Анатолий Безуглов - Прокурор
— Не бойся, — грустно улыбнулся Иннокентий. — Лопай… Теперь нам с тобой придется перейти на подножный корм…
* * *«Волга» Берестова мчалась по городу.
«Черт возьми, откуда в это время в городе столько машин!» возмущался про себя Виктор, лавируя в потоке автомобилей.
Ему казалось, что все южноморские владельцы «Волг», «Жигулей», «Москвичей» и «Запорожцев» решили вдруг выехать на прогулку. Гнать быстрее Берестов не мог: не дай бог, задержат гаишники за превышение скорости. Хотя дорога была каждая минута.
«Ничего, — подумал Виктор, еле сдерживая возбуждение после горячки на даче Боржанского, — наверстаю за городом».
Еще надо было заправиться: стрелка бензинометра приближалась вплотную к нулевой отметке.
Он свернул к автозаправочной станции. Как назло, здесь скопилось десятка полтора машин, а работало всего две колонки. Девица, отпускавшая бензин, действовала не спеша, лениво переругиваясь с клиентами.
«Вот так всегда, когда спешишь», — вздохнул Берестов, пристраиваясь к длинной очереди.
Наконец с полным баком он выехал на шоссе, ведущее за город. Так и хотелось утопить педаль газа до упора.
«Спокойнее, спокойнее», — уговаривал себя посланец Анегина.
Впереди еще был пост ГАИ. Последний при выезде за черту Южноморска.
Мимо стеклянной будки стражей дорожного движения он проехал с надлежащей скоростью. И держал ее до тех пор, пока не скрылся за поворотом.
Теперь можно. Машина резко прибавила ходу, у виска засвистел ветерок, врывающийся в открытое окно.
Сгустились сумерки. Пришлось включить дальний свет.
Виктор расслабился. Быстрая езда по знакомой трассе действовала успокаивающе. Правда, не давала покоя мысль: а вдруг весть о том, что произошло в Южноморске с Боржанским и его «ребятами», долетит до Ростова скорее, чем он прибудет туда? Анегин, отправляя Берестова к Чикомасу, уверял, что тот законспирирован надежно. Дорожку к Чикомасу знали только Евгений Иванович да он, Виктор. И все же гарантировать ничего нельзя. А вдруг Чикомас уже все знает и успел рвануть когти? Кроме него, Виктор ни с кем из «своих» в Ростове знаком не был…
Туда он добрался утром. И хотя принял несколько таблеток кофеина, которыми снабдил Виктора Анегин, голова все же была тяжелая. Сказывалась нервная, напряженная ночь.
Дверь открыла Берестову незнакомая женщина. Молодая, красивая, с пикантной родинкой на верхней губе. На ней был воздушный, весь в кружевах, пеньюар. В первый свой приезд Виктор ее не видел.
— Михаил Семенович дома? — бодро спросил он.
— А вы кто будете? — в свою очередь поинтересовалась женщина, внимательно разглядывая Берестова, однако без удивления и настороженности.
— Виктор… Его друг… Из Южноморска.
— А-а, — задумчиво протянула она. — Сожалею, но его нет.
— Ага, на работе? — огорчился Берестов, глянув на часы: было начало девятого.
— Он работает в основном по вечерам, — улыбнулась женщина. И уже серьезно добавила: — Очень нужен?
— Позарез! — чиркнул Виктор рукой по горлу.
— Прямо не знаю, чем вам помочь… Он на Маныч на охоту подался. Обещал быть завтра… Как только вернется, я скажу… Где вас искать?
— Нет-нет, ждать я не могу, — поспешно ответил Берестов, а сам подумал: «Как не повезло с самого начала, так и пошло все наперекосяк».
— Вы на машине? — поинтересовалась женщина. Виктор кивнул. — Тогда можете его найти… Я сама точно не знаю, где охотничий домик, но дам адрес одного человека. Он объяснит, куда ехать…
Этим человеком оказался молодой парень, живший в центре города в «кавалерке» — однокомнатной квартире. Вся она была увешана фотографиями звезд зарубежного джаза. А сам хозяин «кавалерки» был трубачом в эстрадном ансамбле, обслуживающем шикарный ресторан. Михаил Семенович Чикомас, как понял Берестов, играл в этом же оркестре на контрабасе.
«Теперь понятно, почему он работает по вечерам, — отметил про себя Виктор. — А что, отличная позиция: в ресторане официантки — „свои люди“, через которых легко сбывать джинсы, майки и другой товар…»
Трубач, ездивший как-то с Чикомасом стрелять уток, подробно рассказал Берестову, где находится охотничий домик, а точнее, землянка. Километрах в ста от Ростова.
Виктор тут же отправился в путь.
Отыскать охотничий домик Чикомаса оказалось сравнительно легко, хотя он и хоронился среди густых зарослей акаций. Нашел его Виктор по «Запорожцу» старой модели.
Само охотничье пристанище Чикомаса было просто-напросто небольшой землянкой, может быть, даже оставшейся после войны и подремонтированной. Массивная дверь ее была открыта. Виктор вышел из машины и заглянул внутрь. На лежаке сидел Чикомас.
— Здравствуйте, Михаил Семенович! — приветствовал его Берестов.
Чикомас, как показалось Виктору, не узнал гостя. Его желтоватое угрюмое лицо с мешками под глазами ничего не выражало.
— Помните, я приезжал с товаром? От Евгения Ивановича? — несколько растерялся Берестов.
— Мало ли кто от кого приезжает, — отдышливым голосом произнес Чикомас.
Он был в охотничьей куртке, сапогах. На дощатом столе лежали патронташ и две утки с окровавленными перьями — трофеи.
— Между прочим, я по важному делу, — обиженно сказал Виктор. — Вас это оч-чень даже касается…
— А нету у меня с тобой никаких дел, — усмехнулся Чикомас.
— Да ты что в самом деле! — разозлился Виктор, невольно переходя на «ты». — Я, дурак, всю ночь не спал, жал сюда, а этот фрайер…
— Полегче, щенок, — прохрипел Михаил Семенович.
— Слушай, Чикомас, — перебил его Берестов, выйдя из себя. — В Южноморске большой шмон… Если не хочешь, чтоб тебя замели, поехали со мной… Снабдим ксивой… Ляжешь на дно. Не желаешь — выкручивайся сам! Так передал Казак! Все!
Виктор демонстративно вышел из землянки.
Несколько минут оттуда не доносилось никаких звуков. Затем послышалось шевеление, и появился Чикомас. На плече — зачехленное ружье, в руках — патронташ и спортивная сумка, Михаил Семенович сложил все в «Запорожец» и только после этого обратился к посланцу Анегина.
— Что-то ты темнишь, парень, — мрачно произнес он. — Почему не позвонил сам Казак?
— Значит, не мог! — огрызнулся Виктор.
— Что с ним?
— Залег на дно… Хаза надежная.
— Телефон есть?
— Ну есть…
— Номер?
Берестов заколебался. Анегин сказал, что звонить можно только в крайнем случае.
— Записать есть чем? — спросил Виктор.
— Запомню.
Виктор назвал номер телефона и предупредил:
— Только звони не из дому.
— Ладно, будешь еще меня учить, — проворчал Чикомас и чуть смягчился. — Говоришь, всю ночь не спал?.. Ложись, — он указал в землянку на лежак. — Тут тебя никто не обеспокоит. Верст на десять вокруг ни души… Пойдем, покажу, где одеяло, подушка… — Они зашли в землянку, Чикомас указал на деревянный ларь в глубине: — Там все.
— Разберусь, — сказал Виктор.
Он даже не успел сообразить, что произошло. Чикомас с неожиданным для него проворством выскочил наружу. Хлопнула дверь, и через секунду заскрежетал ключ в замке.
— Спятил, что ли! — закричал Берестов, бросаясь к двери.
Но Михаил Семенович не ответил. До Виктора донесся звук мотора «Запорожца». Чикомас уехал. Виктор в бессильной злости несколько раз ударил кулаком по двери. В землянке стояла кромешная темень. Он ощупью добрался до лежака и повалился на него.
— Ну и черт с ним! — вслух произнес Виктор. — Потом разберемся.
Груз бессонной ночи, волнений, километров, которые он накрутил со вчерашнего дня, навалился на него всей тяжестью. И он тут же заснул, словно провалился в бездну.
* * *Сколько он спал — два часа, пять, десять, — Берестов не знал. Проснулся от жажды и голода. Со вчерашнего утра у него во рту не было маковой росинки.
Темно и тихо, как в могиле.
«Сколько же сейчас времени? — пытался отгадать он. — День или ночь?»
Часы, тикающие у него на руке, были без светящихся цифр и поэтому бесполезны: темь хоть глаз выколи. Он опустил с лежака ноги, встал. Пошарил в темноте руками и наткнулся на стол. Ладонь коснулась холодных скользких перьев. Дичь, которую так и не взял с собой Чикомас.
Размышляя о его поведении, Виктор решил: не доверяет. Но куда он поехал? Может, уже смотался подальше от Ростова? И больше не вернется сюда?
От этой мысли стало не по себе. Кричи не кричи — бесполезно. Вокруг, как сказал Чикомас, на десять километров ни одного человека.
Берестов обшарил карманы. Увы, спички остались в машине. Сигареты тоже. Тайком от Нади он иногда покуривал.
«Хоть бы раз затянуться», — с тоской подумал он, сглотнув тягучую слюну.
Виктор стал медленно двигаться по комнате, стараясь припомнить, что он заметил в ней при свете. Но память мало что подсказала — какие-то полки, ларь… Да и как запомнишь, когда в землянке и при открытой двери был полумрак.
