Бес в ребро - Вайнер Георгий Александрович
– И что с ним стало?
– Ничего, вырубился, конечно, на некоторое время, пока я со вторым разбирался…
– А второй откуда взялся?
– С заднего сиденья выскочил и врезал мне по голове бутылкой коньяка – я его со спины не заметил…
– Господи! Как же он вас не убил?
– Он промазал немного – на пару сантиметров, удар пришелся по тулье фуражки. Такого дефицита – бутылки коньяка – для моей башки не пожалел. – Ларионов грустно усмехнулся.
– Может, он за своего друга-плеваку испугался? – предположила я.
– Наверное, – пожал он плечами. – Но зря он за него пугался – я от мандража его несильно вырубил. И всю злость на молотобойца с бутылкой выплеснул…
– Вы ему тоже «врубили»? Или «вырубили»? – Я уже начала ориентироваться в этой рубочной технологии.
– Нет, он на меня с обломком бутылки пошел. Насмотрелся киношек, там всегда блатные отбитой бутылкой грозятся…
– А что люди вокруг? Милиция?
– А что люди? Стоят вокруг, кричат… Да и быстро все это случилось… Я как увидел эту обломанную бутылку, мне вроде бы снова в лицо плюнули. Мразь такая! Он пьяный, неуклюжий, за ним только наглость, понт неукротимый… Я его через себя как вертанул! Да не рассчитал – он прямо в эту витрину улетел… Стекло вышиб и два цветных телевизора обратно на транзисторы башкой разобрал…
Мы стояли около темной, забранной неопрятной фанерой витрины, сиротливо топталась неподалеку бабка с цветами.
– Н-да, – неуверенно протянула я. – Крепко вы с ними разобрались…
– Да, видит бог, я не хотел этого, – усмехнулся Ларионов грустно. – Вышло так… У меня боцман – натурфилософ с начальным образованием… Он в таких случаях говорит: будьте вежливы с чужаками, потому что, толкая незнакомца в грудь, рискуешь очнуться со сломанной пастью…
– А вы говорите, что в милиции против вас настроены?
– Да это только сегодня обозначилось. Когда я сказал, что ни на какую мировую с ними не пойду. И штраф платить не буду, пусть расследуют по закону, расспрашивают свидетелей, найдут таксиста уехавшего, и все остальное прочее. Ну, а они мне мягко сообщают в ответ, что, помимо невыясненных обстоятельств драки – это, мол, отдельная статья 206 УК, – мною причинен ущерб государственному имуществу на сумму в 1626 рублей 48 копеек…
– А если вы не будете настаивать на возбуждении дела, ущерб меньше станет?
– Как я понял, в этом случае мои спарринг-партнеры это уладят сами…
– Послушайте, Алексей Петрович. – Я положила руку ему на рукав и вдруг подумала, что впервые назвала его по имени – раньше все как-то случая не было. – А может быть, не стоит принцип выводить? Их трое, таксист пропал, телевизоры разбиты, драка с кровопролитием, а вы на загранплавании. И сами говорите: милиция не на вашей стороне. Эта история может вам очень дорого обойтись…
– И что вы предлагаете? – вдруг очень жестко спросил он, и ни тени застенчивости в нем нельзя было обнаружить, а только несокрушимое упрямство.
– Я ничего не предлагаю, – не выдержала я его колющего взгляда. – Человека, плюющего в лицо, по-моему, не перевоспитаешь. А неприятности у вас могут быть большие. По-моему, нет резона с ними биться…
– Может быть, – сухо кивнул он. – Но они мне плюнули в лицо. Человеку, который утрется и тихо уйдет, больше в этой жизни делать нечего. А у настоящего мужика может быть только один резон – твердо принятое решение.
На удивление легко удалось мне разыскать Сашку Жигунова. Застала я его на месте по старому-старому телефону, а он меня сразу вспомнил. Узнал по голосу. То ли сделал вид, то ли действительно обрадовался.
– Привет, подруга дорогая! А ты больше не пишешь про нас, славных незаметных героев в серых шинелях? Не ходишь со мной в героические ночных рейды, все больше про искусство, про эстетику быта…
Читаем, читаем иногда… Гордимся знакомством…
– Брось, Сашка! Я рада тебя слышать! Я думала что ты уже давно начальник, в высоких кабинетах обретаешься… Я всегда была уверена, что ты станешь молодым генералом…
– Не выдумывай, подруга. Я для успешной карьеры слишком энергичный. Хлопоты бездельника обычно выше ценятся. А ты звонишь по творческим вопросам? Или кого– нибудь прописать надо?
– Повидаться надо, посоветоваться… У вас в отделении неприятная история, произошла…
– Ирэн, голубка, и ты туда же? И ты за этих обормотов хлопочешь?
– За каких обормотов? – удивилась я.
– Да тут двум деятелям – Чагину и Шкурдюку – торец попортили прилично, так вся их гопа вокруг милиции гопака пляшет… И ты их хочешь заслонить своей хрупкой девичьей грудью?
Я засмеялась:
– Нет, Сашка, не хочу я их заслонять ничем… Можно, я к тебе сейчас подъеду? Я как раз об этой драке тебя расспросить хотела…
– Ирэн, для нас внимание прессы – большая честь. Ты извинишь, что я не в парадной форме? Смотр частей надо все ж таки заранее назначать. В обстановке гласности – все: имеющиеся сведения в вашем распоряжении…
– Хватит тебе куражиться, болтун несчастный. Я через полчаса у тебя…
Вошла к нему в тесный кабинетик, выскочил Сашка гибко из-за стола, легонько обнял за плечи, рассмотрел в упор, поцеловал в щечку.
– Молодец, Ирэн! Держишь высокий класс…
– Саня, да и ты смотришься молодчиком…
– Ничего не поделаешь, – усмехнулся Жигунов. – Старому сыщику, чтобы держаться на плаву, надо следить за своей формой…
– Какой же ты старый, Саня? – воскликнула я. – Ты ж мой ровесник – тебе еле-еле тридцать три!
– Ха! – грустно развеселился он. – Человек-то я вроде бы молодой, а сыщик старый. В мои годы надо или уже быть начальником, или, как балерине, уходить из профессии…
– А чего ж ты не стал начальником, Саня? – допытывалась я бестактно. – Ты ведь человек яркий, крупный…
– Трудно сказать, Ирэн… Не получилось, как видишь… Не так гавкнул, не с тем вылез, не того за окорока прихватил… – Он вздохнул, и грусть его длилась одно мгновение, потому что махнул рукой с улыбкой. – Крупные люди, как динозавры, в первую очередь вымирают… А ты чего от меня хотела?
– Да я к тебе с этой дракой…
– А-а, битва с морячком! Устроил он им Синопское сражение, переходящее в Цусиму…
– А почему переходящее в Цусиму?
– Старый принцип – победитель платит за всё…
– Но ведь они были пьяные, и в конце концов это они пристали к Ларионову! – сказала я с досадой.
– Ага, понятно! – кивнул он. – Ты там была?
– Нет, – растерялась я.
– Угу… И я там не был… Так что будем опираться на факты, изложенные в документах. Три почтенных человека, ехавших в такси, подверглись нападению пьяного хулигана, который, вытащив их из автомобиля, нанес телесные повреждения без расстройства здоровья, но со значительным ущербом для социалистической собственности в витрине радиомагазина. Зверский характер избиения подтверждают три свидетеля – прохожие, абсолютно посторонние лица…
– Но это все вранье! Они были пьяные, они влезли в его такси, они плюнули ему в лицо, ударили по голове бутылкой… – задохнулась я от злости.
– Па-анятно… – протянул Жигунов и ручкой почесал в затылке. – А он тебе кто?
– Кто – Ларионов?
– Ну да… Ларионов…
– Знакомый он мне!
– Хорошо знакомый? – допытывался Жигунов.
– Нормально… Давно во всяком случае, – неуверенно сообщила я, вспомнив рассказ Ларионова о нашем знакомстве на даче, о котором я навсегда позабыла.
– Ясненько, – покивал Жигунов кудрявой головой и постно сообщил: – Значит, так, старый твой знакомый Ларионов, бывший, можно сказать, пенитель моря, вдряпался в большие неприятности…
– А почему это «бывший»? – взвилась я.
– Да потому, что я здесь моря в округе нигде не наблюдаю. Пенить нечего будет. А в Одессу, на ролкер на его, ехать ему будет невозможно…
– Интересно узнать, отчего так?
– Оттого, что он упертый, – грустно вздохнул Жигунов. – Ничем себе человек не может так жизнь затравить, как своей упертостью…
– А в чем его упертость?
– В чем? – задумался Сашка. – Как бы это тебе объяснить… Случилась с ним неприятность…
