Элизабет Джордж - Это смертное тело
Не было необходимости читать всю статью, чтобы понять: миссис Борн обвинила следователей в том, что они, зная о психическом состоянии Юкио Мацумото, о котором при встрече им рассказал брат скрипача, тем не менее стали его преследовать. Полиция не просто гналась за человеком по оживленной Шафтсбери-авеню, что можно было бы извинить несчастливыми, но необратимыми обстоятельствами, вызванными попыткой человека избежать разговора с безоружными полицейскими; нет, они устроили погоню за напуганным психически больным человеком, застигнутым в момент приступа болезни, хотя брат больного, всемирно известный виолончелист Хиро Мацумото, предупредил полицию о возможных последствиях.
Изабелла обдумала свои доводы. Хотя у нее вспотели ладони, она не собиралась вытирать руки о юбку. Если она это сделает, Хильер заметит, что руки ее к тому же трясутся. Изабелла заставила себя расслабиться. Ей необходимо продемонстрировать силу, доказать, что ее не запугают разные газетенки, как не запугают и адвокаты, и пресс-конференции, и сам Хильер. Она отважно посмотрела на помощника комиссара.
— Тот факт, что Юкио Мацумото — психически больной человек, вряд ли имеет значение, сэр.
Лицо Хильера порозовело. Изабелла продолжила, прежде чем он успел что-то сказать:
— Психическое состояние Мацумото не имело значения, когда он пытался избежать наших вопросов, а сейчас значит еще меньше.
Кожа Хильера порозовела еще больше.
Изабелла ринулась в бой. Она постаралась, чтобы голос ее звучал уверенно и холодно. Холодность будет означать, что она не боится несогласия помощника комиссара с ее оценкой ситуации, что она верит в свой подход к расследованию и будет стоять на этом.
— Как только Мацумото будет готов к свидетельскому опознанию, мы устроим ему проверку. Свидетельница видела его поблизости от места преступления. С помощью этой свидетельницы был создан фоторобот, опознанный братом Мацумото. У Мацумото, как вам известно, было найдено орудие убийства и запачканная кровью одежда. Возможно, вам еще неизвестно, что в руке жертвы были зажаты два волоска, принадлежащие, по заключению криминалистов, восточному человеку. Когда проведут анализ ДНК, будет доказана принадлежность этих волос Мацумото. Он был знаком с жертвой, она жила в том же доме, что и он. Известно, что он за ней следил. А потому, сэр, страдает он душевным заболеванием или нет, неважно. Я не стала упоминать об этом, когда встречалась с вами и мистером Диконом, потому что в свете того, что нам известно об этом человеке, его психическое заболевание — о котором мы знаем только со слов брата и адвоката брата — большого значения не имеет. Это просто еще одна подробность, которая свидетельствует против него. Он не первый невылеченный психический больной, совершивший убийство во время приступа, и, к несчастью, не последний.
Изабелла уселась поудобнее, подалась вперед и положила руки на стол Хильера, показывая тем самым, что она ему ровня и что они совместно расследуют дело.
— Итак, это то, что я рекомендую, — сказала она. — Скептицизм.
Хильер ответил не сразу. Сердце у Изабеллы сильно стучало, оно прямо-таки грохотало. Хильер сразу заметил бы, как бьется пульс на ее висках, если бы у нее была другая прическа. Впрочем, возможно, он видит пульсирующую жилку у нее на шее. Но шеи, кажется, тоже не видно, и пока Изабелла молчит, ожидая его реакции, тем самым она доказывает ему уверенность в своих действиях. Просто нужно смотреть ему в глаза. Глаза у него были ледяными и бездушными, и до сих пор она этого не замечала.
— Скептицизм, — повторил Хильер.
Зазвонил его телефон. Он схватил трубку, послушал с минуту.
— Попросите его не класть трубку. Я здесь почти закончил. — Хильер повернулся к Изабелле. — Продолжайте.
— Что именно? — Она произнесла эти слова так, словно предполагала, что он следил за ходом ее мыслей, и теперь не понимает, чего еще от нее требуют.
Хильер слегка раздул ноздри, как будто принюхиваясь. Без сомнения, в поисках жертвы. Однако Изабелла держалась твердо.
— Я хочу знать ваше мнение, суперинтендант Ардери. Как вы намерены разыграть вашу карту?
— Надо выразить удивление тем, что психическое состояние человека — каким бы оно ни было печальным — может ставиться превыше безопасности общества. Наши офицеры пришли в условленное место невооруженными. Человек, о котором идет речь, ударился в панику по причинам, которых мы пока не знаем. В нашем распоряжении имелись вещественные доказательства…
— Большая их часть была собрана после несчастного случая, — заметил Хильер.
— Это, разумеется, не по существу.
— А что по существу?
— По существу следующее: мы обнаружили человека, который, как говорится, «может помочь нам в расследовании». А ищем мы — позвольте вам напомнить — человека, совершившего убийство невинной женщины в городском парке, и если этот джентльмен способен нам помочь, то мы требуем, чтобы он это сделал. Пресса заполнит пробелы. Последнее, что их заинтересует, — это последовательность событий. Вещдоки — это вещдоки. Все захотят узнать, что они собой представляют, людям не важно, когда мы их нашли. И даже если они разнюхают, что мы обнаружили их после несчастного случая на Шафтсбери-авеню, главное — это убийство в парке и наша уверенность в том, что мы защищаем общество от вооруженного сумасшедшего, а не ходим вокруг него на цыпочках, пока Вельзевул что-то нашептывает ему на ухо.
Хильер задумался. Изабелла внимательно посмотрела на помощника комиссара. Интересно, подумала она рассеянно, за что он получил рыцарское звание. Странно, что кому-то в его положении воздают такую честь, какую обычно оказывают людям высшего круга. То, что Хильера сделали рыцарем, говорило не столько о его героическом служении обществу, сколько о близком знакомстве с людьми из высшего общества, а главное, об умении пользоваться их содействием. Этого человека нельзя сердить. Ну и хорошо. Она не станет этого делать.
— Вы хитры, Изабелла. Я обратил внимание на то, как вам удалось повернуть разговор в вашу пользу.
— Я не сомневалась, что вы это заметите, — ответила Изабелла. — Такой человек, как вы, не поднимется на столь высокий пост, если не будет видеть того, что творится возле него. Я это понимаю и восхищаюсь этим. Вы — политическое животное, сэр. Но и я такая же.
— Вы тоже?
— Да.
Несколько мгновений они смотрели друг на друга оценивающим взглядом. В этом взгляде было нечто сексуальное, и Изабелла позволила себе вообразить секс с Дэвидом Хильером. Она представила совершенно другую их схватку на ее кровати. Ей показалось, что и он представил похожую картину. Совершенно уверившись в этом, Изабелла опустила глаза.
— Думаю, сэр, в приемной вас дожидается мистер Дикон. Может, вы хотите, чтобы я присутствовала при вашей встрече?
Хильер не отвечал, пока она не подняла глаза.
— Это необязательно, — медленно произнес он.
Изабелла поднялась.
— Тогда я вернусь к работе. Если захотите меня, — она выбрала этот глагол намеренно, — то у миссис Макинтош есть номер моего мобильника. Как, наверное, и у вас?
— Да, — сказал Хильер. — Мы еще поговорим.
Глава 25
Изабелла прошла прямиком в дамскую комнату. Единственной проблемой было то, что, отправляясь к Хильеру, она не догадалась прихватить с собой сумку и сейчас осталась без подкрепления. Пришлось довольствоваться тем, что оказалось доступным, то есть водой из-под крана. Это вряд ли было действенным средством для излечения, тем не менее Изабелла им воспользовалась: умыла лицо и руки, смочила запястья.
Немного придя в себя, она покинула «Башню» и вернулась в свой кабинет. По дороге она услышала, как ее зовет Доротея Харриман — по неизвестной причине секретарша неспособна была обращаться к ней покороче и упорно величала ее исполняющей обязанности суперинтенданта Ардери, — но проигнорировала это. Она закрыла дверь своего кабинета и подошла к столу, на котором оставила свою сумку. Открыв ее, Изабелла заметила на дисплее своего мобильника три сообщения. Это она тоже проигнорировала. Вытаскивая одну из авиационных бутылочек, Изабелла так торопилась, что уронила ее на пол. Она встала на колени, нашарила под столом бутылочку и, не поднимаясь с колен, осушила ее содержимое. Этого, конечно же, было недостаточно. Изабелла вытряхнула из сумки на пол все, что там было, нашла еще одну бутылочку, выпила и стала искать третью. Она это заслужила! Ей удалось пережить встречу, которую по всем законам пережить ей было нельзя. К тому же она избежала встречи со Стивенсоном Диконом, главой пресс-бюро из Управления по связям с общественностью. Изабелла выдвинула аргументы в свою защиту и выиграла, пусть даже временно. И поскольку это временно, ей — черт возьми! — нужно выпить, она это заслужила, и если кто-нибудь встанет между ней и преисподней, кто не понимает…
