Джозефина Тэй - Мистификация. Загадочные события во Франчесе
— Конечно, но ведь вы сами говорили, что история Бетти Кейн вполне правдоподобна, и что вы…
— Говорила, — спокойно сказала тетя Лин, — но до полицейского суда.
— До суда? Но ведь вас не было на заседании.
— Не было, а вот полковник Виттакер там был, и ему эта девушка совсем не понравилась.
— Правда?
— Да. Он довольно подробно высказался на этот счет. Он сказал, что у него в полку, или батальоне, или еще где-то, был… ну как это… младший капрал, который очень походил на Бетти Кейн. Он говорит, что это была сама угнетенная невинность, из-за которой перессорился весь батальон, и бед он натворил больше, чем дюжина крепких орешков. Правда, очень милое выражение: «крепкий орешек»? Полковник Виттакер говорит, что кончил этот капрал в тюрьме. А что касается этой Глин, он говорит, что стоит ее увидеть, сразу начинаешь считать, сколько раз она соврет в минуту. Она ему тоже не понравилась. Так что, как видишь, дорогой, напрасно ты думал, что мне безразличны твои заботы. Я тоже болею за справедливость. Я буду еще усерднее молиться за твой успех. Сегодня днем я хотела зайти к Глизонам (у них сегодня прием в саду), но лучше я пойду в собор Святого Матфея и помолюсь там часок. К тому же, по-моему, собирается дождь. Когда Глизоны собирают гостей на открытом воздухе, всегда бывает дождь.
— Ну что же, тетя Лин, ваши молитвы нам не помешают. Сейчас нас может спасти только чудо.
— Хорошо, я буду молить Бога о чуде.
— Героя в последнюю минуту спасают от виселицы? Такое бывает только в детективах и финалах мыльных опер.
— Ничего подобного. Где-нибудь на земле такое случается каждый день. Если бы можно было узнать о каждом таком случае и подсчитать их, ты бы удивился, как часто так бывает. Провидение вмешивается только тогда, когда исчерпаны все средства. Тебе не хватает веры, мой дорогой, впрочем, я повторяюсь.
— Да, я не верю, что в контору явится ангел-спаситель с подробным отчетом о том, чем весь месяц занималась Бетти Кейн.
— Твоя беда в том, мой мальчик, что, по-твоему, ангел-спаситель — это создание, осененное крылами, а им может оказаться невзрачный человек в цилиндре. В любом случае, я буду очень усердно молиться сегодня днем и вечером тоже, и, надеюсь, к утру Бог нам поможет.
20
Однако ангел-спаситель явился не в образе невзрачного человечка, и на нем был не цилиндр, а фетровая шляпа легкомысленного французского фасона с загнутыми кверху полями. Он вошел в контору «Блэр, Хэйвард и Беннет» ровно в половине двенадцатого на следующий день.
— Мистер Роберт, к вам пришел мистер Ланге, — сказал мистер Хезелтайн, заглянув в кабинет Роберта. — Он…
Роберт был очень занят и к тому же не мог знать, что к нему явился ангел божий, а посетителей каждый день приходило немало, поэтому он сказал:
— Что ему нужно? Я занят.
— Он не сказал. Он говорит, что хотел бы с вами побеседовать, если вы не слишком заняты.
— Я страшно занят. Пожалуйста, постарайтесь узнать, что ему нужно. Если это не столь важно, пусть им займется Невиль.
— Хорошо, я узнаю, но он довольно плохо говорит, и, похоже, не хочет…
— Плохо говорит? Он что, шепелявит?
— Нет, у него плохое произношение. Он…
— Так он иностранец?
— Да. Он из Копенгагена.
— Из Копенгагена? Что же вы мне сразу не сказали!
— Не успел, мистер Роберт.
— Пригласите его, Тимми, и поскорей. Господи, неужели сказки и впрямь сбываются?
Внешне мистер Ланге был очень похож на колонну. Такой же круглый, высокий, солидный и надежный. А наверху этой круглой, прочной и прямой колонны сияло добродушием открытое лицо.
— Мистер Блэр? Меня зовут Ланге. Прошу прощения за вторжение, но это есть важно. Важно для вас, я имею в виду. По крайней мере да, я думаю.
— Садитесь, мистер Ланге.
— Спасибо, спасибо. Сегодня тепло, верно? Видимо, потому, что сегодня тот день, когда у вас лето? — И он улыбнулся. — Это такая английская идиома, такая шутка про однодневное лето. Я очень интересуюсь английскими идиомами. Из-за этого интереса я и приехал к вам.
Сердце Роберта ушло в пятки, как при спуске скоростного лифта. Вот вам и сказки, подумал он. Нет, сказки остаются сказками.
— Вот как? — любезно спросил он.
— Я держу в Копенгагене отель, мистер Блэр. Он называется отель «Красные башмаки». Конечно, не потому, что там все носят красные башмаки, а из-за сказки Андерсена, которую вы, может…
— Да-да. Мы тоже знаем эту сказку.
— Ах так! Да. Великий человек Андерсен. Такой простой человек и такой теперь международный. Можно только удивляться. Но я трачу ваше время, мистер Блэр, я трачу ваше время. Что я говорил?
— Вы говорили об английских идиомах.
— Ах да. Английский — это мое хобби.
— Хобби?! — вырвалось у Роберта.
— Хобби. Спасибо. Для хлеба с маслом я держу отель — и еще потому, что мой отец и отец моего отца до меня тоже держали отель — а для хаб… хобби, да? Благодарю вас… для хобби я изучаю разговорный английский. Поэтому мне каждый день приносят газеты, которые они оставляют.
— Кто они?
— Посетители из Англии.
— Вот как!
— Вечером, когда они уходят спать, мальчик-слуга собирает английские газеты и приносит ко мне в кабинет. Я занят, и у меня часто нет времени посмотреть на них, поэтому они идут в кучу, и когда у меня досуг, я беру одну и изучаю. Я понятно говорю, мистер Блэр?
— Абсолютно понятно, мистер Ланге. — Газеты? Кажется, опять забрезжила надежда.
— Так и идет. Несколько минут досуга, немного чтения в английской газете, новая идиома — может, две — все очень без волнения. Как это у вас говорится?
— Однообразно.
— Так. Однообразно. И потом однажды я беру эту газету из кучи, как мог взять любую другую, и забываю про все английские идиомы. — Он достал из емкого кармана сложенную вдвое «Ак-Эмму» и развернул ее на столе перед Робертом. Это был номер за пятницу, 10 мая, с фотографией Бетти Кейн на две трети страницы. — Я смотрю на фотографию. Потом я смотрю на вторую страницу и читаю рассказ. Потом я говорю себе, что это очень странно. Очень странно это. Газета говорит, что это фотография Бетти Канн. Канн?
— Кейн.
— Ах так! Бетти Кейн. Но это также фотография миссис Чэдвик, которая жила у меня в отеле с мужем.
— Что?!
Мистер Ланге сиял от удовольствия.
— Вы заинтересованы? Я так надеялся, что вы заинтересуетесь. Я очень так надеялся.
— Продолжайте, расскажите мне все.
— Они жили у меня две недели. И это было очень странно, мистер Блэр, потому что пока эту бедную девушку избивали и морили голодом на английском чердаке, миссис Чэдвик в моем отеле ела, как молодая волчица, — мистер Блэр, эта девушка могла съесть столько сливок, что даже я, датчанин, удивлялся, — и очень наслаждалась жизнью.
— Да?
— Тогда я сказал себе: это только фотография. И хотя она именно так выглядела, когда распустила волосы, чтобы идти на бал…
— Распустила волосы?
— Да. Обычно она зачесывала их наверх. Но у нее был бал с костюмом… с костюмом?
— Да, костюмированный бал. Маскарад.
— Ах так. Маскарад. А на маскараде она распускает волосы. Вот так, как там. — Он ткнул в фотографию. — Поэтому я говорю себе: это только фотография. Как часто мы видим фотографию, которая нисколько не похожа на живого человека. И какое отношение имеет эта девушка в газете к маленькой миссис Чэдвик, которая в это время здесь со своим мужем! Так я рассудителен сам с собой. Но я не выбрасываю газету. И каждый раз, как я смотрю на нее, я думаю: но ведь это миссис Чэдвик. Поэтому я все так же озадачен, и, идя спать, я думаю об атом, вместо того, чтобы думать о завтрашних делах. Я ищу у себя объяснения. Может, близнецы? Нет, Бетти — единственный ребенок. Сестры. Совпадение. Двойники. Я думаю о них всех. Ночью я успокаиваюсь, поворачиваюсь и засыпаю. А утром я смотрю на фотографию, и все опять разваливается на куски. Я думаю: конечно, без сомнения, это миссис Чэдвик. Вы видите мою дилемму?
— Разумеется.
— Поэтому, когда я еду в Англию по делу, я кладу газету с арабским названием…
— Арабским названием? Ах, да, конечно. Извините, что перебил вас.
— Я кладу ее в чемодан, и вечером, после ужина, достаю ее и показываю другу, у которого остановился. Я остановился у моего соотечественника на Бейзвотер, в Лондоне. И мой друг тут же очень возбуждается и говорит: теперь дело в суде, и эти женщины говорят, что никогда раньше эту девушку не видели. Их арестовали за избиение девушки, и скоро их будут судить. И он зовет жену: «Рита! Рита! Где у нас газета за прошлый вторник?» Это такой дом (моего друга), где всегда есть газета за прошлый вторник. И он несет газету и показывает мне репортаж судебного рассмотрения… нет, судебного…
