Без очереди в рай - Вежина Диана

Я немного угловата, чтобы не сказать, что жестковата, у меня зеленые глазищи, непокорные каштановые волосы непритязательно пострижены, за моду не держусь, одежку предпочитаю простую и удобную. Лера выше ростом, натуральная синеглазая блондинка с ухоженной роскошной гривой, с фантастической фигурой, врожденной пластичностью и приобретенным шармом. Ну и с соответствующими запросами, конечно, благо жаждущих удовлетворить сестренкины людоедские претензии вокруг нее хватает. В отличие от некоторых — э-э…

Лера себе цену знает, не стесняется и берет от жизни всё с той уверенной легкостью, которой мне порой недостает. Я старше, но проскальзывающее иногда снисходительно-покровительственное отношение сестрички меня не задевает, скорее забавляет. На здоровье, лишь бы впрок пошло, потому что Лера — это Лера; да и мне, в конце концов, жаловаться не на что.

И всё же интересно, с чего бы это Лерочка в «Гусятнике» таким авторитетом стала? Меня терзают смутные сомнения…

Сестра не умолкала.

— Классно! Замечательно! Отлично, что зашла! — тараторила сестренка. — Хоть какое-то разнообразие, — бесхитростно ляпнула она, — а то эти два качка мне своей трепотней наскучили, а работы пока нет. А эти… охранители нашлись, держись от них подальше: охренители они, а не охранители! — усмехнулась Лера.

— А кто они такие? — без особого интереса осведомилась я.

— Так, мелочь, типа как бандиты, — сестренка отмахнулась, — басмаевские бодигарды, при шефе доверенной обслугой состоят, сами по себе на людей не тянут, — авторитетно просветила Лера. — Да ты ж их вроде знаешь: светлый — Стасик, темный — Гарик. Знаешь, нет?

— Вприглядку, — пожала я плечами.

— А больше и не надо, шестерки как шестерки, даром что в костюмах от Кардена ходят… О! — сестренка воодушевилась. — Слушай, старшенькая, а давай-ка я тебя с кем-нибудь из серьезных человеков познакомлю! Не из этих, а из настоящих, которые не на понтах, а всерьез серьезные. А то что ты за бесплатно пропадаешь?

— Трусики заранее снимать? — невинно полюбопытствовала я. — Нет, и что б я без тебя на этом свете делала! — Лерочку ирония не прошибает. — Тпру, младшенькая, заворачивай оглобли, заботоливая ты моя! С личной жизнью я уж как-нибудь сама управлюсь, ладненько? — прямым текстом осадила я.

— Ладно-ладно, не пори гордячку, я же от души, — ни мало не смутилась Лера. — И потом, кто еще о тебе, чудачке, позаботится? Неприспособленная ты какая-то, несовременная, домашняя. В люди не выходишь, на мужиков внимания не обращаешь…

— Младшенькая!

— Я серьезно, старшенькая, ты чем сиднем-то сидеть и с соседкой нянчиться, лучше за меня держись. Со мною всяко веселее, чем с твоей Елизаветой Федоровной… Ой, — спохватилась Лера, — я же с ней тут как-то раз на улице столкнулась. Я тебе рассказывала, нет? Ни фига себе киношка: выхожу из парикмахерской, смотрю — прикол: Елизавета Федоровна из бээмвухи вылезает, а за рулем Стасик наш сидит, ну, этот, один из бодигардов. Бывают в жизни совпадения! К чему бы это, а?

К дождю, наверное. Или, например, к тому, что мир тесен, а Петербург и вовсе город маленький. И времена теперь чудесатые пошли: божьи одуванчики на иномарках ездят, бандиты извозом подрабатывают. А кому сейчас легко?

Задумываться я не стала.

— Что-то мне она такое говорила, — отозвалась я. — Ты вроде бы ее на новоселье позвала?

— Так это я от удивления. — Лерочка была неподражаема. — Вау!! — Сестренку осенило: — Слушай, я же до сих пор тебя не пригласила! Вот я кляча, а! Помнишь, нет — мне ж тринадцатого октября аж 22 исполнится. Молодость проходит, жуть… Короче, я решила новоселье вместе с днем рождения справить. Подходяще: пятница, тринадцатое, самый смак получится. Опять же — люди интересные…

— Младшенькая!!

Может, трусики вообще не надевать?

— Ну чего ты сразу — младшенькая, младшенькая, прям как не родная. Я ж тебя не сватаю — я на новоселье приглашаю. Придешь? — А куда я денусь, спрашивается. — Придешь, никуда не денешься, — за меня решила Лера. — В самом деле, что б ты без меня в этой жизни делала… Кстати, почему бы и тебе отдельное жилье не организовать? Классно, обменяем твои комнаты, у меня как раз на эту тему серьезные знакомые имеются. Что ты в коммуналке плесневеешь? Подумаешь, фамильная квартира! Или умничаешь — ждешь, пока твоя соседка окочурится?

— Тьфу на тебя! Скажешь тоже… Лично мне старушка не мешает, уж лучше пусть живет, смертей мне на работе хватит. Я ж тут отличилась…

— Знаю, — перебила Лера, — говорят, ты за смену двух больных на тот свет отправила. Не расстраивайся, обойдется, начальство не в претензии, я сама краем уха слышала.

Угу, вот так всегда: все про всех всё знают, одна я будто в стороне стою. Неприспособленная я какая-то…

— А вообще-то я тебе сочувствую, — продолжала Лера. — Если честно, Янка, я тебе немного позавидовала, когда я в медицинский не прошла. Тогда жалела, а теперь нарадоваться не могу — при деле, при деньгах, да и на массажном столе у меня никто не помирает. Ну ее, эту медицину! — рукой махнула Лера. — Между нами, старшенькая, что-то мы с тобой прямо как по жизни: начали за здравие, кончили за упокой. Дай-ка лучше я тебе по блату, так сказать, по-родственному массаж организую — по кусочкам разложу, заново сложу, как новенькая будешь!

— Надо же, при деле, при деньгах — и еще массировать умеет! — по-родственному подколола я. — Лерка, не надо табуреткой! Каюсь, каюсь, признаю, ты великий человек, незачем в меня мебелью кидаться! Ой! она же денег стоит, младшенькая, пошутила я! — Самое смешное, сестренка в самом деле массажистка классная. — Прости меня, засранку, это же я чтобы настроение поднять! Уф-ф… уговорила, отдамся я, тебе на растерзание, садистка, только перед экзекуцией в зале поработаю. Лерочка!..

— Пошути мне, пошути — быстренько дошутишься! — табуреткой пригрозила Лера. — За такие шуточки я тебя однажды так на столе уделаю — соскребать придется! — Сестренка фыркнула. — Ты опять на карате приперлась, чучело? Ван Дамм ты наш сушеный, Чак Норрис недоделанный, школа балабола! Напридумывали тоже — цуки, гери, дачи… ща-а ка-а-ак зафигачу! — Лерка прекомично изобразила нечто махательное и лягательное. — Когда ты повзрослеешь, старшенькая? Будь ты мужиком, я бы поняла, наверное, а так — ну чего ты как пацанка конечностями дрыжешь? И не надоело? Сколько лет уже на татами прыгаешь!

А и правда, сколько? Лет восемь… нет, поболее того, десять уже будет. Давненько. Мне еще четырнадцати не исполнилось, когда я провалилась в финале чемпионата СССР по спортивной гимнастике. Что до СССР — жили мы в такой стране, если кто-то помнит, а что до чемпионата, то до соплей обидно — но не то обидно, что чемпионат. Увы, в большом спорте судьба частенько выворачивает так, что из подающих серьезные надежды буквально в одночасье переходишь в разряд бесперспективных. У всех причины разные, одной-единственной обычно не бывает, у меня среди прочего тренер разглядел проявившуюся с возрастом излишнюю резкость в движениях. Он же мне и присоветовал заниматься спортом, в котором бесперспективных просто не бывает.

Карате — спорт, искусство, образ жизни, всё вместе и каждому свое; общие места повторять не хочется. В те годы эту дисциплину только-только легализовали, стоящих специалистов нужно было поискать — но ищущий обрящет. Поначалу пришлось тяжеловато — не из-за нагрузок, нет, для мастера спорта по спортивной гимнастике даже маловато будет. Специфика была в другом — тренированных девчонок не хватало, а смешанные состязания правила не допускали. А жаль, неправильные правила, на тренировках я парнишек-легковесов в свободном спарринге почем зря валила. И не только легковесов, кстати же…

Со временем кое-что наладилось. В Петербурге стало проще: возможностей побольше, класс бойцов повыше, но ни здесь, ни в первопрестольной соперниц у меня по большому счету не было. А заниматься руко-ногомашеством за рубежом — та еще морока: не хватало ни времени, ни честолюбия, и к тому же привкус шоу-бизнеса я не выношу. На последних курсах медицинского от соревнований я тихонько отошла, даже начала покуривать, но форму по возможности держала. Работала уже самостоятельно, ни на какие «школы» не завязывалась: мое дело — как и для чего мне тренироваться. Да и тело, в общем-то мое…