Анатолий Безуглов - Прокурор
Инга Казимировна рассказала, кто такой Глаголев и почему он стал лесником.
Профессор не скрывал своей радости. Уж в леспромхозе-то Ингу Казимировну не отыщут. Встряхнется, отдохнет от дел. Дома по вечерам и то не дают покоя телефонные звонки.
На небе повисли кипы ленивых облаков. Предвестники осени. В кронах деревьев мелькали пожухлые листья. На косогоре выметнулись тяжелые стога сена. В открытые окна машины ворвался запах высушенного разнотравья.
— До чего же хорошо! — не удержалась Инга Казимировна.
В Селиванах они и вовсе ошалели от торжественности высоких темных елей и таинственной красоты озера.
— Ты знаешь, — сказал Кирилл, выходя из машины у дома лесника, Глаголев выиграл, сменив профессию.
Инга Казимировна поняла, что это камень в ее огород.
Приезд гостей хозяева восприняли как праздник.
— Вот не ожидал, вот обрадовали! — говорил Евгений Родионович, не зная, куда их посадить и чем угостить. — Обещают приехать все, но мало кто заглядывает в нашу глушь…
Дом ему выделили внушительный. Сруб-пятистенка. С двумя печами. Предшественник Глаголева имел большую семью. При доме был разбит небольшой садик, огород. Имелся закут для скотины.
— Корову заведете? — шутливо спросила Гранская, когда Евгений Родионович и Рената показывали свое хозяйство.
— Непременно, — серьезно ответил Глаголев. — Травы кругом!..
— Косить умеете? — поинтересовался Шебеко.
— Штука нехитрая, — сказал бывший следователь.
— Как сказать, — усмехнулся профессор. — По-настоящему — искусство… Мой дед был мастер. Муравушка у него ложилась — загляденье! Махал косой, словно рисовал…
— Как тебе жизнь на природе? — обратилась Гранская к Ренате.
— Нам с Женей здесь хорошо, — просто ответила она.
Рената похорошела. Румянец во все щеки, глаза лучились спокойствием и тихой радостью.
— А цветы? — спросила Инга Казимировна у Глаголева, вспомнив его увлечение.
— Сколько хотите, — обвел он руками вокруг. — Ромашки, иван-чай, кипрей…
Они оба рассмеялись, поняв друг друга.
Глаголев сходил в дом за лукошком.
— Я вас оставлю на полчасика. Пойду нарежу грибков…
— Как это нарежу? — поразился профессор.
— Мы не ищем, — с улыбкой пояснила Рената. — Снимаем урожай, как на огороде.
— Я с вами, — решительно заявил Шебеко Евгению Родионовичу.
— С удовольствием, — согласился Глаголев. — Тут недалеко.
Мужчины ушли. Инга Казимировна взялась помогать хозяйке, расспрашивая при этом об их житье-бытье.
— А нам лишь бы вместе, — говорила Рената. — Не понимаю, как это другие надоедают друг другу. На люди стремятся. Отдыхать ездят отдельно… Мне с Женей интересно. Он никогда ничего не скрывает от меня, всем делится…
— И даже служебными делами?
— В пределах, конечно, — смутилась Рената и стала оправдываться: Никаких ваших тайн он не выдавал. Так, в общем…
— А ребеночка думаете?.. — спросила Инга Казимировна.
— Уже…
— Сколько месяцев?
— Второй.
— Вот это здорово! Одобряю! — искренне порадовалась Гранская. — Кого хочешь?
— Мне все равно, а Женя требует девочку.
— Если очень захочешь, будет девочка! — засмеялась Гранская.
«Вот счастливые, — подумала она, глядя на жену Глаголева. — Пожалуй, единственная пара, у кого нет сомнений, метаний. Дай-то бог, чтобы не было и впредь».
— В город не тянет? — спросила Инга Казимировна.
— Что я там забыла, — отмахнулась Рената. — В кино или театр и отсюда можно съездить. А телевизор и здесь смотрим. Зато какой воздух! Тишина… Идти на работу на центральную усадьбу — одно удовольствие.
— А зимой?
— На лыжах! У меня разряд! Холмы и горки есть — вот будет удовольствие! Вы любите кататься на лыжах?
— Тысячу лет не стояла. В молодости увлекалась.
— Приезжайте, — пригласила хозяйка. — Представляете, с мороза — в теплую избу! Чай с вареньем. Из лесной малины и земляники наварила. А белые пойдут, сушить буду…
— А по подругам не скучаешь? — поинтересовалась Гранская.
— Немного… Осталась у меня в Зорянске одна. Щукина. Так она регулярно навещает нас…
— Как, как вы сказали? — переспросила Инга Казимировна.
— Света Щукина. Вместе работали на машиностроительном. Когда мы жили в городе, бывала у нас почти каждый день…
Рената вдруг осеклась, удивившись реакции гостьи. Гранская в упор смотрела на нее. Молодая женщина даже поежилась. Но на самом деле Инга Казимировна не видела ее.
Измайлов называл такое состояние следователя «поймать идею».
Однажды Инга Казимировна видела в кино, как расчищали одну из площадей Москвы, избавляя ее от старых, не представляющих архитектурной ценности домов. Подняв клубы пыли, упали стены. А когда пыль рассеялась, перед взором предстало прекрасное в своей законченности рядом стоящее здание.
Нечто подобное произошло и теперь.
— Послушай, Рената, — сказала Инга Казимировна, — ты должна мне все рассказать о Щукиной. Это очень важно.
— Конечно, Инга Казимировна, — ответила Глаголева, заметив, какой серьезной и озабоченной стала Гранская.
Они беседовали до тех пор, пока в сенях не послышались оживленные голоса. Вернулись Евгений Родионович и Шебеко.
— Инга, ты не можешь себе представить! — воскликнул Кирилл Демьянович, входя в дом. — Уйма грибов! Такое я видел только в тайге!..
Он замолчал, поразившись виду хозяйки. На Ренате, что говорится, не было лица.
К огорчению Шебеко и Глаголева, Инга Казимировна заявила, что ей срочно нужно в город.
Наскоро попрощались. Гости сели в машину. Евгений Родионович сунул на заднее сиденье лукошко с грибами.
— Извините, Евгений Родионович, — сказала Гранская. — Вы сами были следователем, должны понять… А мы обязательно как-нибудь приедем к вам…
— Может, объяснишь, что произошло? — обиженно спросил Шебеко, когда «Волга» отъехала от дома лесника.
— Прости, родной, — виновато произнесла Гранская. — Сейчас ничего сказать не могу…
И всю дорогу думала о своем.
Оставив Шебеко у подъезда своего дома, она поехала к Щукиной, чтобы еще раз допросить ее. А когда вернулась, сообщила Кириллу:
— Завтра пораньше отправлюсь в Рдянск.
— Я с тобой, — сказал профессор. — Возьму билет в Москву, позвоню по автоматической связи в университет. Отсюда дозваниваться — мука…
* * *— Хорошо, что вы приехали, — сказал Авдеев Гранской. — Я собирался завтра махнуть в Зорянск… Присаживайтесь, выкладывайте, что у вас.
В областной прокуратуре было непривычно тихо — воскресенье. Но кое-кто работал. И редкие шаги или негромкие фразы, доносящиеся из коридора, сразу замечались.
— Они все знали! С самого первого дня! — без всякого вступления сказала следователь, но Владимир Харитонович понял, что речь идет о шайке Боржанского. — Когда и при каких обстоятельствах было возбуждено уголовное дело зорянской прокуратурой, какие затруднения возникали у Глаголева в процессе следствия. Знали, что следователь просил прекратить дело… Знали и о том, что прокурор Измайлов был против…
Инга Казимировна замолчала, ожидая реакции Авдеева. К ее удивлению, Владимир Харитонович спокойно сказал:
— Мы тоже пришли к этому выводу. Не далее как вчера именно об этом шел разговор у Степана Герасимовича. Он очень недоволен, как это Измайлов допустил утечку информации о ходе следствия.
— Но Захар Петрович тут ни при чем!
— А кто?
— Глаголев.
— Неужели преступники нашли к нему подход? — нахмурился Владимир Харитонович.
— Да нет! Все куда проще, — стала объяснять Инга Казимировна. Понимаете, Евгений Родионович очень любит свою жену. Да и она его. Короче, живут душа в душу. И довольно замкнуто. Глаголев делился с женой, какие у него печали и радости по службе. Он считал, что в этом нет ничего особенного. Ну, сказал, что прокурор не соглашается прекратить дело, ну, обмолвился, что не верит в виновность одного человека. То есть Зубцова… Так, по мелочи утекала информация…
— Ничего себе по мелочи! — покачал головой Авдеев.
— Это Евгений Родионович так считал, — продолжала Гранская. — А у Ренаты есть закадычная подруга — Светлана Щукина…
— Свидетельница по нашему делу? — уточнил Владимир Харитонович.
— Да, она. Любовница Марчука… Жена Глаголева, сама того не ведая, выбалтывала ей важные сведения. А уж от Щукиной они шли к Марчуку. Ему ведь достаточно было одного-двух слов, чтобы понять, как идет следствие по делу Зубцова.
— Как вы докопались до всего этого? — спросил Авдеев.
Гранская рассказала о вчерашнем визите в Селиваны и о разговоре с Щукиной.
— Значит, эта Светочка специально выспрашивала у жены Глаголева сведения о следствии?
