Хараламб Зинкэ - Современный румынский детектив
Естественно, никто не мог бы даже предположить, что Наста слушал своего начальника, неподвижно сидя на стуле. Он уже отшагал не одну сотню метров по комнате, когда услышал приглашение высказать свое мнение.
— Скажу, если разрешите.
— Так-так… Говори, выкладывай. Громи безжалостно. Ведь именно так ты и понимаешь разделение труда: я созидаю, ты превращаешь в пыль! Так-так…
— Все, что вы говорили, весьма логично. Во всяком случае, возможно. Но я в это не верю. Должен признаться, что аргументов у меня нет. Но я вас тоже спрашиваю: а вы верите, что Ончу способен на нечто подобное?
— Наста, дорогой, — заговорил майор, — я изменю свое мнение о тебе, да, да, изменю и подам рапорт о том, что не могу работать с таким сентиментальным человеком. Я тебе предлагаю гипотезу. А ты мне противопоставляешь что? Чувство. Давай будем серьезными. Видишь ли, меня эта жара просто в могилу сведет…
— Товарищ майор, вы не учитываете, что в этом деле замешан не только инженер Андрееску. Я позволю себе и некоторые соображения в отношении того, как вы строите свои гипотезы…
— С некоторого времени ты себе слишком много позволяешь.
— …ведь есть по крайней мере два человека, которые обязательно должны оказаться в поле нашего зрения, это Ирина Вэляну, ассистент инженера, и ее муж, Серджиу Вэляну. Надеюсь, что вы не обошли вниманием тот факт, что и инженер Андрееску (я специально подчеркнул это в рапорте), и его приятель учились в Германии с 1939 по 1943 год. Один изучал теоретическую механику и физику и вернулся на родину, получив диплом ииженера-электро-техника, а другой изучал философию и право. Инженер Андрееску вернулся в 1943 году, а Вэляну позже. У него был роман с немкой, которую он бросил, когда почувствовал, что эта женщина имеет на него виды как на мужа. Он уехал из Германии, но смог вернуться на родину только в 1948 году. Полтора года он прожил в Швеции, где работал в библиотеке…
— Это уже полное неуважение ко мне, — пробурчал майор. — Ты повторяешь мне все то, о чем уже писал. Ты что, думаешь, будто я не читал твоего произведения?
— И вам не кажется, что супруги Вэляну заслуживают нашего внимания?
— Только в том случае, если ты мне покажешь, каким образом они могли завладеть работой. Я тебе продемонстрировал, как бы мог поступить Ончу, я тебе рассказал, как бы мог поступить инженер. Ты же хочешь ввести в уравнение два новых элемента — супругов Вэляну! А где аргументы?
— Ирина Вэляну знала о работе.
— Многие знали. Знал генеральный директор, знал главный инженер, знали их заместители, в особенности знали секретарши, господи боже мой!
— Но что они знали? То, что ведется секретная работа. Много секретных работ ведется. Даже разведывательная агентура не будет совать свой нос в дело, если не известно, оправдает ли оно риск! Речь здесь идет о таком человеке, который знал работу до мелочей. А чтобы знать такую работу до мелочей, нужно быть специалистом. Иначе будешь смотреть на нее, как баран на новые ворота. Я уверен, что Ирина Вэляну, которая много лет работает рука об руку с Андрееску, умеет как надобно читать такие бумаги.
— Хорошо. Согласен. Но как могли бы эти бумаги попасть ей в руки?
— Очень просто. В том случае, если работу похитил инженер, то от него. В другом случае, если ваша гипотеза про Ончу в любом варианте остается приемлемой, то через Ончу. Разве мы можем исключить возможность соучастия?
— Не можем. Но мы не можем также принять вариант только потому, что он соблазнителен. Послушай, Наста… Скажи мне честно: где, по-твоему, находится второй экземпляр работы?
— Вполне возможно, что у Андрееску.
— Но также вполне возможно, что нет.
— Было бы очень жалко…
— Ты ошибаешься. Безразлично, у кого в данный момент находится этот второй экземпляр, подчеркиваю: не столь важно у кого, важно, что экземпляр этот должен быть передан. Послушай. Предположим, что господня Икс является, как он думает, счастливым обладателем этого многократно упоминавшегося второго экземпляра. Как бы поступил ты, Наста, если бы ты был господином Икс? Ну подумай, пофантазируй, ведь ты читаешь немецкие детективы, скажи, как бы ты поступил?
Наста, казалось, принял это предложение всерьез, потому что задумался и долго молчал. Потом заявил твердо:
— Логически рассуждая, у меня нет никаких шансов. Значит, я бы пришел или ко мне или к вам и признался.
— Вот видишь, в том-то все и несчастье, что его мышление не на твоем уровне.
Наста пожал плечами, словно желая сказать: тут ничего не поделаешь, ему виднее!
— Да, но в отличие от тебя он куда лучше знает, что же все-таки ему делать. Это он прекрасно знает. В их инструкциях пишется: через столько-то часов после того, как стал обладателем материала, должен отправиться в такое-то место и сделать с этим материалом то-то и то-то.
— Возможно, он должен переправить работу за границу… Лондонский конгресс!
— Исключено. Он будет еще через месяц.
— Тогда… специальный курьер!
— Так-так. Вот ведь, и это знаешь! Специально приехавший курьер. И где же, как ты полагаешь, может состояться это трогательное рандеву?
— Да где угодно! Какое это имеет значение?
— Ошибаешься. Значение это имеет. Здесь слишком рискованно. Городок маленький, всякий тебя видит, каждый тебя знает.
Капитан Наста широко улыбнулся.
— Товарищ майор, мне очень вас жаль, но я думаю, что вас ждут жаркие деньки.
— И я так думаю, дорогой Наста. Закажи-ка, пожалуйста, два номера в гостинице в Мамайе. Позаботься обязательно, чтобы был вентилятор!
XI
Отъезд был назначен па девять часов утра. Напрасно Серджну Вэляну пытался убедить жену, что отправиться в путь рано утром по холодку гораздо приятнее. «Нужно сойти с ума, — возражала она, — чтобы в первый день отпуска вставать ни свет ни заря. Горит у нас, что ли?» «Конечно, горит, — бурчал недовольный муж. — Солнце прямо спалить нас готово!»
Красный «фиат-124» супругов Вэляну и «дачия-1300» инженера Андрееску шли так близко одна за другой, что Ирина могла следить в зеркало за идущей вслед машиной, чем она и занималась довольно долго. Но после того как город остался позади и началось монотонное шоссе — сплошной асфальт, который ты должен бесконечно поглощать всем своим существом, деревья, столбы, изредка какой-нибудь домишко, — когда все это стало утомлять, Ирина закрыла глаза и откинулась на спинку сиденья. Она чувствовала себя страшно усталой, и усталость эта парализовала ее.
— Там, там!
Ирина в страхе вздрогнула. Серджну замедлил ход, съехал на обочину и остановился. Машина Виктора проехала чуть дальше, и Серджиу что-то крикнул своему приятелю. Почему они остановилась?
— А ты не пойдешь?
— Куда?
— К колодцу, освежиться.
— Нет. Идите одни. Я пересяду назад. Мне хочется спать.
Ирина устроилась поудобнее на заднем сиденье и попыталась уснуть. Машины остановились в чистом поле, и вокруг не было слышно ничего, кроме равномерного шума невыключенного мотора. Серджиу с Виктором отправились к колодцу и теперь уже, наверно, достают воду. Колодец… Ирина улыбнулась: ей вспомнилась история о том, как одного весьма высокомудрого юношу послали изучать философию в чужие края. После многих лет учебы он вернулся на родину, где его с нетерпением ожидал лучший друг детства. «Ты учился, — встретил он его, — теперь ты ученый человек. Открой, пожалуйста, и мне: с чем можно сравнить жизнь?» Мудрец глубоко задумался, а потом ответил: «Жизнь, мой дорогой, подобна колодцу». Приятель растерялся: «Не смейся надо мной. Как это жизнь может походить на колодец?» Мудрец вновь задумался и так же спокойно ответил: «Ты прав, возможно, что она не похожа на колодец»…
Почему мы не едем? Чего они там замешкались? Мотор продолжал тихо работать. Что бы это значило? — думала Ирина. Сам уговаривал выехать пораньше, гнали на полной скорости — и все до первого поворота… Скоро, скоро, да, скоро все кончится. Конечно, Виктору придется многое вынести. А Серджиу? Разве он любит меня по-настоящему? Разве такой человек может по-настоящему любить? А почему и нет, в конце-то концов. Кто дал мне право судить его? Он тоже человек, как и все другие. Теперь я не обольщаюсь на его счет, но ведь именно я выбрала его. Значит, ошиблась я, а не он…
Машина уже давно катила по дороге, и когда Ирина поняла это, у нее не хватило сил спросить, когда же они тронулись. Да это и значения не имело.
По другому шоссе, но в ту же сторону на огромной скорости мчалась еще одна машина, которую мы уже встречали раз или два. Человек, сидевший за рулем, был прекрасным водителем: несмотря на то, что у него и расстояние было больше, и выехал он на час позже, все-таки он прибыл в Констанцу первым. Не останавливаясь, он пересек город, выехал на шоссе, которое вело в Мамайю, и через несколько минут оказался перед гостиницей «Европа». Номер был заказан заранее. Он внес вещи и отправился погулять.
