Памела Слейтер - Опасное дознание
— И тогда моя жизнь не будет стоить и цента?
— К несчастью, существует возможность, что кто-нибудь решит взять восстановление справедливости в свои руки.
Он кивнул.
— Да-да, это возможно. — Его рот сжался в тонкую линию. — И как долго мне придется сидеть в этой камере? Проклятье, ведь я не сделал ничего плохого!
Его раздражение было естественным. Клэр искренне сочувствовала клиенту, но ничего не могла поделать.
— Я не знаю, сколько это может продлиться, мистер Блэккайт. Судья сегодня утром утвердил обвинение против вас. И единственное, что мы можем сделать в настоящий момент, это попытаться найти доказательства вашей невиновности. До тех пор окружная тюрьма Крофорда будет самым безопасным местом для вас. Я сожалею об этом, очень бы хотела, чтобы все было не так, но наши желания не всегда совпадают с нашими возможностями…
— Я знаю, мне приходится смотреть в лицо реальности. — Блэккайт поиграл желваками, прежде чем продолжил: — Индейцы рано этому учатся.
— Не думаю, что арест имеет отношение к цвету вашей кожи, мистер Блэккайт.
— Я тоже так не думаю. Я не это имел в виду.
— Тогда ладно. Я получаю разрешение и сопровождаю шерифа к вашему дому для обыска. Вы не возражаете, если частный детектив поедет с нами?
Блэккайт пожал плечами.
— У меня, похоже, не осталось выбора. Почему бы ему не поехать? Все равно кто-то будет рыться в моих вещах. Какая разница — один или два человека!
Клэр знала, что такое чувство оскорбленного достоинства, и понимала Блэккайта. Трагедия была в том, что он этого не заслуживал. По крайней мере, она надеялась, что это так…
Через десять минут Клэр спустилась вниз, получила разрешение и обрадовалась, увидев Алана Герти, беседующего с Томом. Пожалуй, он слишком хорош собой, чтобы быть еще и хорошим человеком, сказала она себе, почувствовав, как сильно забилось сердце. Но сейчас это неважно. В данный момент Алан ей просто необходим…
— Что вы решили? — быстро спросила Клэр, едва успев поздороваться.
— Я по-прежнему доброволец.
— Тогда вы наняты.
Томас Уэдлок прервал этот молниеносный обмен фразами.
— Нанят для чего?
— Алан согласился работать на защиту как частный детектив по делу Блэккайта.
Томас изумленно взглянул на техасца.
— Зачем это тебе?
— Боюсь покрыться плесенью, сидя без дела.
Клэр было ясно, что Тому не понравился ответ, но он ничего не мог возразить.
— Только помни, что ты здесь частное лицо! — проворчал шериф.
— Я не забуду, Том.
Шериф повернулся к Клэр.
— И ты не забудь, что у него нет лицензии. Называй его помощником или еще как-нибудь, поняла?
— Ладно. Я полагаю, у тебя не будет возражений, если он поедет с нами на обыск?
Томас Уэдлок безнадежно махнул рукой.
— Только держитесь подальше от меня, оба.
Уиллис-роуд находилась почти в двенадцати милях от города и довольно далеко от дома Лотти Дедрик. У Алана был грузовичок-пикап, прекрасно приспособленный для сельских дорог. Поэтому решили взять его машину, а не “вольво” Клэр. С улыбкой Алан протянул ей ключи.
— Полагаю, вы лучше меня справитесь с вождением по заснеженным дорогам.
Его признание согрело Клэр. Из своего опыта — разумеется, не самого богатого в мире, — она знала: мужчины всегда неохотно признают, что женщина может знать или делать что-то лучше них. За исключением разве только приготовления пищи и уборки. Ее бывший муж, адвокат, был именно таким. Ему почему-то доставляло удовольствие всячески доказывать Клэр, что у нее способностей ничуть не больше, чем у какой-нибудь секретарши. Поначалу это сильно задевало Клэр, она пыталась что-то доказывать… И только прожив несколько лет в браке, она поняла, что муж просто самоутверждается за ее счет, что ее истинные знания и способности тут ни при чем…
С тех пор Клэр насмотрелась на множество примеров, которые доказывали, что взгляды ее экс-супруга весьма типичны. Некоторые мужчины, казалось, стремились лишить женщину всех признаков самоуважения, словно их могла удовлетворить только ее полная зависимость. Иногда это проделывалось неуловимо и тонко, но подобная снисходительность всегда была разрушительнее, медленно разъедала веру женщины в себя. Так произошло и в случае Клэр. Она прекрасно помнила, как тяжело переносить такое отношение, особенно если оно исходит от того, кого любишь… Ей понадобились годы, чтобы восстановить самоуважение и уверенность в себе. По крайней мере, когда это касалось ее работы. Во всем остальном она так никогда и не смогла вернуть эти утраченные качества…
Как все-таки прекрасно, что не каждому мужчине доставляет удовольствие унизить женщину! Клэр точно знала, что Том Уэдлок не был таким, и Рой Полтхем не был. А замечание Алана о ее способностях вести машину по снегу, казалось, говорило о том, что он тоже чужд надменности… Было приятно сознавать, что он сам достаточно уверен в себе, чтобы не унижать других.
Какая разница! — сурово одернула себя Клэр. Через пару недель он снова возвратится в Техас; неужели я хочу довести себя до того, чтобы плакать и тосковать о нем?! Да главное, впрочем, не в этом. Клэр понимала, что, если бы даже он и не собирался в Техас, надеяться ей не на что. Она самая обыкновенная женщина, ей уже за сорок, и она хорошо знает, что мужчины никогда не находили ее особенно привлекательной. А уж этот красавец рейнджер, который, должно быть, лет на десять моложе ее, никак не может заинтересоваться ею. Он был любезен, просто потому что сожалел о своей вчерашней вспышке. А она, стосковавшись по мужскому вниманию, уже вообразила Бог знает что!
Мысленно устыдившись, Клэр попыталась прогнать свое влечение к Алану в самый дальний уголок сознания. Но мысли о нем каким-то образом сами собой возникали вновь…
Маленький пикап неспешно ехал по заснеженной дороге, направляясь к дому Коннора Блэккайта. Вокруг не было ничего примечательного, и Алан Герти сосредоточился на собственных мыслях. Он так и не мог до конца понять, зачем взялся за эту сумасшедшую работу. Разве только для того, чтобы приблизиться к одной довольно колючей леди… Если быть точным — к той, которая сидит сейчас рядом с ним.
А если уж говорить совсем откровенно, Клэр Келтон заинтересовала его еще два года назад, когда они столкнулись на процессе Сэма Джонсона. Алану нравились умные женщины. Это была его характерная особенность, над которой частенько посмеивались приятели. Сами они предпочитали юных пышных блондинок и искренне недоумевали, зачем женщине нужны мозги…
Алан дважды слышал выступления Клэр на процессах, и оба раза они чрезвычайно понравились ему. Жаль, что она “синий чулок” и совсем не подходит для маленькой интрижки…
Нет, не то чтобы Алан Герти был легкомысленным ловеласом. Просто в серьезных отношениях с женщинами ему не везло. Дважды он чуть было не женился, и оба раза помешала его увлеченность работой. Его первая подружка, Джанин, решила, что не сможет жить с человеком, который слишком часто ставит на карту свою жизнь. Другая связь оказалась такой же хрупкой, хотя Алан был уверен, что Ванда понимает его. Тем труднее оказалось перенести удар. Для него быть полицейским означало не просто отработать сорок часов в неделю. Это была его жизнь. Когда он находился в деле, то отдавался ему полностью: забывал поесть, почти не спал. Если бы было иначе, он никогда не смог бы стать рейнджером.
Короче говоря, после того как было сделано предложение Ванде, Алан включился в крупное дело, связанное с наркотиками. Оно отнимало все его время, когда он бодрствовал, и еще некоторое, в течение которого засыпал. И так почти два месяца. Ванда терпеливо ждала. Но как только закончилось дело наркоторговцев, Алану поручили новое, связанное с коррупцией в политических кругах… Через шесть месяцев Ванда вернула кольцо, оставив жениха опустошенным и потерянным.
С тех пор Алан Герти считал себя убежденным холостяком, твердо отказываясь открывать путь к своему сердцу какой бы то ни было женщине. Он уже дважды проиграл и решил больше никогда не поддаваться серьезным чувствам.
Эта мысль вызвала у Алана кривую усмешку и снова привлекла его внимание к женщине, которая сидела рядом с ним. Уж с ней-то можно чувствовать себя в безопасности, подумал он. Судя по всему, Клэр превыше всего ценит работу и, говорят, даже не встречалась ни с кем все двенадцать лет после развода. Наверняка она не желает снова вешать себе ярмо на шею — так же, как и он.
Алан не мог бы сказать точно, что в ней так привлекало его. Но он считал необходимым разобраться в этом, потому что не любил испытывать чувства, которые не мог объяснить. Такой уж у него был склад ума: ему во всем нужно было найти причину.
Клэр была немного старше, чем он, может, лет на пять, но это совсем не волновало Алана. Такие вещи давным-давно перестали быть для него важными. Важным был совсем юный блеск ее прекрасных ореховых глаз, их ясный взгляд говорил о честности. Ему нравились смешные маленькие очки, которые она водружала на кончик носа, когда ей приходилось читать. И он размышлял, не носит ли она их только для того, чтобы казаться более солидной, особенно в суде.
