задержимся – переночуем в каком-нибудь отеле. Это не проблема. Зато я покажу тебе такие места, где можно купить роскошную фарфоровую посуду. Ты и не заметишь, как время пролетит. Соглашайся, не пожалеешь!
– Хорошо, – Кате показалось, что ее губы сами ответили за нее. – Через час я спущусь вниз.
Оставшись в комнате одна, она села на кровать и попыталась собраться с мыслями. Итак… Что же произошло с ними за последние два дня? Саша переменил к ней свое отношение, стал приударять за Таней, больше того, теперь он время от времени навещал ее в своей комнате, прикрываясь тем, что ведет с ней беседы о недвижимости. Он, вероятно, на самом деле считает, что Катя – недалекая, глуповатая и готовая все простить женщина. Что с ней можно поступать как заблагорассудится, вплоть до подобного унижения. Что с ним случилось? Почему он вдруг стал таким? На эти вопросы Катя ответов не знала. Понимала только, что не стоит из-за него срываться с места, возвращаться в Москву. Домой она всегда успеет попасть. Тем более что мама уже знает об их ссоре с Сашей. Желание отомстить Саше, причем на фоне чудесных замковых декораций, оказалось так велико, что она, практически не раздумывая, согласилась на поездку в Чехию с Михаэлем и Татьяной. Или она все же надеется, что Татьяна пригласит и его? Лично? Раз уж у них такие… отношения?
Она собиралась стихийно: побросала в сумку какие-то вещи, зонтик, не забыла и о теплом свитере. Хотя на улице было сухо, солнечно и тепло. Главное – кошелек, банковская карта.
Час прошел быстро. Саша так и не появился, да и как он может так скоро вернуться из Мюнхена? Он войдет в комнату, а ее нет. Ни в замке, ни в Раушенбурге – нигде. Конечно, он спросит, не видели ли его жену, Катю, и кто-нибудь непременно скажет: она вместе с Михаэлем и Татьяной отправилась в Чехию. Поступок дерзкий, отвратительный по своей сути, ведь они приехали сюда вдвоем, чтобы ни на минуту не расставаться. Неужели все кончено, и теперь она одна будет не только ходить на экскурсии и куда-нибудь ездить, но и вообще – жить? На какое-то мгновение Кате вдруг стало так жаль себя, что она расплакалась. Но когда в дверь постучали, она быстро достала пудреницу и привела в порядок покрасневшие щеки и нос. Высморкалась и вышла из комнаты.
– Готова? – Татьяна оценивающе оглядела ее с головы до пят.
– Готова. И нечего меня так рассматривать.
– А где же твой муж?
– Мы собираемся покупать дом, у него дела, – отмахнулась Катя, словно это могло быть настоящей правдой. Хотя кто знает, может, он и купит дом или квартиру, да вот только с кем он там будет жить? Уж не с Татьяной ли?
Она вместе с Таней спустилась вниз, миновала огромный, выложенный каменными плитами холл и вышла на залитый солнцем замковый двор. Михаэль любовно протирал свой «Крайслер». Сейчас, трезвый, он выглядел намного лучше, чем пару дней тому назад в «Красной башне».
