Татьяна Полякова - И буду век ему верна?
– То и значит. Бандит твой Вадим.
– Да ладно, хорош заливать. Не похож он на бандита. Приличный мужик…
– У отца на него досье на восемнадцати страницах. Этапы большого пути. Год назад он купил себе заводик и заделался бизнесменом, но суть от этого не меняется. На хрена козе баян, а родителям зять с такой репутацией?
– Вот черт, – бормочу я в полнейшем отчаянии. – Слушай, если он сейчас бизнесмен, так, может, и обойдется?
– Может, и обойдется. Но к родителям или с вещами, или лучше повремени. Я попробую донести до их сознания, что ты вляпалась по недомыслию. Хотя незнание от ответственности не освобождает и глупость не является смягчающим обстоятельством. Ты замуж пошла, чтоб от работы откосить, или у тебя любовь?
– Вроде была любовь до разговора с тобой. Если честно, он мне и сейчас нравится. Ей-богу, нормальный мужик…
– Ладно, будем считать, что он перевоспитался. Предки в тебе души не чают, думаю, простят. Опять же, дурные привычки неискоренимы, так что, скорее всего, твой брак продлится не дольше предыдущих. Как тебя угораздило, чучело? Раньше тебя на плохих парней не тянуло, Леха хоть и алкаш, но душевный.
Я пожаловалась на злодейку-судьбу, Агатка посочувствовала. Тут бы нам и проститься, но я неожиданно говорю:
– Помнишь того типа, что подъехал к моему дому? Его зовут Стас.
– И что?
– Ничего. Он у нас живет. Вадим сказал, что это его двоюродный брат. Сидит, зараза, в своей комнате…
– А фамилию этого типа ты не знаешь? – теперь голос Агатки звучит серьезно, я чувствую ее беспокойство.
– Нет, а надо?
– Пытаюсь вспомнить, где я его видела.
– Фамилию я узнаю.
– Фенька, может, все-таки наплюешь на любовь – и к родителям?
– Я подумаю.
– Ладно, пока, – говорит Агатка. – Ты, конечно, дура редкая, но я тебя люблю.
Признание для сестрицы совершенно невероятное, значит, плохи мои дела.
В шесть в доме появляется Вадим; услышав, как он зовет внизу «Фенечка», я выплываю из комнаты, готовясь к бою. Муж заключает меня в объятия и целует в макушку.
– Есть что-нибудь перекусить? – спрашивает он. Я решаю сначала накормить его, а уж потом выяснять отношения. Пока я сервирую стол, он заглядывает к Стасу. В гостевой он пробыл минут десять, в кухню возвращается с таким выражением на лице, будто готовится, как и я, к бою. Однако говорит ласково:
– Как провела день?
– Скверно. Хотела навестить родителей, но твой Стас сказал, что я должна сидеть дома. В самом деле должна?
– Видишь ли, сейчас у меня непростой период, кое-какие проблемы. Лучше, если некоторое время Стас будет рядом с тобой.
– Это в каком же смысле? – уточняю я, непроизвольно уперев руки в боки и одаривая мужа суровым взглядом.
– Считай его своим охранником, – улыбнулся Вадим.
– Вот уж в ком я точно не нуждаюсь…
– Так мне будет спокойнее. Он приглядит за тобой, пока ситуация не изменится.
– А что там с ситуацией?
– Спорные вопросы. В бизнесе такое случается.
– Кстати, о бизнесе. Ты мне так и не рассказал, чем занимаешься.
– Ты ведь сегодня звонила сестре? – вопрос повис в воздухе. Выходит, Стас подслушивал наш разговор и донес Вадиму. «Тем лучше», – решаю я. – Фенечка, ты кое-что забыла мне сообщить, – продолжает Вадим. – Папа у нас с тобой кто?
– Папа – Завьялов Константин Викторович, – вздыхаю я.
– О нашей маме я не спрашиваю, фамилия в городе известная. Возможно, твои родители не придут в восторг от такого зятя, как я, однако хочу напомнить, что в городе вряд ли найдется с десяток серьезных бизнесменов с образцовой биографией. Что бы ни было с моей – все в прошлом. Думаю, твои родители немного успокоятся и с пониманием отнесутся к твоему выбору.
– Ты плохо знаешь моих предков, – хмыкаю я.
– Тогда им придется смириться, – улыбается Вадим, кажется, он и мысли не допускает, что я могу последовать совету сестры. – Поверь мне, – серьезно говорит он. – Все будет хорошо. Вот увидишь.
Только я собираюсь возразить, как он хлопает себя по лбу в притворном удивлении.
– Совсем забыл, у меня же для тебя свадебный подарок.
Он берет меня за руку и ведет в гараж. Гараж большой, в нем свободно разместились три машины: «Мерседес», «БМВ» и «Ауди». Вадим подводит меня к «Ауди» и жестом фокусника достает из кармана ключи с золотым брелоком. Протягивает мне.
– Это взятка? – хмуро интересуюсь я.
– Это подарок. У тебя ведь есть водительское удостоверение?
– Есть.
– Пока поездишь со Стасом.
– С какой стати?
– Фенечка, я ведь все объяснил. Разве нет? – Вадим заключает меня в объятия и через мгновение шепчет: – Я люблю тебя.
Я пытаюсь решить насущный вопрос: люблю ли его я? Выходит, люблю, потому что спорить с ним совсем не хочется. Хоть «Ауди» и классная тачка, но не настолько, чтобы я, прельстившись ею, решила остаться. Значит, все-таки любовь. Мысль вернуться к родителям, признав, что в очередной раз я сваляла дурака, вызывает у меня протест. Вадим прав, вряд ли многие бизнесмены могут похвастать особой честностью, об этом еще основоположник марксизма писал. И родители во мне души не чают, хоть я и паршивая овца. «Все как-нибудь устроится», – сияя улыбкой, думаю я и эдаким бодрячком возвращаюсь в кухню кормить мужа.
Ночью я просыпаюсь от холода. Окно открыто настежь, идет дождь, сыро, а мы лежим под простыней. Вадим спит, раскинув руки, и я вновь задаюсь тем же вопросом: люблю ли я его? Наверное, если я его жена и хочу быть с ним. Я наклоняюсь и осторожно целую его. Потом сижу в постели и смотрю на мужа. Спать мне совершенно не хочется. Накидываю халат и спускаюсь в кухню. Включаю чайник, стоя спиной к двери, достаю мед из шкафа. Стас вошел абсолютно бесшумно, в этот момент я и обернулась. От неожиданности вскрикнула, шарахнулась в сторону, поскользнулась на гладкой плитке и грохнулась на пол.
Вместо того чтобы подняться, я ударилась в панику черт знает с чего и, смешно подпрыгивая на том месте, что ниже спины, отползла в сторону, тараща глаза на Стаса. Дура, прости господи. Он сделал ко мне шаг, потом еще один, а я заорала. Стас протянул руку:
– Вставай.
Тут до меня дошло: он просто хочет мне помочь. А я что подумала? Что у него в руке, которую он за спиной прячет? Я подаю ему руку. Она дрожит, как у алкоголика со стажем, и вид у меня, надо полагать, обалденный: халат распахнут, грудь наружу, коленки поджаты.
– Я просто хотела пить, – говорю я, слегка заикаясь.
Чайник со щелчком выключился, Стас наливает кипяток в чашку, потом заварку.
– Пожалуй, выпью сок, – говорю я, распахивая холодильник. Пакет выскальзывает из рук. Я смотрю, как вишневый сок стекает по моей груди. Стас берет полотенце и протягивает мне. Я не могу оторваться от его глаз, его рука с зажатым полотенцем замерла возле моей груди.
– Не смей! – ору я. – Не смей на меня так смотреть!
Я бегу по лестнице, перескакивая через три ступеньки, в дверях спальни сталкиваюсь с Вадимом.
– Что случилось? – У него испуганное лицо.
– Я хотела пить! – ору я. – Я хотела пить, и тут вдруг он. Господи, я не могу жить с ним в одном доме. Какого хрена он так смотрит?
Вадим обнимает меня.
– Фенечка, успокойся. Просто Стас вошел неожиданно, и ты испугалась.
– Прогони его, слышишь, прогони его или…
– Фенечка, – перебивает Вадим, – не говори того, о чем потом можешь пожалеть.
Я замолкаю с приоткрытым ртом.
Мне снится сон. Я лежу, вытянувшись в постели, и волна страха накатывает на меня. Мой слух фантастически обострен. Я слышу, как Стас ходит: по-звериному тихо. Это невозможно, но я слышу его дыхание. Он дышит тяжело… вдох… выдох… Я слышу, как стучит его сердце. Оно стучит очень громко, и мое начинает биться с ним в такт. Мне хочется кричать, я хватаю Вадима за руку и просыпаюсь.
Утром я загораю на веранде, нацепив наушники. Шляпа надвинута на глаза. Нормальная жизнь. Идиотская. Родная коммуналка сейчас кажется мне лучшим местом в мире. Я всерьез подумываю сбежать. Вышла замуж, так и не рыпайся, дура стоеросовая. Все хорошо. Лежу, слушаю Шопена. Как же это меня в четвертый раз угораздило? Надо позвонить Агатке, только сначала узнаю фамилию Стаса. Проще всего спросить об этом Вадима. Почему бы и нет? Вполне естественно. Черт, я не решаюсь спросить мужа о фамилии его брата. Это как вообще называется? Очень удачное замужество, вот как. Ладно, с фамилией разберемся своими силами.
