Анатолий Безуглов - Прокурор
Бутылку Боржанский сунул в карман брюк.
Когда они втроем вбежали в дом, Эрна лихорадочно запихивала вещи в большой чемодан. Второй, набитый так, что не закрывалась крышка, лежал посреди комнаты.
- Герман, норка не лезет! - плачущим голосом сказала она.
Боржанский засунул в чемодан серебристую шубу и кивнул Виктору: мол, помоги. Они вдвоем налегли на крышку, и наконец замок защелкнулся.
- На кой черт тебе шуба? - сверкнул глазами Анегин. - Только камушки! - властно приказал он. - Может, ты еще и ее возьмешь? - кивнул он с усмешкой на жену главного художника.
Боржанский растерянно глянул на Эрну, потом махнул рукой и бросился к трельяжу. Он стал выдергивать ящики, вытряхивать из сафьяновых и ледериновых коробочек драгоценности и рассовывать их по карманам.
Последнее, что прихватил с собой главный художник, - четыре подсвечника. Вернее, свинтил с них самую верхнюю часть, куда вставлялись свечи, и, завернув в салфетку с буфета, сунул за пазуху.
Никто не заметил, как в комнате появился Иннокентий. Он молча наблюдал за лихорадочной возней мужа сестры.
- Вот до чего доводят страсти к вещам, - произнес он печально. Говорил я вам...
- Пшел прочь! - завопил на него Боржанский. - Теперь можешь философствовать сколько угодно! Посмотрим, кто тебя кормить будет...
Пока Герман Васильевич возился с драгоценностями, Эрна успела незаметно отволочь чемоданы к машинам. Когда Анегин, Боржанский и Берестов подбежали к "Волге", она пыталась пристроить свое добро в багажник.
- Отставить! - осадил ее Евгений Иванович.
- Это почему? - возмутилась Эрна.
- Ты останешься! - жестко произнес Анегин.
- Вы к шлюхам едете! Я знаю, знаю! - залилась слезами жена Боржанского, указывая на девицу, сидящую в "Жигулях".
- Дура! - рявкнул на нее Анегин. - Нашла время сцены закатывать! - Он ткнул ногой в чемоданы. - Лучше отнеси это поскорее к соседям!
- Зачем? - опешила Эрна.
- Чтобы не подохнуть с голоду! - ответил Евгений Иванович. Он пихнул на заднее сиденье "Волги" Боржанского, который был на грани истерики, сел рядом с ним и напоследок погрозил Эрне кулаком: - Смотри! Ментам ни слова! Ничего не видела, ничего не слышала, ничего не знаешь!.. - И захлопнул дверцу.
"Жигули" тут же рванулись с места. Виктор погнал "Волгу" вслед.
Шум машин постепенно утих, затерялся вдали. Эрна подхватила чемоданы и потащила через дорогу, к соседям, на которых можно было положиться.
Иннокентий обошел вокруг дома, постоял над развороченной клумбой, где лежали обсыпанные землей, грязные, смятые пунцовые розы.
Его внимание привлекло громкое чавканье, доносившееся с веранды. Он поднялся на крыльцо.
Пес, опершись передними лапами на журнальный столик, торопливо хватал с подноса бутерброд за бутербродом. Морда у него была в икре.
Увидев Диогена-второго, он от страха поджал хвост и еще быстрее защелкал челюстями.
- Не бойся, - грустно улыбнулся Иннокентий. - Лопай... Теперь нам с тобой придется перейти на подножный корм...
* * *
"Волга" Берестова мчалась по городу.
"Черт возьми, откуда в это время в городе столько машин!" возмущался про себя Виктор, лавируя в потоке автомобилей.
Ему казалось, что все южноморские владельцы "Волг", "Жигулей", "Москвичей" и "Запорожцев" решили вдруг выехать на прогулку. Гнать быстрее Берестов не мог: не дай бог, задержат гаишники за превышение скорости. Хотя дорога была каждая минута.
"Ничего, - подумал Виктор, еле сдерживая возбуждение после горячки на даче Боржанского, - наверстаю за городом".
Еще надо было заправиться: стрелка бензинометра приближалась вплотную к нулевой отметке.
Он свернул к автозаправочной станции. Как назло, здесь скопилось десятка полтора машин, а работало всего две колонки. Девица, отпускавшая бензин, действовала не спеша, лениво переругиваясь с клиентами.
"Вот так всегда, когда спешишь", - вздохнул Берестов, пристраиваясь к длинной очереди.
Наконец с полным баком он выехал на шоссе, ведущее за город. Так и хотелось утопить педаль газа до упора.
"Спокойнее, спокойнее", - уговаривал себя посланец Анегина.
Впереди еще был пост ГАИ. Последний при выезде за черту Южноморска.
Мимо стеклянной будки стражей дорожного движения он проехал с надлежащей скоростью. И держал ее до тех пор, пока не скрылся за поворотом.
Теперь можно. Машина резко прибавила ходу, у виска засвистел ветерок, врывающийся в открытое окно.
Сгустились сумерки. Пришлось включить дальний свет.
Виктор расслабился. Быстрая езда по знакомой трассе действовала успокаивающе. Правда, не давала покоя мысль: а вдруг весть о том, что произошло в Южноморске с Боржанским и его "ребятами", долетит до Ростова скорее, чем он прибудет туда? Анегин, отправляя Берестова к Чикомасу, уверял, что тот законспирирован надежно. Дорожку к Чикомасу знали только Евгений Иванович да он, Виктор. И все же гарантировать ничего нельзя. А вдруг Чикомас уже все знает и успел рвануть когти? Кроме него, Виктор ни с кем из "своих" в Ростове знаком не был...
Туда он добрался утром. И хотя принял несколько таблеток кофеина, которыми снабдил Виктора Анегин, голова все же была тяжелая. Сказывалась нервная, напряженная ночь.
Дверь открыла Берестову незнакомая женщина. Молодая, красивая, с пикантной родинкой на верхней губе. На ней был воздушный, весь в кружевах, пеньюар. В первый свой приезд Виктор ее не видел.
- Михаил Семенович дома? - бодро спросил он.
- А вы кто будете? - в свою очередь поинтересовалась женщина, внимательно разглядывая Берестова, однако без удивления и настороженности.
- Виктор... Его друг... Из Южноморска.
- А-а, - задумчиво протянула она. - Сожалею, но его нет.
- Ага, на работе? - огорчился Берестов, глянув на часы: было начало девятого.
- Он работает в основном по вечерам, - улыбнулась женщина. И уже серьезно добавила: - Очень нужен?
- Позарез! - чиркнул Виктор рукой по горлу.
- Прямо не знаю, чем вам помочь... Он на Маныч на охоту подался. Обещал быть завтра... Как только вернется, я скажу... Где вас искать?
- Нет-нет, ждать я не могу, - поспешно ответил Берестов, а сам подумал: "Как не повезло с самого начала, так и пошло все наперекосяк".
- Вы на машине? - поинтересовалась женщина. Виктор кивнул. - Тогда можете его найти... Я сама точно не знаю, где охотничий домик, но дам адрес одного человека. Он объяснит, куда ехать...
Этим человеком оказался молодой парень, живший в центре города в "кавалерке" - однокомнатной квартире. Вся она была увешана фотографиями звезд зарубежного джаза. А сам хозяин "кавалерки" был трубачом в эстрадном ансамбле, обслуживающем шикарный ресторан. Михаил Семенович Чикомас, как понял Берестов, играл в этом же оркестре на контрабасе.
"Теперь понятно, почему он работает по вечерам, - отметил про себя Виктор. - А что, отличная позиция: в ресторане официантки - "свои люди", через которых легко сбывать джинсы, майки и другой товар..."
Трубач, ездивший как-то с Чикомасом стрелять уток, подробно рассказал Берестову, где находится охотничий домик, а точнее, землянка. Километрах в ста от Ростова.
Виктор тут же отправился в путь.
Отыскать охотничий домик Чикомаса оказалось сравнительно легко, хотя он и хоронился среди густых зарослей акаций. Нашел его Виктор по "Запорожцу" старой модели.
Само охотничье пристанище Чикомаса было просто-напросто небольшой землянкой, может быть, даже оставшейся после войны и подремонтированной. Массивная дверь ее была открыта. Виктор вышел из машины и заглянул внутрь. На лежаке сидел Чикомас.
- Здравствуйте, Михаил Семенович! - приветствовал его Берестов.
Чикомас, как показалось Виктору, не узнал гостя. Его желтоватое угрюмое лицо с мешками под глазами ничего не выражало.
- Помните, я приезжал с товаром? От Евгения Ивановича? - несколько растерялся Берестов.
- Мало ли кто от кого приезжает, - отдышливым голосом произнес Чикомас.
Он был в охотничьей куртке, сапогах. На дощатом столе лежали патронташ и две утки с окровавленными перьями - трофеи.
- Между прочим, я по важному делу, - обиженно сказал Виктор. - Вас это оч-чень даже касается...
- А нету у меня с тобой никаких дел, - усмехнулся Чикомас.
- Да ты что в самом деле! - разозлился Виктор, невольно переходя на "ты". - Я, дурак, всю ночь не спал, жал сюда, а этот фрайер...
- Полегче, щенок, - прохрипел Михаил Семенович.
- Слушай, Чикомас, - перебил его Берестов, выйдя из себя. - В Южноморске большой шмон... Если не хочешь, чтоб тебя замели, поехали со мной... Снабдим ксивой... Ляжешь на дно. Не желаешь - выкручивайся сам! Так передал Казак! Все!
Виктор демонстративно вышел из землянки.
Несколько минут оттуда не доносилось никаких звуков. Затем послышалось шевеление, и появился Чикомас. На плече - зачехленное ружье, в руках - патронташ и спортивная сумка, Михаил Семенович сложил все в "Запорожец" и только после этого обратился к посланцу Анегина.
