Франк Тилье - Пандемия
Прежде чем войти, они смазали руки антибактериальным гелем и надели бахилы. Амандина отперла бронированную дверь. Они направились в гостиную молодой женщины по застекленным коридорам, которыми Фонг никогда не ходил.
Жоана не переставала впечатлять изобретательность их системы, эта замысловатая архитектура и то, как они жили вместе. Это было любопытно и ужасающе одновременно. Непрестанный бой с незримым противником превратил Амандину в настоящую маньячку чистоты. Можно было провести рукой над любой из дверей и не найти ни единой пылинки.
Таец же, со своей стороны, был ходячим парадоксом, доказывавшим, что природа лечит болезни так же, как и создает их. Сколько они еще так продержатся вдвоем? Жоан представлял себе миллионы микробов, скапливающихся на стеклах, на одежде, только и ожидающих малейшей слабины, чтобы проникнуть внутрь Фонга. И уничтожить его.
Одним движением молодая женщина повернула диван на колесиках так, чтобы он смотрел на плексигласовое стекло. Фонг подошел к нему с другой стороны и нажатием кнопки включил усилитель звука, встроенный в стену. Без этой системы через толстое стекло они бы вряд ли смогли друг друга услышать.
– Привет, Жоан.
– Рад тебя видеть, Фонг.
Таец придвинул стул поближе к стеклу и сел, держа на коленях две сложенные карты. Он махнул рукой Амандине, которая села рядом с коллегой.
– Ну что, я слышал, у вас горячо?
– Вроде того, – ответил Жоан. – Неизвестный штамм H1N1. Один заболевший человек на данный момент. Изолирован. В лаборатории заканчивают расчленение, чтобы узнать, идентичен ли этот штамм обнаруженному у птиц, и начать охоту на наш вирус. Пошла гонка против часовой стрелки.
Фонг улыбнулся:
– Мне бы нежелательно его подцепить.
Амандина не оценила юмора. Фонг поддел ее:
– Моя жена часто находит мой юмор сомнительным…
– Это еще мягко сказано, – сухо отозвалась Амандина.
– Ладно. Есть догадки о его происхождении? Об отправной точке?
– Пока ни малейших.
– Больной контактировал с птицами?
– Нет.
– Ничего из региональных сетей наблюдения? РГНГ? «Сантинель»?
Жоан и Амандина покачали головой.
– Пресса в курсе?
– Пока нет.
– Они заняты по горло со всеми этими забастовками. Дела в стране плохи.
Фонг встал и отошел налить себе чая. Амандина тем временем приготовила две чашки кофе.
– Ты отлично выглядишь, – сказал Жоан в усилитель звука. – Хотел бы я сохранить такое тело атлета, как у тебя. А я сразу набираю вес, если сижу на месте. Как тебе удается?
Фонг насыпал несколько ложек китайского чая в ситечко и погрузил его в кипящую воду.
– Лофт большой, хоть моцион совершай.
Жоан указал на экран:
– Ты по-прежнему охотишься за микробами, как я погляжу?
– Нельзя сказать, чтобы я шел в ногу со временем. Коротаю жизнь, складывая бумагу, да брожу по Интернету, копаю на предмет микроорганизмов. Знавал я времена поинтереснее.
Он вернулся, сжимая двумя руками горячую чашку.
– Кстати, копая, я заметил, что в последние несколько месяцев большие бяки снова гуляют по миру. На Гаити, как на грех, завезли холеру, а что еще хуже – в Заире Эбола.
– В Заире всегда была Эбола.
– Да, но тут другое дело. Источник, похоже, очень активен, а штамм агрессивен. Пора бы заняться этим вирусом вплотную, пока не стало поздно… И вообще, все эти вспышки не сулят ничего хорошего.
«Ничего хорошего» в его устах прозвучало как-то зашифрованно. Амандина вернулась с кофе, подала чашку Жоану и села на место.
– Объяснишь нам? Мы, вообще-то, по идее, на работе, а наш шеф сейчас особенно бдителен.
Фонг развернул карту Европы и прижал ее к стеклу. На ней было много линий и крестиков, нанесенных красной ручкой.
– По последним данным, мы имеем сто две мертвые птицы, о которых сообщено в SHOC Room. Они отмечены крестиками.
Сто две… Количество случаев еще увеличилось после сообщения Жакоба.
– Как видите, обнаружены они вдоль двух миграционных коридоров. Один ведет от севера Европы в Африку, ось Север/Юг, другой – из северных областей к западу Европы, ось Восток/Запад.
Амандина всмотрелась в карту. Крестики стояли во многих странах. Франция, Бельгия, Нидерланды…
– Самый восточный крестик в Германии. А в других странах, дальше на восток, ничего нет? В Польше, России?
– Вы увидели ровно то, что надо было увидеть. Мой знакомый из ВОЗ переслал мне по электронной почте информацию о мертвом лебеде, оснащенном вот таким передатчиком.
Фонг показал Жоану крошечную черную коробочку на широкой резиновой ленте.
– Память о моих былых годах на земле, я использовал их для лис. Его надевают на шею лебедю и следят за ним в реальном времени, час за часом.
Амандина знала, как работают эти маячки: один такой был спрятан под пассажирским сиденьем ее машины. Таким образом, в случае угона она могла определить ее местонахождение с помощью приложения в своем мобильном телефоне. Некоторые расценивали это как паранойю, но для нее речь шла просто о безопасности.
– Наш лебедь был на гнездовье в России и начал свой перелет в конце сентября. Его звали Мак-Дум… Глупо давать имена лебедям, вы не находите?
– Ураганам же дают, – отозвался Жоан.
– Ладно, пусть. Итак, наш милейший Мак-Дум пересек Белоруссию, Польшу, потом… он прибыл… сюда…
Он чуть отстранил карту от стекла и ткнул пальцем в север Германии:
– На остров Рюген. Самый большой принадлежащий Германии остров в Балтийском море. Настоящий миграционный перекресток для тысяч птиц – журавли, гуси, лебеди, всевозможные пернатые прилетают сюда набраться сил на день или два, чтобы продолжить свой долгий путь. Мак-Дум приземлился здесь седьмого ноября, у меня есть точные GPS-координаты места его пребывания, дивной красоты водоема. Он улетел на следующий день. Наш милейший Мак-Дум пролетает над северным побережьем Германии, делает несколько привалов и наконец приземляется в природном заповеднике Цвин в Бельгии, где и умирает одиннадцать дней спустя от вашего птичьего гриппа H1N1.
Он сложил карту и серьезно посмотрел на двух ученых:
– Ни одна птица не умерла на востоке острова Рюген. И я проверял, все виды, затронутые вирусом, делают остановку на этом немецком острове, прежде чем продолжить свой путь.
Амандина нахмурилась:
– Значит, очаг заражения находится точно на острове Рюген… Но зараженные лебеди, которые летели вместе, должны были умереть одновременно, разве нет? Все затронутые виды должны были умереть в нескольких сотнях километров от острова, когда разразилась эпидемия?
– Вирусы могут функционировать по-разному у птиц и у людей, – возразил Жоан. – Есть две гипотезы. Возьмем случай лебедей. Гипотеза номер один: они все одновременно подцепили вирус на Рюгене, но некоторые особи или некоторые виды восприимчивее других к микроорганизму и умирают раньше. Другие птицы прекрасно могут быть носителями болезни, оставаясь при этом здоровыми и играя лишь роль переносчиков. Таким образом, вирус может жить у них очень долго без малейших тревожных признаков.
– Как, впрочем, и у людей, – заметил Фонг. – Некоторые могут подцепить вирус гриппа, даже не зная об этом, и просто быть носителями, другие отделаются легким насморком, а третьи от него умрут.
– А гипотеза номер два? – спросила Амандина.
– Один лебедь подцепил вирус на Рюгене. И он передает его другим во время остановок, через свои испражнения. Это менее вероятно, но возможно. Вирус размножается и распространяется в воде или в иле, другой лебедь контактирует с водой и подцепляет вирус. Он умирает где-то дальше. И так далее. Ничто не мешает объединить две гипотезы. Короче, все это сложно, мы ничего не знаем о новом штамме, возможно, он проявляет ультрарезистентность в естественной среде. Вирусы гриппа так мутируют, что могут вести себя очень по-разному в разных штаммах и у разных видов.
Фонг принес свой ноутбук.
– Да, это настоящие боевые машины, запрограммированные на максимально быстрое распространение и размножение… Мой знакомый из ВОЗ сообщил мне, что немецкие власти частично закрыли доступ на остров Рюген вчера вечером. Сделанные снимки поступили в SHOC Room, затем к высоким чинам ВОЗ. Так что, я думаю, ваш Александр Жакоб в курсе с сегодняшнего утра.
Амандина и Жоан удрученно переглянулись. Жакоб, конечно, не все им рассказал, вечно он прячется за печатью пресловутой «секретности».
– Стало быть, наш H1N1 родился на этом острове, – сказал Жоан. – Со всеми этими разными видами птиц и их контактами через экскременты и оперение он может быть результатом случайной мутации, дурной игрой природы…
– Это было бы возможно, не будь снимков, которые я вам сейчас покажу. Вы не поверите своим глазам.
15
Фонг вывел на экран фотографию и повернул его к стеклу. На ней был мертвый лебедь, частично разложившийся, плавающий в лужице воды.
