Иван Дмитриев - Все стороны злосчастной медали
Нужно набрать Юстина. Едва я взял в руку телефон, на нем высветилось сообщение от того, кого недавно я назвал белкой-наркодилером:
"Живо поворачивай назад и едь к кафе, идиот."
Глава 11. Петля
— Джим, стой! — я замер на полусогнутых и прислушался, — За нами кто-то идет.
— Сюда, парень, — ответил Джим, и мы свернули в заросли у реки.
свернул на обочину и остановился. Возвращаться? Что будет после?
Голова будто бы вибрировала или шаталась вправо-влево, хотя на самом деле была на месте. Я попробовал думать, не вышло. Зато вышел сам. Из машины. Головокружение заставило едва ли не упасть на капот синего чудовища, но, используя кузов в качестве опоры, дополз до обратной стороны, где через метр начиналась трава и спуск с дороги. Тошнота подошла к горлу, и трава изменил а цвет. Упав у задней двери машины, я вытер губы рукавом и кое-как открыл переднюю, откуда вытащил бутылку воды. Выпив половину за раз, я отдышался. Голова медленно переставала трещать. Вставать не хотелось, думать — тем более. Деревья. Черт, я, наверно, испачкал рубашку о кузов. Ладно.
Пока ветер раскачивал лес впереди меня, из груди пыталось выбиться отчаяние или крик совести — непонятно. Я убил двух людей. Но этот факт не заставил меня выть или убиваться. Поэтому то отчаяние так и осталось в груди. Во что же я превратился?
Этот вопрос тоже не проделал прямого пути к моему сердцу.
Я откинул голову назад. Темп дыхания стал нормальным, и мне показалось, что я засыпаю. Открыв глаза, я подумал, что прошел час или около того. На деле же это были всего две минуты.
Я решил подняться, и мне это удалось. Я бросил воду на сиденье и стал обходить машину сзади. Поравнявшись с багажником, я подумал, что неплохо бы зарядить пистолет. Найдя вторую обойму, я так и поступил.
Сел за руль. В машине явно жарче, чем на улице. Что делать?
Генератор мыслей только-только начинал свою работу, и потому мне пришлось немного посидеть, прежде чем что-то придумалось. Поеду назад. Что может быть плохого?
Я развернул "Мерседес" и поехал в обратном направлении. Чем ближе я был к месту встречи, тем чаще пробегала мысль о плохом результате. Она брала начало в середине головы и спускалась по спине, вызывая пот. Не нужно было разворачиваться.
Пистолет грелся на солнце рядом с бутылкой воды. Я свернул через встречную полосу, совершенно плевав на знаки. Вот уже и кафе. Я сбавил ход. У здания стояло два грузовика, какая-то малолитражка и черный "Кадиллак". Рядом с ним стоял человек в костюме, который держал руки на поясе и смотрел в сторону кафе. Предположение о том, что это Юстин, подтвердилось, когда этот человек, увидев мою машину, повернулся и, быстро подняв камень, швырнул мне его в стекло. Я машинально убрал голову в сторону, хотя камень прилетел с пассажирской стороны, оставив вмятину в виде паутины.
Выходить не хотелось, но я вышел. И не взял пистолет. Юстин, большими шагами приветствуя меня, сказал что-то вроде "Какого хрена ты творишь?" и ударил меня кулаком в нос. Я не успел отреагировать и упал в сторону машины, испачкавшись песком. Юстин резко повернулся к кафе и закусил кулак зубами.
Я встряхнул головой и понял, что боль вернулась. Вставая, я не хотел встречать сотню слов гнева, и потому решил помолчать. Кажется, кровь пошла. Повернувшись к машине за салфеткой, я заметил, что движения стали медленнее. Кожа вокруг носа горела. Убрав кровь, я встретил уже не такой злой взгляд Юстина.
— Что ты делаешь? — спросил он, разводя руки в стороны.
— Меня хотели убить.
— Кто, мать твою?
— Эти двое, — я показал в сторону еще лежавших на земле тел.
— Эти? Это твои напарники. Что за бред?
Забавный поворот.
— Напарники всегда достают оружие в качестве приветствия?
Юстин непонимающе посмотрел на меня, а затем полез в карман. В следующее мгновение он извлек сотовый.
— Информацию мне по коллегам Карла. Да. Эти двое, — сказал он в трубку, которую так же быстро убрал.
Я прошел вперед и встал у капота.
— Ты знаешь, что придется сделать, Карл? — продолжил Юстин.
Ну да, давай, убей меня. Я хотел было ответить, но понял, что не требуется.
— Мы пригоним бензовоз, поставим его вдоль кафе и сделаем так, чтобы всё выглядело, как несчастный случай — он подходил ко мне, — А знаешь, почему?
Он взял мою руку и расправил ладонь.
— Раз, — он начал загибать пальцы, — Два, три, четыре, пять свидетелей! И четыре человека персонала.
Я, кажется, понимал, о чем он.
— И все они, — он сделал паузу, повысив тон, — на твоей совести, Карл.
Он отвернулся и отошел на шаг, пиная мелкие камни. Казалось, что он расстраивается из-за того, что вынужден убивать свидетелей.
— Ты из-за расходов на бензовоз…, — я начал, но не успел закончить.
— Люди! — он посмотрел на меня, чтобы я понял трагедию.
— Знаешь, честно говоря, то дерьмо, которое ты производишь, убило, наверно, куда больше людей. Не думал?
Он дернулся в мою сторону и хотел было что-то сказать, но махнул рукой и пошел к "Кадиллаку". Просить его подвезти меня было, судя по всему, лишним.
Я вернулся за руль и, посетовав на нервы вечно спокойного Юстина, стал медленно разворачиваться. Опять.
Он крикнул издалека:
— Карл, ты веришь в Бога?
— Это как-то поможет делу? — отозвался я, заставив машину замереть.
Он подошел ближе, и уже не требовалось кричать.
— Как думаешь, мы попадем в ад?
Какие детские мысли.
— Пожалуй, — ответил я, поняв, что мне неприятны религиозные темы, — Хотя иногда мне кажется, что мы уже в нём.
Ну да, котелок-то уже греется.
Отъезжая, я подумал, что совсем не ожидал такого масштаба действий и таких длинных рук Юстина. Как он вообще здесь оказался? Можно было бы остановиться и спросить, но я не стал. К черту.
Через полтора часа я прибыл в город вылета. Рейс должен был оторваться от полосы ровно через два часа тридцать минут. Жалко, но придется оставить пистолет здесь, в урне у магазина. Так, билет, два паспорта, деньги.
Я решил провести оставшееся время в аэропорту. Наконец-то, получив пачку длинных белых убийц, я закурил. С кофе нужно бы завязать. Слишком опасный катализатор.
Почти всё время до регистрации я посвятил тому, что дремал с открытым (я проснулся именно так) ртом. Едва я сел в уютное кресло авиалайнера, сотовый оповестил меня о новом сообщении.
"В аэропорту прибытия тебя будет ждать напарник. Один. Его зовут Джим. Постарайся его не убить. Как ты выглядишь, он знает. "
Отлично, я б еще знал. Интересно, Юстин совсем больше не будет болтать со мной по телефону?
Когда мы набрали высоту, я откинулся назад в кресле. Полет будет очень долгим.
Глава 12. Временный ввоз
Я где-то разодрал левую ногу. Ай. Щиплет. Я наклонился и увидел: это глубокая царапина украсила голень. Я похлюпал давно промокшими ботинками, свернув пальцы, и стал пристально смотреть на тропу, по которой мы пришли.
Лечу как-то плохо. Четыре раза просыпался от ужасной тряски. Даже моя старая стиральная машина в режиме максимальной нагрузки не вела себя так. Пилот каждый раз монотонным голосом успокаивал пассажиров, что мы вошли в зону турбулентности и всё такое и просил пристегнуть ремни. Интересно, у них в кабине есть музыка?
С этими мыслями я провел языком по зубам и понял, что нужно бы привести себя в порядок. Мои ноги всегда подкашиваются, если приходится ходить по салону самолета. Впрочем, это не помешало мне дойти до туалета. Я почистил зубы и умылся. Увидев себя в зеркале, я осознал, что довольно давно не брился. Но ничего под рукой не было. Не мог не обратить внимания на глаза: они немного помутнели, а веки стали ниже. И теперь я напоминал невыспавшегося человека. Хотя я ведь и правда мало спал. Поэтому, вернувшись на свое место, решил это исправить.
Проснувшись в следующий раз (уже, видимо, просто так) я понял, что лететь еще часов шесть. Как долго! Хотя вот ужин несут.
Пища в самолетах — это мой фетиш. Коробочки, пакетики и одноразовость — всё это создает эффект необычного наслаждения, какой бы ни была еда. Масло, конечно, так себе. Остальное съедобно.
Закончив с ужином, я принялся глядеть в иллюминатор. Делать было нечего.
Из брошюры, предлагаемой самолетным креслом, я узнал, что уже пару дней длится какой-то праздник чего-то там. Один мой знакомый психолог говорил, что необязательно запоминать все мелочи и лучше освобождать голову для чего-то важного. Другой психолог наоборот советовал запоминать всё подряд, якобы это тренирует память.
Я привык не придерживаться четких схем и всё делать по факту. Хотя вот такая неопределенность истины и противоречие мнений сделала из меня равнодушного человека. Да, когда-то я пытался выбирать то, что нравится. Но если это противоречило доказательной логике или хотя бы не давало полной картины понимания, мозг отказывался принимать это на веру.
